Завоеватель - Иггульден Конн (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Хулагу освободил пространство для маневра и уже подтягивал к себе минган, когда увидел: по окровавленной траве к нему мчатся дозорные. Они показывали на тенистую долину справа, и Хулагу беззвучно застонал. Если там еще одно войско, ему конец.
Едва он об этом подумал, первая группа воинов спустилась с затененных холмов прямо по следам его дозорных. Хулагу вытер глаза от пота, изумленно глядя на то, что казалось невероятным, но очень радовало. С затененных холмов спускались монгольские воины, ряд за рядом. Высоко поднятые копья напоминали колючий лес. По знаменам Хулагу понял, кто перед ним, изумленно покачал головой и глянул на врагов. Затем медленно растянул губы, только это была не улыбка.
По склонам тумены спускались плотной массой, со всех сторон зажатые долинами; на равнине рассредоточились, и Хулагу закричал от радости: эти маневры он знал как свои пять пальцев. Два тумена двинулись в другую сторону – к вражескому полчищу, сползающему с вершины холма. Еще два на равнине прибавили скорость и рванули к Хулагу, словно молот, ударяющий персов.
Свежие силы неуклонно надвигались на мусульман. Запели тетивы; стрелы полетели десятками тысяч, буквально заполнив воздух. Персы такого напора не выдержали, их искореженные щиты толком не защищали. Хулагу привстал на стременах и увидел, как монголы опустили копья. Шеренга из пятисот воинов налетела на персов, смяла их и двинулась дальше, громя и круша. Хулагу закричал от восторга и отдал командирам новые приказы. Персы оказались с двух сторон от него – получилась ловушка, словно Хулагу нарочно так подстроил. Он еще раз глянул на вершину холма и увидел, как свежие тумены громят персидские резервы. Монголы налетели на кавалеристов и принялись осыпать их черными стрелами.
Битва закончилась, а резня только началась. Многие персы бросали оружие и пытались сбежать или просто воздевали руки к небу в последней молитве. Монголы сдачу не принимали – в упор прошивали врагов стрелами.
Воины Хулагу воспрянули духом. Даже усталость отступила: не терять же лицо пред родичами. Монголы были на грани поражения – а сейчас безжалостно добивали отступающих персов. Резня продолжалась до захода солнца, когда уцелевшие враги сбились в небольшие группы. Раненые жались к погибшим, а Хулагу орудовал сломанным копьем, как дубинкой – проехал мимо одного и сломал ему шею мощным ударом.
Монголы двигались по полю боя, как злые муравьи, – настигали врагов всюду, заставляли бежать в надежде, что их укроет ночная мгла. Жара понемногу спадала, Хулагу снял шлем и вытер влажную голову. Как удачно сложился день! Теплый ветерок принес запах крови. Полководец с облегчением закрыл глаза и поблагодарил небесного отца за чудесное спасение, а потом вдруг поблагодарил и христианского бога. Китбуку порадовал бы разгром персов; жаль, орлока нет сейчас рядом.
Когда Хулагу разлепил веки, монгольские рога трубили на равнине победу. Низкий звук мигом подхватили все, кто услышал, а у Хулагу руки покрылись гусиной кожей. Он свистнул, подзывая командиров, и велел поднять знамена, чтобы собрать свою свиту. Гул разнесся по всему полю, накрыл все долины. Чудесный звук!
Воины Хулагу стали грабить убитых. Не одна драка вспыхнула на поле за доспехи и оружие. Ханский брат засмеялся, увидев, как лупцуют друг друга те, кто еще недавно сражался бок о бок. Его люди просто волки, свирепые, неистовые волки.
Командиры собрались; от одного из туменов отделились несколько дюжин всадников и поскакали к Хулагу. Всадники ехали под развевающимися знаменами, аккуратно огибая убитых.
Урянхатай вступил в битву, тщательно проанализировав ее ход. Хулагу стал его должником и, судя по взгляду, который перехватил орлок, понимали это они оба. Хулагу был царевичем, властителем своего ханства, но в знак уважения к орлоку заговорил первым.
– Я уже подумал, что за один день с персами не расправлюсь, – начал он. – Добро пожаловать, орлок. Даю тебе права гостя и надеюсь, что сегодня ты со мной отужинаешь.
– Рад, что оказался тебе полезен, господин. Не сомневаюсь, что в итоге ты добился бы победы, но если я сберег тебе хоть полдня, это замечательно.
Оба улыбнулись, а Хулагу снова вытер пот с лица.
– Где мой брат Хубилай? Он с тобой, орлок?
– Я служу твоему брату, но сегодня он не со мной, господин. Я с удовольствием объясню тебе все за ужином.
Когда тумены покинули поле боя, солнце уже село. Металлические доспехи, долго гревшиеся под солнцем, остывая, скрипят, тела дергаются – порой даже через несколько часов после гибели человека. Бывалые воины рассказывали байки о том, что видели, как мертвяки рыгают, резко садятся, потом навсегда падают. Для ночлега поле боя совершенно не годилось, и Хулагу понимал: мародерство не закончено, придется снова отсылать сюда воинов. Он повел своих людей и Урянхатая на луг в нескольких милях к западу, где холмы заканчивались. Там стоял его основной лагерь, и еще до восхода луны всех накормили горячей похлебкой с хлебом, таким черствым, что ломтями хлебали, как ложкой, пока те не размягчались.
Хулагу распирало от нетерпения, пока командиры Урянхатая снимали доспехи и занимались лошадьми. У царевича рубаха взмокла от пота; он сам с удовольствием снял доспехи, подставив руки и лицо ночному ветерку. Затем сел напротив Хубилаева орлока, сгорая от любопытства, но твердо решил не начинать расспросы, пока гости не утолят голод и жажду. Ничто не утомляет воина так, как сражение, и после битв тумены обычно едят досыта – если, конечно, получается. В отличие от поверженных персов, войну монголы считают профессией.
Наконец Урянхатай доел, отдал миску слуге и вытер пальцы о штаны, прибавив к старым, почерневшим пятнам от жира свежие.
– Господин, я человек простой и, с твоего позволения, говорить буду просто, – начал он, и Хулагу кивнул. – Твой брат Хубилай просит тебя не участвовать в будущих битвах. Он провозгласил себя ханом и намерен сражаться с господином Арик-бокэ. Тебя он просит лишь оставаться на своей территории и в сражениях не участвовать.
Хулагу вытаращил глаза и изумленно покачал головой.
– Наш хан – Арик-бокэ, – хрипло проговорил он, пытаясь осознать услышанное. – Я был в Каракоруме, орлок. Я принес клятву.
– Мне велено передать тебе эти слова, господин мой. Твой брат Хубилай просит не вмешиваться, пока он разбирается с вашим младшим братом. На тебя он не в обиде, но не желает, чтобы ты выбирал между родными братьями, только не на войне.
Урянхатай с тихой надеждой наблюдал за царевичем. Нападать Хубилай не приказывал, но тумены орлока уже смешались с войском Хулагу. Стоит лишь крикнуть, и они перебьют тысячи воинов. Люди Хулагу заметно расслабились, и Урянхатай знал, что может победить.
Хулагу обвел взглядом лагерь, вероятно почувствовав опасность. Он снова покачал головой, лицо его посерьезнело.
– Орлок, сегодня ты меня выручил. За это я премного благодарен и дал тебе права гостя, но не право связывать меня клятвой. Когда взойдет солнце… – Хулагу остановился, захлебнувшись гневом, смешанным с растерянностью. – Как это вообще возможно? Хубилай в Каракорум не возвращался, иначе я услышал бы…
– Хан – тот, кому я нынче служу, господин мой. Брату вашему Арик-бокэ не следовало объявлять себя ханом. Через несколько месяцев недоразумение разрешится, и у монголов останется один хан, полноправный.
– Почему Хубилай сам ко мне не явился? Почему послал тебя, Урянхатай?
– Хубилай-хан ведет войну, господин мой. Полностью его планы я раскрыть тебе не могу. Но я говорю от его имени, и каждое мое слово – правда. Он не просит тебя нарушать клятву. Из любви к тебе Хубилай-хан просит лишь остаться на своих землях, пока не разрешится это недоразумение.
Хулагу опустил голову на руки и крепко задумался. Арик-бокэ и Хубилай – его братья. Отчаянно хотелось схватить обоих за шкирку и тряхнуть. В тысячный раз царевич пожалел, что Мункэ нет в живых. Он, Хулагу, принес клятву, но вдруг Арик-бокэ не имел прав на ханство? Даже когда он всходил на престол, звучали вопросы, почему не дождались возвращения Хубилая. И вот чем все закончилось… Масштабов катастрофы Хулагу даже представить себе не мог – с каждым мгновением они все разрастались.
