Король крыс - Клавелл Джеймс (онлайн книга без .txt) 📗
– Держи! Мне жаль, что тебя поймали.
– Я огорчен этим не меньше, – ответил Питер Марлоу.
Он поделил сигареты и взглянул на Мака.
– Что за концерт?
– Бах, паренек, – Мак с трудом боролся с приступом истерического смеха. Он ближе пододвинулся к наушнику. – Заткнитесь сейчас же. Мне хочется послушать музыку.
– Может быть, нам стоит меняться, – предложил Ларкин. – Хотя мне совсем не хочется слушать Баха.
Питер Марлоу докурил сигарету и вежливо поблагодарил Шагату.
Над ведром с неплотной крышкой роились мухи. В полдень прошел дождь. Потом снова вышло солнце, и за несколько минут опять стало жарко.
Кинг прошел вдоль ряда бараков, чувствуя на себе взгляды. Напротив барака обреченных он остановился.
– Табе, Шагата-сан, – окликнул он. – Ичи-бон день, нет? Могу я поговорить со своим ичи-бон, другом?
Шагата непонимающе уставился на него.
– Он просит разрешения поговорить со мной, – перевел Питер Марлоу.
Шагата секунду подумал, потом кивнул.
– Из-за денег, которые я заработал на продаже, я позволю тебе говорить. – Он обратился к Питеру Марлоу. – Если ты дашь мне слово, что не попытаешься бежать.
– Обещаю.
– Быстрей. Я буду следить. – Шагата встал так, чтобы ему была видна дорога.
– Ходят слухи, что охранники собираются в караулке, – начал Кинг нервно. – Будь я проклят, если засну сегодня ночью. Эти сволочи могут перебить нас ночью. – Его губы пересохли, он весь день всматривался в джунгли за проволокой, надеясь, что партизаны подадут знак, после которого можно бежать. Но знака не было.
– Послушайте. – Он понизил голос и рассказал им о своем плане. – Когда начнется бойня, кончайте часового и прорывайтесь поближе к нашей хижине. Я постараюсь обеспечить отход для вас троих, но не очень-то надейтесь.
Потом встал, кивнул Шагате и ушел. В хижине американцев был собран военный совет. Он рассказал о своем плане, но промолчал, конечно, что уйти могут только десять человек. Они обсудили план и решили ждать.
– Делать нечего, – подытожил Браф их общие страхи. – Если попытаемся прорваться сейчас, нас просто перестреляют.
В эту ночь спали только очень больные. Или те, кто решил отдать себя в руки Господа или судьбы. Дейв Девен спал.
– Они сегодня привезли Дейва обратно из Утрам Роуд, – прошептал Грей арестованным, когда принес ужин.
– Как он? – спросил Питер Марлоу.
– Весит всего семьдесят фунтов.
Девен проспал эту ночь и весь следующий переполненный страхом день. Он умер в коме, когда Мак слушал голос комментатора новостей:
«Вторая атомная бомба уничтожила Нагасаки. Президент Трумэн предъявил последний ультиматум Японии – безоговорочная капитуляция или полное уничтожение».
Рабочие команды вышли на следующий день на работу, но вскоре вернулись. Лагерь продолжал получать продовольствие. Семсен публично отвешивал продукты и выкраивал лишние нормы для тех, кто поставил его отвечать за склад. На складе и кухнях по-прежнему был двухдневный запас продуктов, и по-прежнему готовилась еда, и по-прежнему роились мухи, и ничего не менялось.
Клопы кусались, москиты жалили, крысы вскармливали свое потомство. Умерло несколько человек. В палату номер шесть поступило несколько новых пациентов.
Еще день, еще ночь и еще день. Потом Мак услышал святые слова:
«Говорит Калькутта. Радио Токио только что объявило о безоговорочной капитуляции японского правительства. Через три года и двести пятьдесят дней с тех пор, как японцы напали на Перл-Харбор, война кончилась. Боже, храни короля».
Скоро об этом узнали все в Чанги. И эти слова стали частью земли, неба, стен и камер Чанги.
И все же в течение еще двух дней и двух ночей ничего не менялось. На третий день комендант лагеря прошел вдоль бараков с Аватой, японским сержантом.
Питер Марлоу, Мак и Ларкин увидели приближающихся японцев. Они умирали с каждым их шагом. Они сразу поняли, что пришло их время.
Глава 26
– Жаль, – сказал Мак.
– Да, – ответил Ларкин.
Окаменевший Питер Марлоу молча смотрел на Авату.
На лице коменданта лагеря лежал отпечаток сильной усталости, но плечи были расправлены, а шаг тверд. Он как всегда был аккуратно одет, левый рукав его рубашки был заткнут за пояс, на ногах деревянные сандалии, голову украшала высокая фуражка, от долгого пребывания в тропической жаре ставшая серо-зеленой. Он поднялся по ступенькам на веранду и нерешительно замялся в дверях.
– Доброе утро, – хрипло поздоровался он, когда арестованные встали.
Авата гортанно сказал что-то часовому. Тот поклонился и встал рядом с ним. Еще один отрывистый приказ, и двое мужчин вскинули на плечи винтовки и ушли.
– Все закончилось, – хрипло выговорил комендант. – Берите приемник и следуйте за мной.
Они оцепенело выполнили приказ и вышли из комнаты на солнце. Было приятно снова увидеть солнце и подышать свежим воздухом. Они прошли по улице вслед за комендантом лагеря, под взглядами потрясенных обитателей Чанги.
В кабинете коменданта лагеря их ждали шесть полковников и Браф. Все отдали честь прибывшим.
– Вольно, – сказал комендант, ответив на приветствие. Потом обратился к арестованным:
– Садитесь. Мы в долгу перед вами и выражаем вам признательность!
Ларкин дрожащим голосом спросил:
– Она и вправду кончилась?
– Да. Я только что видел генерала. – Комендант лагеря оглядел присутствующих. – Генерал был с Иошимой. Я сказал: «Война кончилась». Генерал молчал и пристально смотрел на меня, пока Иошима переводил. Я ждал ответа, но он молчал. Я повторил: «Война кончилась. Я требую вашей капитуляции». – Комендант лагеря потер лысину. – Я не знал, что еще сказать. Генерал продолжал молча смотреть на меня. Иошима тоже безмолвствовал.
Потом генерал заговорил, а Иошима стал переводить: «Да, война закончена. Возвращайтесь в лагерь. Я приказал снять охрану лагеря. Теперь они будут охранять вас от любого, кто силой попытается войти в лагерь, чтобы перебить вас. Они будут делать это до получения мной дальнейших приказов. Вы по-прежнему несете ответственность за дисциплину в лагере».
Я не знал, что ответить. Попросил его удвоить рацион и дать нам лекарства – это первое, что пришло мне в голову. На это он ответил: «С завтрашнего дня рационы будут удвоены. Вы получите лекарства. К сожалению, их у нас немного. Но вы несете ответственность за дисциплину. Мои охранники будут защищать вас от любого, кто захочет убить вас». – «Кто они?» – спросил я. Генерал пожал плечами: «Ваши враги. Встреча закончена».
– Черт побери, – воскликнул Браф. – Может быть, они хотят заставить нас выйти из лагеря, чтобы получить повод перестрелять нас?
– Мы не можем выпустить людей из лагеря, – запротестовал Смедли-Тейлор, – они взбунтуются. Но нам надо что-то делать. Может быть, приказать охране сдать нам оружие?
Комендант лагеря поднял руку.
– Думаю, нам остается только ждать. Мне кажется, кто-нибудь приедет. А до тех пор нам надо поддерживать порядок в лагере. Да, да. Нам разрешено отправлять пленных группами для купанья в море. Пять человек от каждой хижины. По очереди. О, мой Бог, – продолжил он, и это прозвучало как молитва. – Я надеюсь, что никто не наделает глупостей. Нет никакой гарантии, что японцы подчинятся капитуляции. Они могут продолжать воевать. Мы должны надеяться на лучшее, но готовиться к самому худшему.
Он сделал паузу и посмотрел на Ларкина.
– Считаю, приемник следует оставить здесь. – Он кивнул Смедли-Тейлору. – Вы организуете постоянную охрану.
– Есть, сэр.
– Конечно, – обратился комендант лагеря к Ларкину, Питеру Марлоу и Маку, – вы по-прежнему можете слушать радио.
– Если вы не возражаете, сэр, – сказал Мак, – пусть кто-нибудь другой делает это. Я починю приемник, если что-то сломается. Но, как я полагаю, вы хотите, чтобы приемник работал круглые сутки. Мы не можем этого обеспечить... и так или иначе... ну, говоря от себя лично, раз уж приемник разрешен, пусть люди сами слушают передачи.
