Наследники - Федоров Евгений Александрович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Солдаты молча, со злостью отбивались. Селезень со страхом взирал на схватку, и боязнь, как ржа, разъедала его душу. Он услышал, как бородатый углежог словно про себя обмолвился:
— Сегодня мы отбились, а завтра, гляди, поляжем! Их все больше и больше, а нас все меньше и меньше!
В пылу боя приказчик несколько раз бегал на конюшню. Он тайно вывел своего конька в овражек и поставил его среди сугробов, привязав к березке, одетой инеем.
Взволнованный, он вернулся к заплоту; кто-то закричал ему:
— Гляди-ко, что робится! Ай-яй-я!
В то время когда сержант Курлов храбро отбивал приступы врага, кто-то позади завода распахнул калитку, и через нее проникли повстанцы. Они, как вешняя вода, стали просачиваться всюду, и не прошло получаса, как толпа их с диким визгом и криками устремилась к батарее, которой командовал Курлов.
«Все кончено!» — с ужасом подумал Селезень и тайком подался к полуразрушенной избе. За ней начинался кустарник, он стал уходить в него…
А в это время сержант с десятком батарейцев не сдавался, дрался до последнего. Двое рослых повстанцев выбили у него из рук шпагу, тогда Курлов схватил банник и стал молотить направо-налево. Подъехавший на белом коне Белобородов залюбовался богатырским поединком сержанта.
— Детушки! — закричал пугачевский полковник. — Живьем взять сукина сына! Ах, храбер! Ах, и вояка! Уймись, дурень! — прикрикнул он на Курлова через толпу. — Службу дам! Офицером сделаю!
— Я тебе, злодею, покажу службу! Я воюю по присяге! — Он разъяренно размахивал банником, и не одна размозженная голова улеглась у его ног. Рассвирепевшие повстанцы набросились на сержанта и саблями изрубили его в куски…
Нижнетагильская дружина покорно сложила оружие и ждала решения Белобородова. Он подъехал на своем тонконогом коне, пристально посмотрел на заводчину и укоризненно покачал головой:
— Эх вы, за кого пошли драться? За своих кровопийц!
Бородатый углежог упал на колени:
— Прости нас, батюшка, не по своей охоте пришли сюда. Только и ждали случая, как перейти к тебе. И воротцы наши открыли…
— Ну, коли так, прощаю! — милостиво сказал Белобородов и махнул рукой. — Идите с богом, а кто верстаться хочет, милости прошу к нам, в казаки!
Он улыбнулся приветливо и ласково, повернул и потихоньку на своем белогривом скакуне поехал к площади.
— А где же наш вояка? — вдруг спохватился углежог и предложил: — Айда, братцы, наверное, у коней спрятался!
Всей толпой они бросились на конюшню, но Селезня и след простыл. Тайной лесной тропинкой, пользуясь быстро наступившими сумерками, он скрылся в лесной уреме…
6
Разгромив демидовскую оборону на Уткинском заводе, забрав там пятнадцать орудий, Белобородов двинулся на Сылвинский, затем на Илимский заводы. Здесь работные охотно верстались в казачество. Атаман забрал заводскую казну, оставил гарнизоны и пошел на Сысертский завод. Однако здесь уже поджидали его. Заводчик Турчанинов загодя обнес завод рогатками и надолбами, насыпал снежный с хворостом вал и полил его водой. В наиболее опасных местах были поставлены батареи. Заводской попик привел мастеровых к присяге на верность, и заводчик, раздав им оружие, обучил первым воинским артикулам. Сам Турчанинов и вел оборону. Три дня полковник Белобородов со своим тысячным отрядом много раз пытался прорваться в завод, но был с уроном отбит и отступил.
К довершению неудачи положение за эти дни в Екатеринбурге круто изменилось. На помощь городу подоспели правительственные войска и начали преследовать восставших. Бои шли с переменным успехом, но там, где войска брали верх, они жестоко расправлялись с работными, не щадя ни старых, ни малых. Так, отправленный по московской дороге с семьюстами солдатами секунд-майор Фишер ворвался в Шайтанский завод, разгромил повстанцев, отобрал у них пушки, многих казнил лютой смертью, а завод зажег в шести местах. При багровом зареве пожарища он возвратился в Екатеринбург. Обрадованный полковник Василий Бибиков — однофамилец командующего — на другой же день оповестил горожан своим объявлением:
«Вот возмездие за нарушение покоя и измену. Но сие еще начало их ожесточения. Никак и никогда не могут возмутители себя ласкать благоденствием, продолжая зло…»
Полковник смелел, тем более что им была получена радостная весть о том, что к Екатеринбургу двигается сильный отряд майора Гагрина. На самом деле, отряд этот форсированным маршем подходил к Уткинскому заводу, на котором хозяйничал пугачевский подполковник Паргачев.
Белобородов очень удачно подобрал себе расторопного и умного помощника Паргачева, который по своем назначении немедленно организовал защиту завода. По скату холма шел высокий снежный вал, политый водой и хорошо оледеневший. Позади завод прикрывался обширным прудом с крутыми берегами. Далее за этими остроумными фортификациями шли рогатки, прикованные друг к другу толстым полосовым железом, а за ними были поставлены большие туры, набитые снегом. В снежный вал был вморожен частый ельник. При выходах из этой своеобразной крепости установили исправные пушки за рогатками.
Все было готово для встречи майора Гагрина. Но он был так стремителен и быстр в решениях, что смешал все замыслы защитников завода. Прямо с марша, под покровом темной зимней ночи, Гагрин бросился на штурм. Не ожидавшие такого решительного натиска в столь неурочное время повстанцы растерялись и упустили решительный момент. Солдаты майора Гагрина ворвались в крепость и стали крушить защитников…
Прискакавший из Утки конник привез полковнику Белобородову печальную весть. Атаман поспешил на помощь, но было поздно. Нисколько не смущаясь этим обстоятельством, Белобородов быстро продвинулся вперед и атаковал отряд майора. Много раз пугачевский атаман сам наводил пушки, бил противника без промаха, бросался во главе своих войск в атаку, но правительственные войска смяли наспех сколоченные воинские команды из работных и обратили их в бегство.
С остатками войск Белобородов устремился в Касли…
Над озером поспешно возводились снежные валы, водружались рогатки, рубились засеки — изо дня в день Каслинский завод опоясывался укреплениями. Из окрестных сел стекались крестьяне, и дружины Белобородова вновь возросли до тысячи человек.
Ранним мартовским утром в морозной мгле перед Каслями появились стройные колонны правительственных войск.
Майор Гагрин снова с марша бросился на штурм крепостных укреплений. Не считаясь с потерями, он гнал солдат на высокие оледенелые валы, на рогатки, навстречу огню орудий.
Седые ветераны в темно-зеленых мундирах, в истертых треуголках под трескучий барабанный бой лезли бесстрашно вперед, усердно работали штыками, прикладами. Стервенели от крови. Но и работные не уступали, бились до конца, рубили топорами, душили врага в смертной схватке.
К полудню над заводом поднялись черные клубы дыма. Отступавшие повстанцы подожгли заводские строения.
Атаман Белобородов со своей дружиной, отбиваясь, отступил в горы…
В этот самый день мастерко Голубок вышел на двор и заметил стаи крикливых ворон, темной тучей тянувших в сторону Каслей.
«К худу! К большой беде!» — подумал дедка и побежал к Перстню. Но у заводской конторы уже грузился обоз, строились ратные дружины. Сам Перстень был у домен и торопил людей.
Работные открыли колошники: больше не закидывались в пасть домен уголь и руда. Над жерлом уже не бушевало, как прежде, пламя. Потихоньку смолкало привычное гудение в домнице. Мастерко почуял неладное, бросился под навесы, и тут сердце его заныло.
— Ах, сукины дети, что удумали! Загубят домнушки! Братцы, ребятки!.. — закричал он. — Да разве ж можно рушить родимое?
Литейщики расступились, допустили дедку к домнице. Мрачные, лохматые, они угрюмо продолжали свое дело.
— Что ж это, братцы? «Козла» удумали садить? — встревоженно прохрипел мастерко.
— «Козла», — сурово отозвались мужики и потупили глаза.
