Волк равнин - Иггульден Конн (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Тэмучжин посмотрел на него и забрался в постель, не удосужившись ответить. Он бросил взгляд на Бортэ, взиравшую на него с широко открытыми от страха глазами, и осторожно убрал с ее лица пряди черных волос.
— Просто уходи, Юань, — сказал Тэмучжин тихим голосом. Он собирался натянуть на себя меха, но мгновение помедлил. — Спасибо тебе.
Юань вытолкал обоих стражей на холодный ночной воздух, но, когда юрта осталась позади, остановил их. Скорее почувствовал, чем увидел во мраке, как они удивленно к нему повернулись. Они не заметили ножа, снятого Юанем с пояса, но даже если бы и заметили, им не сравниться было с первым мечом Кайфына. Два коротких удара — и оба повалились на колени. Он подождал, пока стражи рухнут на землю и затихнут. Юань нарушил приказ, но на душе у него было легко, к тому же не осталось свидетелей, которые могут поведать Вэню Чао о том, что он сделал. Застывший под звездным светом улус был тих. Единственным звуком был хруст мерзлой травы под ногами. Юань возвращался к хозяину, собираясь сказать ему, что Тэмучжина слишком хорошо охраняют. Он обернулся еще раз на ханскую юрту, запечатлевая ее в своей памяти, и пошел прочь, освещаемый луной. Он отдал долг.
Когда луна склонилась над холмами, хан проснулся снова. В юрту вошел Хасар. Тэмучжин спросонок схватил отцовский меч и вскочил. Бортэ пошевелилась во сне и застонала, и он повернулся к ней, погладил ее по щеке.
— Все хорошо, это пришел мой брат, — прошептал он. Бортэ что-то пробормотала ему в ответ, но на сей раз не проснулась. Тэмучжин вздохнул, глядя на нее сверху вниз.
— Вижу, тебе снились красотки, — хихикнул Хасар.
Тэмучжин вспыхнул, обернул меха вокруг пояса и сел на постель.
— Говори потише, а то разбудишь ее, — прошептал он. — Чего тебе надо?
Тут он увидел Хачиуна, входящего следом за Хасаром, и понял, что нынче ночью покоя ему не видать.
— Сдается мне, тебе будет интересно узнать, что снаружи лежат два трупа.
Тэмучжин сонно кивнул. Он этого ожидал. Хасар нахмурился, не услышав ожидаемого ответа.
— Тогрул и Вэнь Чао вроде бы откочевывать собираются, — удивленно проговорил Хасар. — Охрана седлает коней и готовит тот забавный ящик, в котором ездит Вэнь Чао. Прикажешь их задержать?
Тэмучжин положил отцовский меч на меховое покрывало. Задумался.
— Сколько народу уходит с ними? — осведомился он.
— Да десятков пять, — ответил Хачиун, стоя у входа, — если считать жену Тогрула и его дочерей. Вместе с Юанем и китайской охраной получается большой отряд. Тогрул для своей туши повозку взял. Ты знаешь о чем-то, нам неведомом?
— Тогрул подсылал ко мне убийц, да вот некстати выбрал Юаня, — сообщил Тэмучжин.
Хасар зашипел от злости.
— Я могу пустить за ним Волков, не успеет он отъехать на десяток полетов стрелы. Они стоят ближе всего и Тогрулу клятвы не давали. — Он с изумлением смотрел на Тэмучжина — тот качал головой.
— Пусть себе уходит. Кераиты остаются с нами. Мне все равно пришлось бы его убить.
Хачиун тихонько присвистнул себе под нос.
— Сколько еще возьмешь себе народу, братец? Не так давно ты был всего лишь ханом северных разбойников.
Тэмучжин долго не отвечал. Наконец поднял голову и заговорил, не глядя на братьев:
— Я стану ханом всех племен. Мы один народ, и вести его должен один человек. Как же иначе мы возьмем китайские города?
Хасар смотрел на брата, и на лице его медленно расплывалась улыбка.
— Но ведь есть племена, которые не участвовали в разгроме татар, — напомнил Хачиун. — Найманы, ойраты…
— Против нас они не выстоят, — отвечал Тэмучжин. — Мы одолеем их по одному, племя за племенем.
— Значит, мы снова Волки? — с сияющими глазами спросил Хасар.
Тэмучжин ненадолго задумался.
— Мы серебряный народ, монголы. Когда будут спрашивать, отвечайте — племен нет. Отвечайте, что я хан моря травы, и под этим именем — Чингис — меня будут знать повсюду. Да, так и говорите. Говорите, что я Чингис и что я приду.
ЭПИЛОГ
Крепость на китайской границе представляла собой массивное сооружение из камня и дерева. Горсточка кераитов, сопровождающих своего хана в изгнании, беспокойно на нее поглядывала. Они никогда не видели ничего подобного этому огромному строению, с крыльями и дворами. Вход закрывали мощные деревянные ворота, окованные железом, а в воротах была проделана дверь поменьше. Возле нее стояли двое стражей в доспехах, очень похожих на те, что носили солдаты Вэня Чао. На утреннем солнце они напоминали полированные безупречные изваяния.
Тогрул посмотрел на высокие стены и увидел, что еще больше воинов в доспехах смотрят на него. Сама граница представляла собой простую тропинку. По дороге Вэнь Чао похвалялся огромной стеной, тянущейся на тысячи переходов, но она была далеко на юге. Вэнь направился прямо к этой крепости, и как только они ее завидели, поняли, что идти другим путем значило бы нарываться на скорую смерть. Китайские владыки не любят тех, кто проникает в их земли тайком. У Тогрула в мыслях не умещалось, как же можно построить такое здание — он в жизни таких не видел, так что смотрел на стены крепости с благоговейным страхом и не мог скрыть своего восхищения от Вэня Чао, когда тот вышел из поставленного на землю паланкина.
— Жди здесь. Прежде чем нас пропустят, я должен показать им кой-какие бумаги, — сказал Вэнь Чао.
Он оживился, оказавшись в родных краях. Скоро он окажется в самом сердце Кайфына, и коротышка Чжан будет локти грызть, завидуя его успехам.
Тогрул спустился с повозки, пристально следя за Вэнем Чао, который тем временем подошел к стражникам и стал с ними разговаривать. Те глянули на монгольский отряд, воинов и рабов и, открыв маленькую дверь в воротах, исчезли внутри. Вэнь Чао терпеливо ждал. В конце концов, он столько лет прожил вдали от удобств и уже привык.
Юань молча смотрел, как выходит комендант крепости, изучает бумаги Вэня Чао. Он не слышал их разговора, а потому не отвечал на вопросительные взгляды Тогрула. Юаню тоже осточертели варвары, и вид китайских земель напомнил ему о семье и друзьях.
Наконец комендант вроде бы удовлетворился и вернул бумаги. Вэнь снова заговорил с ним — уже как с подчиненным. Полномочия, данные ему первым министром, подразумевали полное повиновение, и стража вытянулась перед ним, как на параде. Юань продолжал наблюдать: вот опять отворилась дверь, и комендант вошел внутрь, забрав с собой стражников. Вэнь немного помедлил, повернувшись к ожидающим, а затем последовал за комендантом. Взгляд его остановился на Юане, и взгляд этот был полон тревоги. Он официальным тоном заговорил на придворном китайском диалекте:
— Этим людям не дозволено войти, Юань. Оставить тебя с ними?
Юань сузил глаза, и Тогрул шагнул вперед.
— Что он сказал? Что тут происходит?
Вэнь Чао, не сводя глаз с Юаня, сказал:
— Ты подвел меня, Юань, не сумев убить хана в его же юрте. Что теперь твоя жизнь для меня?
Не выказывая ни малейшего страха, Юань стоял неподвижно.
— Вели остаться — и я останусь. Вели идти — и я пойду.
Вэнь Чао медленно кивнул:
— Тогда иди ко мне и живи, но помни, что твоя жизнь принадлежит мне.
Юань подошел к двери и шагнул внутрь. Тогрул смотрел на все это с нарастающим страхом.
— Когда же мы войдем? — спросила его жена.
Тогрул обернулся к ней, и, когда она увидела его ужас, лицо ее исказилось. Китайский посланец снова заговорил, но это был уже язык монгольских племен. Он надеялся, что эти мерзкие звуки в последний раз слетают с его губ.
— Прости, — бросил он, отвернулся и вошел внутрь. Дверь закрылась за ним.
— Что это? — в отчаянии вскричал Тогрул. — Отвечай мне! Что происходит?
И застыл, заметив какое-то движение на стенах. Там стоял ряд лучников, и, к ужасу Тогрула, все они целились в него.
— Нет! Мне же обещали! — взревел Тогрул.
Стрелы сорвались с тетив. Стоящие внизу даже не успели закричать от ужаса, как стрелы поразили их. Тогрул упал на колени, раскинув руки. В нем торчало с десяток стрел. Его дочери кричали, но их крики обрывались глухими ударами, а эти удары ранили Тогрула не меньше, чем вонзавшиеся в него самого стрелы. И он проклял тех, кто играл судьбами племен, прикидываясь союзниками, рассыпая золото и обещания. Он упал в траву, и пыль монгольских степей заполнила его легкие. Закашлялся. Гнев угас, и утро вновь стало тихим.