Прибытие первого корабля - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗

Артур Конан Дойл

ПРИБЫТИЕ ПЕРВОГО КОРАБЛЯ

* * *

Когда ты со своим легионом покинул Британию, я обещал время от времени писать письма, если подвернется возможность отправить послание в Рим, и держать тебя в курсе всех мало-мальски значительных событий, происходящих здесь. Лично я страшно рад, что остался, в то время как войска и великое множество гражданского населения предпочли вернуться домой. Конечно, жизнь тут не сахар, а климат просто адский, зато три мои путешествия в Балтию, благодаря здешним высоким ценам на янтарь, уже принесли мне столько, что вскоре я рассчитываю уйти на покой и доживать свой век под собственным фиговым деревом. Может быть, хватит даже на небольшую виллу в Байе или Посуоли, где я смогу вволю понежиться на солнышке и забыть вечные туманы этого проклятого острова. Еще я рисую себя владельцем маленькой фермы и в предвкушении читаю «Георгики» [2], вот только, когда по крыше хлещет дождь, а за окном завывает ветер, Италия кажется такой недостижимо далекой…

В предыдущем послании я уже писал, как обстоят дела в Британии. Бедняги-туземцы, совсем разучившиеся воевать за те столетия, что мы охраняли их покой, теперь совершенно беспомощны перед пиктами и скоттами — татуированными варварами с севера, — которые повсеместно устраивают набеги и вообще творят, что хотят. Пока они держались родных северных мест, южане, самые многочисленные и цивилизованные из всех бриттов, не обращали на них никакого внимания. Только сейчас, когда эти разбойники начали добираться аж до Лондона, лентяи и лежебоки наконец-то проснулись. Здешний король Вортигерн не годен ни на что, кроме пьянства и распутства. Поэтому он отправил послов на Балтийское побережье к северогерманским племенам в надежде получить от них военную помощь. Скверно, конечно, когда в дом к тебе забрался медведь, но мне представляется едва ли разумным, если для исправления положения зовут на подмогу стаю свирепых волков. Однако ничего лучшего изобрести не удалось. Приглашение было отправлено и с готовностью принято. Вот здесь-то на сцене и появляется моя скромная персона. Занимаясь торговлей янтарем, я выучился болтать на саксонском наречии, и в результате был спешно отправлен к берегам Кента, чтобы встретить там наших новых союзников. Мое прибытие совпало с появлением первого корабля, и я хочу поведать тебе о своих впечатлениях. Я абсолютно уверен, что высадка в Англии этих воинственных германцев окажется событием исторической важности, и надеюсь не утомить твой любознательный ум, углубляясь в подробности.

Произошло это в день Меркурия, сразу же после праздника Вознесения Господа Нашего Иисуса Христа. Я занял позицию для наблюдения на южном берегу реки Темзы, как раз в том месте, где она разворачивается в обширную дельту. Там есть островок под названием Танет, — он-то и был избран для первой высадки гостей на британскую землю. Не успел я подъехать, как показался большой красный корабль под всеми парусами, как выяснилось, передовой из трех посланных судов. На мачте развевалось полотнище с изображением белой лошади — отличительным знаком этого племени. Палуба была запружена народом. В лучах яркого солнца величественный алый корабль со снежно-белыми парусами и рядами блистающих металлических щитов вдоль бортов представлял на фоне голубизны воды и неба такую великолепную картину, какую редко приходится видеть.

Я сразу погрузился в шлюпку и отправился навстречу. По предварительной договоренности, ни один из саксов не имел права ступать на берег, пока сам король не явится для беседы с их вождями. Вскоре я добрался до борта корабля. Нос его был украшен резным позолоченным изображением дракона. Ряды длинных весел пенили воду с обоих бортов. Подняв голову и посмотрев наверх, я увидел множество людей в железных шлемах, в свою очередь глазеющих на меня. К моему крайнему удивлению и радости, среди них я узнал Черного Эрика, с которым вот уже несколько лет подряд имел торговые дела в Венте. Как только я поднялся на палубу, он сердечно приветствовал меня и сразу сделался моим другом, советчиком и проводником. Это обстоятельство немало помогло мне, так как по натуре варвары холодны и заносчивы с незнакомцами, но если кто-нибудь из их числа может за вас поручиться, они сразу становятся открытыми и гостеприимными. И все же, несмотря на все старания не показать этого, нрав их таков, что к чужеземцам они относятся с некоторой долей высокомерия, а кое-кто, особенно из низкорожденных, с презрением.

Да, встреча с Эриком была для меня редкостной удачей. Он смог вкратце познакомить меня с обстановкой, прежде чем я предстал перед Кенной, командующим этим кораблем. Экипаж судна, по словам вождя, состоял из представителей трех родов: Кенны, Ланса и Гасты. Член каждого рода называется по имени его главы путем добавления к нему суффикса «инг». Таким образом, прибывшие на этом корабле могли при знакомстве называть себя Кеннингами, Дансингами и Гастингами. Мне уже приходилось на Балтике сталкиваться с тем, что поселения получали названия по родовому имени обитающих там людей, причем каждый род старался держаться обособленно. Не вызывает сомнений, что в названиях британских городов и сел вскоре появятся похожие, — дайте только этим парням возможность твердо стать обеими ногами на земле! [3]

Мужчины по большей части выглядели крепкими и рослыми. Встречались блондины и рыжие, но больше было темноволосых. К моему удивлению, на борту я заметил несколько женщин. В ответ на мой вопрос, Эрик пояснил, что они всегда стараются брать с собой женщин, когда только возможно. В отличие от римских дам, женщины варваров не только не служат обузой в походе, но и оказывают мужчинам немалую помощь, в том числе и советом. Позже я припомнил, что наш безупречный историк Тацит уже отмечал в своих трудах эту особенность германских племен. Всё законы племени принимаются общим голосованием. Женщины права голоса пока не имеют, но в пользу такого решения уже сделано много заявлений, и принятие закона о женском и мужском равноправии ожидается в скором времени, хотя многие из женщин против этого нововведения. В беседе с Эриком я заметил, как удачно иметь на корабле несколько женщин, которые могут составить друг дружке компанию, на что тот в нескольких словах развеял мои заблуждения. Оказывается, жены вождей не желают иметь ничего общего с женами простых офицеров, а те, в свою очередь, с женами рядовых воинов. Так что никакой дружеской компании в здешнем женском обществе не было и быть не могло. В качестве иллюстрации к своим словам Эрик незаметно указал мне на Эдиту, жену Кенны. Эта краснолицая пожилая матрона шествовала по палубе с важным видом и высоко вздернутым подбородком, в упор не замечая встречных женщин, как будто их вовсе не существовало на свете.

Пока я предавался беседе с моим другом Эриком, на палубе затеялась перебранка. Люди оставляли свои занятия и спешили к ссорящимся, причем по их лицам было видно, как интересует всех предмет спора. Мы с Эриком тоже пробились сквозь толпу, так как мне хотелось как можно больше узнать о нравах и обычаях этого варварского племени. Свара разыгралась по поводу ребенка, — голубоглазого малыша со светлыми кудряшками, — донельзя удивленного поднятым вокруг него шумом. По одну сторону от мальчика стоял величественного вида седобородый старик, претендующий, судя по жестикуляции, на право обладания ребенком. Противостоял ему худой аскет с серьезным, озабоченным выражением лица, энергично протестующий против передачи малыша седобородому. Эрик шепнул мне на ухо, что старик — верховный жрец племени, отвечающий за ритуальные жертвоприношения великому богу германцев Водену, тогда как у его тощего соперника имелись, как выяснилось, другие взгляды. Нет, не в отношении Водена, а в отношении способов и порядка поклонения ему. Большинство собравшихся стояло за старого жреца, но и у его младшего противника тоже нашлось немало защитников. То были сторонники более либеральных методов отправления религиозных обрядов, предпочитающие изобретать свои собственные моления, а не повторять старые каноны. Раскол этот был слишком глубоким и давнишним, чтобы сторонники различных подходов вдруг, в одночасье, изменили свои взгляды, но обе стороны стремились внушить свою точку зрения подрастающему поколению. Вот чем объяснялось противостояние двух служителей Водена, до того разозлившихся друг на друга, что аргументы каждого начали уже переходить за рамки допустимого. Некоторые из собравшихся даже обнажили короткие саксы — ножи, от которых племя саксов получило свое название, — и от кровопролития спасло лишь появление кряжистого рыжеволосого воина, силой проложившего себе путь в середину сборища. Громовым голосом он приказал положить конец распре: