Атлант расправил плечи. Книга 1 - Рэнд Айн (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Вы были знакомы с моим мужем, мисс Таггарт?
– Нет, я никогда не встречалась с мистером Хастингсом. Но я хотела бы поговорить с ним о чрезвычайно важном деле.
– Мой муж умер пять лет назад, мисс Таггарт.
Дэгни закрыла глаза, тупой, щемящий шок содержал заключение, которое она не смогла выразить словами: этот человек и был тем, кого она искала, и Реардэн прав – именно поэтому двигатель так и остался невостребованным в куче хлама.
– Извините, – сказала она, обращаясь одновременно и к миссис Хастингс, и к себе.
Подобие улыбки на губах миссис Хастингс свидетельствовало о горечи, но на лице ее не было печати трагедии, только твердость, приятие и спокойная серьезность.
– Миссис Хастингс, вы не позволите задать вам несколько вопросов?
– Конечно, пожалуйста, садитесь.
– Знакома ли вам научная деятельность вашего мужа?
– Очень мало. Скорее нет. Он никогда не говорил о ней дома.
– Он был одно время главным инженером «Твентис сенчури мотор компани»?
– Да. Он работал на них восемнадцать лет.
– Я хотела расспросить мистера Хастингса о его работе там и причине его ухода. Не могли бы вы рассказать мне об этом? Я хотела бы услышать, что случилось на этом заводе.
Улыбка печали и юмора полностью утвердилась на лице миссис Хастингс.
– Я и сама хотела бы это узнать, – сказала она. – Но боюсь, теперь уже никогда не узнаю. Я знаю, почему он покинул завод. Это произошло потому, что наследники Джеда Старнса ввели совершенно дикие порядки. В этих условиях он не смог работать. Но там было что-то еще. Я всегда чувствовала, что в «Твентис сенчури» произошло что-то еще, чего он мне не рассказывал.
– Мне очень нужна любая нить, которую вы могли бы дать мне.
– Я не могу дать вам этой нити. Я попыталась гадать и отказалась. Я не могу понять или объяснить это. Но я знаю, что-то произошло. Когда мой муж ушел из «Твентис сенчури», мы переехали сюда и он устроился на должность начальника моторостроительного отдела фирмы «Акме моторс». Тогда это был растущий, процветающий концерн. Они дали моему мужу такую работу, которая ему нравилась. Он не был склонен к внутренним конфликтам, он всегда был уверен в своих действиях и жил в мире с самим собой. Но целый год с тех пор, как мы покинули Висконсин, он вел себя так, словно его что-то мучило, словно он боролся с какой-то личной проблемой и не мог ее разрешить. В конце того года однажды утром он сказал мне, что уходит из «Акме моторе» и не хочет работать где-нибудь еще. Ему нравилась его работа, она составляла для него смысл жизни. И все же он выглядел спокойным, верящим в себя и счастливым – впервые с тех пор, как мы переехали сюда. Он попросил меня не расспрашивать о причинах своего решения. Я не задавала ему вопросов и не возражала. У нас был этот дом, были сбережения, на которые при достаточной бережливости мы могли прожить остаток своей жизни. Мы продолжали жить здесь спокойно и очень счастливо. Он, казалось, чувствовал себя глубоко удовлетворенным. У него было странное спокойствие духа, которого я раньше за ним не замечала. В его поведении и в его поступках не было ничего необычного – за исключением того, что время от времени, очень редко, он уходил и не говорил мне ни куда идет, ни с кем виделся. В последние два года своей жизни он уезжал один, каждое лето, на месяц, не говоря куда. Во всем остальном он жил как всегда. Он много работал, занимался самостоятельными исследованиями в подвале нашего, дома. Я не знаю, что он сделал со своими заметками и экспериментальными моделями. После его смерти я ничего не нашла в подвале. Он умер пять лет назад от болезни сердца, которой болел уже некоторое время. Без всякой надежды Дэгни спросила:
– А вы случайно не знаете, над чем он экспериментировал?
– Я мало что смыслю в технике.
– Были ли вы знакомы с его коллегами по профессии или сослуживцами, которые могли бы быть в курсе его исследований?
– Нет. Когда он работал в «Твентис сенчури мотор», он был занят допоздна, и времени у него почти не оставалось, а что оставалось, мы проводили вместе. Мы не участвовали в светской жизни. И он никогда не приглашал к себе своих сослуживцев.
– Работая в «Твентис сенчури мотор», он никогда не упоминал о созданном им двигателе, совершенно новом типе двигателя, который мог произвести настоящую революцию в промышленности?
– Двигатель? Да. Да, он несколько раз говорил о нем. Он сказал, что это открытие неоценимой важности. Но создал его не он, а его молодой помощник. Она заметила выражение лица Дэгни и медленно проговорила, без всякого упрека, скорее в печальном изумлении: – Понимаю.
– Ох, простите, – спохватилась Дэгни, осознав, что позволила своим чувствам отразиться на лице, и ее улыбка была столь же откровенна, как крик облегчения.
– Все совершенно правильно. Я понимаю. Вас интересует изобретатель этого двигателя. Не знаю, жив ли он еще, по крайней мере у меня нет оснований предполагать худшее.
– Я отдала бы половину своей жизни, чтобы узнать, кто он… и найти его. Вот насколько это важно, миссис Хастингс. Кто он?
– Я не знаю. Мне неизвестно ни его имя, ни что-то о его жизни. Я никогда не была знакома ни с одним подчиненным моего мужа. Он только сказал мне, что у него работает молодой инженер, который однажды потрясет весь мир. Мужа ничто не интересовало в людях, кроме их способностей. Я думаю, что этот молодой человек был единственным, кого он когда-либо любил. Он этого не говорил, но я это видела по тому, как он говорил о своем молодом помощнике. Я вспоминаю – это было в тот день, когда он сообщил мне, что двигатель готов, – как звучал его голос, когда он произнес: «А ему только двадцать шесть!» Это было примерно за месяц до смерти Джеда Старнса. Больше он никогда не упоминал ни о двигателе, ни о молодом помощнике.
– Вы не знаете, что случилось с этим молодым инженером?
– Нет.
– Вы не предполагаете, как можно его найти?
– Нет.
– У вас нет ни ключа, ни нити, чтобы помочь мне узнать его имя?
– Ничего. Скажите, что, этот двигатель действительно чрезвычайно ценен?
– Даже более ценен, чем вы можете вообразить.
– Это странно, потому что, видите ли, я об этом однажды думала. Это было через несколько лет после того, как мы уехали из Висконсина. Я тогда спросила мужа, что случилось с тем изобретением, которое он считал таким великим. Что с ним сделали? Он как-то странно взглянул на меня и ответил: «Ничего».
– Почему?
– Он не хотел мне этого говорить.
– Можете ли вы припомнить хоть кого-то из тех, кто работал в «Твентис сенчури мотор»? Кого-нибудь из его друзей?
– Нет. Я… Погодите! Погодите, кажется, я могу предложить вам ниточку. Я могу сказать, где вы можете найти одного из его друзей. Правда, я даже не помню его имени, но знаю адрес. Это странная история. Мне лучше рассказать вам, как все это произошло. Однажды вечером – через два года после нашего переезда сюда – мой муж уходил из дома, а мне вечером нужен был наш автомобиль, поэтому он попросил меня встретить его после обеда в ресторане на железнодорожной станции. Он не сказал мне, с кем будет там обедать. Когда я подъехала к станции, то увидела его стоящим на улице у ресторана и беседующим с двумя мужчинами. Один из них был молод и высок, второй был пожилой и выглядел очень представительно. Я и сейчас узнала бы этих мужчин при встрече, такие лица трудно забыть. Муж заметил меня и распрощался с ними. Они направились к железнодорожной платформе, скоро ожидался поезд. Муж указал на молодого человека и сказал: «Видишь его? Это мальчик, о котором я тебе рассказывал». – «Тот, что делает великолепные двигатели?» – «Да, тот».
– И больше он ничего не прибавил?
– Ничего. Это случилось девять лет назад. В прошлом году, весной, я отправилась навестить своего брата, который живет в Шайенне. Однажды днем мы всей семьей отправились на длительную прогулку. Мы забрались в дикую глушь, высоко в Скалистых горах, и остановились пообедать в придорожном кафе. За стойкой стоял представительный седой мужчина. Я все смотрела на него, пока он готовил для нас сандвичи и кофе, потому что была уверена, что где-то видела его лицо раньше, но не могла вспомнить где. Мы поехали назад, и, когда отъехали на несколько миль от кафе, я вспомнила. Вам стоит туда съездить. Это дорога номер восемьдесят шесть в горах на запад от Шайенна, недалеко от маленького промышленного поселка возле меднолитейного завода Леннокса. Может показаться странным, но я уверена: повар этого кафе – как раз тот человек, которого я видела на железнодорожной станции с молодым идолом моего мужа.
