Песня моряка - Кизи Кен Элтон (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Может, поискать другую дорогу, шеф?
— Ни за что на свете, мистер Кларк, — промурлыкал Левертов. Вид у него был такой, словно он не меньше медведицы рад этой неожиданной встрече.
— Ни за какие пироги. Это земля принадлежит мне, и я никому не позволю по ней шататься. Сердце у Кларка запрыгало от радости при звуке этого знакомого урчания. Болезненная улыбка стала жестче, и Кларк Б. увидел, что рыскающий взгляд Левертова наконец обрел цель, на которой можно было сосредоточиться. Эй вы, свиньи, берегитесь! Задний ход, медведи! Плохой дядя Ник снова в седле, и уж он никого не пощадит…
Пронзительные солнечные лучи подняли его с днища шлюпки. Как все отличалось по сравнению с тем, что было ночью. Ровная поверхность воды блестела, а теплый воздух был тяжелым от испарений, как в тропическом лесу. Может, его действительно уже занесло в тропики?
Айку понадобились титанические усилия, чтобы поднять свое затекшее тело со дна лодки и водрузить его на сиденье. У него болело все от кончиков ушей до копчика. Со времен заключения он еще не чувствовал себя так плохо. Уже не говоря о жажде. Однако теперь это была обычная, добрая старая жажда, а не последствия какого-то эксперимента по сухой заморозке, проводимой с помощью жидких газов.
Гигантский спутник Айка покинул его, вероятно, ночью, и теперь он остался один. Он дрейфовал в ярком солнечном свете, окруженный со всех сторон чернильно-синими стенами тумана. Свободное пространство занимало не больше мили в диаметре, а вокруг вздымались стены высотой в десять, а то и в двадцать этажей. Солнечный островок тишины и покоя среди черт его знает каких туманных опасностей.
Айк стащил с себя парку и шапку и подставил плечи и спину под теплые солнечные лучи. На него снизошло спокойствие, как на Старого Морехода — «и празден я, как мой корабль в спокойном океане». Когда зрение восстановилось, а голова прояснилась, Айк достал бинокль и принялся изучать свою солнечную арену. По правому борту в нескольких сотнях ярдов виднелся какой-то темно-зеленый контур. Скорее всего, клубок водорослей, поднятых со дна штормом. Но и это было лучше, чем ничего.
Айк, гребя руками то с одной стороны, то с другой, попробовал подобраться поближе. Но единственное, что ему удалось, так это раскачать катер и капитально вспотеть. Однако он заметил, что вода не обжигает руки холодом. Неужто его действительно унесло в тропики за столь короткое время? Но такое могло быть лишь в том случае, если скорость ветра в десять раз превышала все известные пределы.
Перевалившись через корму, Айк соскользнул в тепловатую воду и, обхватив руками возвышение двигателя, начал по-лягушачьи отталкиваться ногами. Полчаса спустя он подобрался к водорослям и залез обратно в катер.
В основном плавучая масса действительно состояла из вырванных с корнем бурых водорослей, от которых несло разлагающимися морскими тварями; однако по мере продвижения по этому миниатюрному Саргассову морю он начал обнаруживать в нем и иные сокровища, должно оценить которые мог только отщепенец. В зеленых вонючих клубках тут и там виднелись восхитительные образчики последствий кораблекрушений — плотики, надувные подушки, пробка, бензиновые канистры, доски, шесты и планки. Айк выловил полированные перила длиной в двенадцать футов с куском тиковой обшивки. Такое дерево использовалось на крупных туристических лайнерах. С помощью этих перил Айк продолжил прокладывать себе путь среди водорослей, время от времени вытаскивая с их помощью приглянувшиеся предметы. Он обнаружил целую массу закрытых банок и бутылок, правда, в основном они оказались пустыми. Хотя на дне у некоторых еще сохранились кое-какие остатки содержимого заправка для салатов, сладкий маринад, сироп Викса, ангостурские пряности, сельтерская вода. Айк изо всех сил старался ничего не пролить, но его снова начало выворачивать наизнанку. Спасли его два дюйма сельтерской. Они ослабили жажду и успокоили желудок. Но его лучшей находкой стало яблоко. Оно было огромным, как мячик, и блестящим, как сама жизнь.
Айк еще продолжал обсасывать огрызок, когда вдруг наткнулся на менее приятную находку — на сей раз это было сухопутное существо.
На спутанных водорослях, раскинув руки, лежал молодой человек в спасательном жилете. Казалось, он отдыхает в зеленом гамаке, устремив взор на невидимый экран. Судя по выражению лица, он смотрел какое-то комедийное шоу — голова его была запрокинута назад, словно в приступе гомерического хохота, а горло было распорото от уха до уха, вследствие чего казалось, что это разинутый в смехе рот. Некоторое время Айк провел в борьбе с самим собой, убеждая себя в необходимости обыскать тело. Может, у парня еще сохранился нож или веревка — нож Айку очень пригодился бы. Но он решительно покачал головой и начал поспешно отгребать в сторону. ПАПы утверждали, что на суицидном клинке лежит проклятие. В конце концов, если ему потребуется что-то разрезать, он может воспользоваться осколком.
По мере того как Айк пробирался сквозь обломки, до него начало доходить, что весь островок вращается. Это было несложно определить по солнцу и отбрасываемой тени. Это легкое вращение совершенно его не встревожило, пока он не обнаружил, что островок приближается к другому, гораздо большему острову, который явно притягивал его к себе.
Айк принялся грести что было сил, пытаясь вырулить в сторону от приближающегося водоворота, но у него ничего не получалось — он слишком глубоко завяз в клубке водорослей. Может, ему и удалось бы вырваться, если бы он не отклонился в сторону, заметив в одном из водоворотиков, образуемых водорослями, многообещающее горлышко бутылки. Выудив бутылку, он обнаружил, что она наполовину полна прозрачной переливающейся жидкостью. Только он отвинтил ржавую крышку с помощью плоскогубцев и ощутил восхитительный вкус настоящего земного джина, как сзади раздалось какое-то шипение. Тот, другой водоворот был гораздо сильнее, чем он предполагал, и теперь он сталкивался с тем, в котором находился Айк. Медленное величавое вращение водорослей и обломков даже сравниться не могло с силой этого нового водоворота. Столкновение двух разнонаправленных потоков привело к почти полной остановке водорослей. И Айк понял, что лучше держаться поближе к центру своего островка. Но как только он достиг внешней границы, его тут же втянуло в новую орбиту и принялось крутить в противоположном направлении. Так он оказался узником карусели, которая двигалась гораздо быстрее, уже не говоря о том, что она была полным-полна сухопутными тварями, многие из которых еще очень активно проявляли признаки жизни.
Круг вращения все расширялся и расширялся. Цвета начали распадаться, будучи не в силах удержаться на месте с помощью центростремительной силы. Но отец Прибылов чувствовал, что это не очередной взрыв анархии, поглощающей мир, и не обычный заурядный Зверь, готовящийся наконец к постановке очередного римейка. Это совершенно новый распад новомодного колеса, которое чем шире становится, тем больше затягивает в свою орбиту, лишая понимания, благодати и присутствия Духа Святого. Как иначе эти Святые Штаты можно было сделать в одно и то же время доступными и неприкосновенными?
И оторвавшись от якоря логики и поисков смысла, освобожденное видение святого отца устремляется вверх сквозь волны пространства и цвета в самое сердце хаоса, да-да, абсолютно бесстрашно прямо в его бьющееся сердце…
Но на этот раз, владычица, тебе противостоит не какая-нибудь кельтская карга, не какая-нибудь дряхлая мочалка, восставшая против того, что ее мужчины по прихоти судьбы исчезают в твоих холодных вонючих лапах! Теперь ты имеешь дело, сука, с настоящей скво Третьего мира, и я склонюсь перед тобой только для того, чтобы перерезать тебе горло…
…бесстрашно и спокойно. Пусть себе летит. НАСЛЕДНИЦА ЛУПА ЖЕРТВУЕТ ГРУЗОВИК. Луиза Луп не считала себя ангелом, но похожа она была именно на ангела, когда в понедельник утром подъехала к горящей сварочной мастерской Роберта Моубри на всем известном зеленом грузовике своего отца.
