Красный сфинкс - Дюма Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Монморанси не ошибся: граф де Море пытался отвлечь внимание неприятеля.
Как нам известно, граф двинулся в путь в три часа ночи в сопровождении капитана Латиля и Галюара в качестве адъютанта. Они добрались до реки, в которой едва не утонул Гийом Куте; с наступлением холодов уровень воды понизился, и теперь можно было переправиться на противоположный берег, прыгая с камня на камень.
Перейдя на другую сторону, граф де Море и его спутники быстро преодолели расстояние, отделявшее их от горы. Молодой человек отыскал тропу и ступил на нее первым, солдаты последовали за ним.
Ночь была темной, но недавно выпавший глубокий снег освещал дорогу.
Граф, знавший о том, какой трудный путь им предстоит, взял с собой длинные веревки, за которые ухватились двадцать четыре солдата, шагавшие по краю обрыва. Если один из них падал, его удерживали двадцать три человека, и упавший должен был лишь крепче держаться за веревку.
Эти люди как бы служили заслоном для еще двадцати четырех человек, шагавших параллельно с ними.
Подходя к приюту контрабандистов, граф попросил соблюдать тишину.
Все умолкли, хотя и не подозревали, в чем дело.
Затем молодой человек, созвав дюжину воинов, рассказал, что за люди собрались на постоялом дворе, к которому они приближались, и приказал этим солдатам потихоньку оповестить своих товарищей о том, что им следует окружить хижину, ибо, если хотя бы одному человеку из разбойничьего гнезда удалось бы ускользнуть, он мог бы предупредить неприятеля об опасности, и это привело бы к провалу их операции.
Галюар, хорошо знавший местность, взял двадцать человек, чтобы оцепить двор; Латилю предстояло охранять дверь хижины с двумя десятками солдат, а граф де Море с таким же количеством воинов должен был сторожить единственное окно дома, через которое можно было скрыться. Яркий свет, горевший в окне, свидетельствовал о том, что в хижине собралось немало народа.
Остальная часть отряда расположилась на дороге, чтобы отрезать разбойникам путь к отступлению.
Ворота были закрыты, но Галюар забрался на них с ловкостью обезьяны, спрыгнул во двор и открыл их.
Двор мгновенно заполнился солдатами, державшими мушкеты наготове.
Латиль построил своих подчиненных в два ряда напротив двери и приказал стрелять в любого, кто попытается бежать.
Граф медленно и бесшумно подкрался к окну и заглянул в дом, но стекла запотели из-за того, что внутри было тепло, и увидеть, что творится в хижине, было невозможно.
Одно из окон было разбито во время очередной потасовки, и вместо стекла к раме была приклеена бумага. Забравшись на подоконник, граф де Море проделал в бумаге отверстие острием кинжала и, таким образом, стал свидетелем необычайного зрелища, разворачивавшегося в доме.
Испанский контрабандист, предупредивший Гийома Куте о погоне, лежал на столе со связанными руками и ногами, а испанские разбойники, которых он обманул, судили его — точнее, уже вынесли приговор; поскольку этот приговор не подлежал обжалованию, оставалось лишь решить, будет ли виновный повешен или расстрелян.
Мнения разделились почти поровну. Как известно, испанцы — расчетливые люди; один из них заметил, что расстрелять человека можно лишь с помощью восьми — десяти выстрелов из мушкета — иными словами, нужно потратить восемь — десять зарядов свинца и пороха, в то время как, чтобы его повесить, требуется только веревка, цена которой после казни вдобавок возрастает вдвое, вчетверо, а то и в десять раз.
Столь благоразумный и полезный совет в итоге одержал верх.
Отыскать веревку на постоялом дворе, предназначенном для погонщиков мулов, не составляло никакого труда.
Через несколько минут один из погонщиков, будучи не прочь без всяких хлопот поглазеть на казнь через повешение, услужливо подал разбойникам веревку.
На стене висел фонарь; по сравнению с несколькими свечами, тускло мерцавшими на столах, он казался яркой звездой — центром новой планетарной системы.
Фонарь сняли с крюка, и поставили его на камин; один из испанцев — тот, кому пришла в голову, что выгоднее использовать веревку — привязал ее к крюку, сделал скользящую петлю и вложил конец веревки в руки четырех-пяти своих приятелей. Затем тот же человек столкнул осужденного со стола, подтащил его к крюку и накинул петлю ему на шею; несчастный даже не думал сопротивляться, считая, что все кончено.
Затем посреди торжественной тишины, всегда предшествующей подобным деяниям, когда душу насильственным путем отрывают от тела, раздался приказ:
— Поднимайте!
Однако, как только это слово было произнесено, со стороны окна послышался треск разрываемой бумаги и все увидели протянутую руку с пистолетом; пистолет выстрелил, и разбойник, накинувший петлю на шею осужденного, упал замертво.
В тот же миг мощный удар ноги сокрушил защелку окна, распахнулись его створки, и в образовавшемся проеме показался граф де Море; он спрыгнул на пол, и вслед за ним туда устремились солдаты. Между тем в ответ на выстрел пистолета, как по сигналу открылись двери, выходившие на улицу и во двор; контрабандисты увидели, что все выходы охраняются вооруженными людьми.
Несчастного тотчас же развязали, и человек, уже стоявший в предсмертном ужасе на пороге могилы, мгновенно опьянел от радости, будто восстал из гроба, на который вскоре должны были полететь комья земли.
— Пусть все остаются на своих местах, — приказал граф де Море повелительным тоном, говорившим о его королевском происхождении, — всякий, кто попытается убежать, будет убит.
Разбойники замерли, боясь пошевелиться.
— Послушай, — сказал молодой человек, обращаясь к спасенному контрабандисту — я тот самый путешественник, которого ты столь благородно предупредил два месяца тому назад о грозившей ему опасности, из-за чего ты только что едва не расстался с жизнью. Теперь справедливости ради мы поменяемся ролями и доведем действие до конца; покажи мне мерзавцев, что нас преследовали, и расправа будет недолгой.
Графу де Море не пришлось повторять свою просьбу дважды: контрабандист немедленно указал на восьмерых испанцев — девятый головорез только что погиб.
Восемь разбойников поняли, что они обречены, и пощады ждать нечего; отчаяние придало им дерзости и, переглянувшись, с кинжалами в руках они кинулись к солдатам, стоявшим у входной двери.
Однако испанцы столкнулись с более сильным противником. Напомним, что охрана этой двери была возложена на Латиля; бравый капитан возник на пороге с пистолетами в обеих руках.
Выстрелив, он сразу же убил двух человек; остальные принялись отбиваться от его воинов и солдат графа де Море.
В течение нескольких мгновений слышались бряцание оружия, крики и проклятия; затем грянули два выстрела, и еще два человека рухнули на пол… теперь все было кончено.
Шестеро разбойников были мертвы и лежали в лужах собственной крови; трое остальных со связанными руками и ногами находились во власти солдат.
— У нас есть веревка, на которой хотели повесить честного человека, — сказал граф де Море, — надо найти еще две, чтобы вздернуть этих негодяев.
Погонщики мулов поняли, что настал их час — вместо казни одного человека им предстояло увидеть, как повесят троих; таким образом, зрелище обещало быть еще более увлекательным, и они тут же принесли нужные веревки.
— Латиль, — произнес граф де Море, — я поручаю вам повесить этих троих господ. Мне известно, что вы человек расторопный, не заставляйте же их ждать. Что касается прочей почтенной публики, оставьте их под охраной из десяти человек. Только завтра в полдень пленников, которым не сделают ничего плохого, можно будет освободить.
— А где мы с вами встретимся? — спросил Этьенн.
— Этот славный малый, — ответил граф де Море, указывал на контрабандиста, столь чудесным образом избежавшего казни, — этот славный малый вас проводит, но вам придется поторопиться, чтобы нас догнать.
Затем, обращаясь к контрабандисту, он прибавил:
— Вы пойдете той же дорогой, что и в прошлый раз, милейший; когда доберетесь до Сузы, получите двадцать пистолей. Латиль, у вас в запасе всего десять минут.
