Вор и собаки - Махфуз Нагиб (полные книги .txt) 📗
А потом тебе пришлось оставить работу в студенческом общежитии и искать себе заработок в другом месте. И ты стоял и ждал Набавит возле одинокой пальмы на краю поля, а когда она появилась, бросился к ней и сказал: не бойся, я должен тебе кое-что сказать, я уезжаю, я должен найти себе хороший заработок. И еще сказал: я тебя люблю, не забывай меня, я люблю тебя, и буду всегда любить, и сумею сделать тебя счастливой, и у нас будет богатый дом… В те далекие дни огорчения легко забывались, обиды прощались, и все казалось простым и легким. А вы, могилы, у топающие во мраке, не смейтесь над моими воспоминаниями…
Он поднялся и сказал в темноту, обращаясь к Рауфу Альвану так, будто видел его перед собой.
– Если бы ты, мерзавец, взял меня к себе в газету редактором, я бы напечатал свои мемуары и от твоего фальшивого блеска не осталось бы и следа…
И, помолчав немного, вслух спросил самого себя:
– Неужели я высижу здесь в темноте до рассвета, пока не придет Hyp?
И вдруг им овладело такое нестерпимое желание выйти и побродить в ночи, что все попытки подавить это желание мгновенно рухнули, как карточный домик. Он осторожно выбрался из дома и пошел по дороге к заводу, потом свернул на пустырь. Теперь, покинув свое укрытие, он с особой остротой понял, как это тяжело, когда за тобой охотятся. Вот так, должно быть, чувствуют себя мыши или змеи, когда осторожно выползают из своих нор. Один в ночи… Вдали поблескивает огнями враждебно притаившийся город, а ты один и должен испить свое одиночество до дна.
…Он опустился на кушетку рядом с Тарзаном. В кофейне, кроме них, был только какой-то тип, промышлявший контрабандой оружия, да мальчик-слуга. Завсегдатаи расположились на пригорке. Мальчик принес чай. Тарзан наклонился к Саиду:
– Тебе нельзя нигде оставаться больше чем на одну ночь…
– Уехать тебе надо. В Верхний Египет, к примеру,– сказал контрабандист.
– У меня там никого нет.
– О тебе говорят как о герое, восхищаются,– сказал контрабандист.
Тарзан рассердился.
– А полиция им тоже восхищается, да? Контрабандист затрясся от смеха:
– Ну, полицию ничем не удивишь!
– Еще не родилось то чудо…– пробормотал Саид.
– Красть у богатых – что же в этом плохого? – задорно воскликнул мальчик.
Саид не удержался от улыбки – вот и единомышленник нашелся!
– Если бы только не эти газеты!.. У них язык длиннее, чем веревка у виселицы. Да и что мне толку в людском сочувствии, когда меня ненавидит полиция!
Тарзан вдруг вскочил и бросился к окну. Высунулся, посмотрел по сторонам, потом вернулся на место:
– Вроде бы кто-то заглянул в окно? Или, может, показалось?
Саид тревожно покосился на дверь, потом на окно. Мальчик побежал разузнать, в чем дело, а контрабандист сказал:
– Вечно тебе что-нибудь померещится!
– Заткнись! – обозлился Тарзан.– Виселица – это тебе не шуточки!
Сжимая в кармане револьвер, Саид вышел из кофейни и побрел по пустырю, настороженно вглядываясь и вслушиваясь в темноту. На душе стало еще тревожнее. Одинокий, загнанный зверь… И враги твои, эта банда презренных трусов, погрязших в похоти, все равно не успокоятся, пока не увидят твой труп. Подойдя к дому на улице Нагмуддин, он заметил свет в окошке у Hyp и впервые за весь вечер облегченно вздохнул. Hyp спала. Он захотел приласкать ее, но, взглянув на ее лицо, невольно остановился: под глазами крути, веки покраснели и болезненно припухли:
– Что с тобой Hyp? – Он присел на край кушетки-. – Ой, я совсем мертвая. Меня так рвало… – Выпила лишнего? Глаза ее налились слезами:
– При чем тут «выпила»! Да я всю жизнь пью… Он впервые видел, как она плачет, и ему стало ее жаль. – Так в чем же дело? – Избили меня.
– Полиция?
– Да нет, какие-то парни, наверное студенты, Я стала с них требовать деньги…
Он явственно ощутил, как внутри у него что-то сжалось.
– Пойди умойся, выпей воды…
– Потом… Сейчас просто сил нет…
– Мерзавцы! – яростно вырвалось у него. Бедная Hyp! Он ласково потрепал ее по коленке.
– Я купила тебе материю! – Она кивнула на другую кушетку, Почувствовала ласковое прикосновение его руки и, словно извиняясь, сказала:
– Наверно, сегодня я кажусь тебе такой противной…
– Как тебе не стыдно! Иди умойся и ложись спать. Они замолчали. Где-то у входа на кладбище залаяла собака. Hyp тяжело вздохнула.
– Твой путь, говорит, будет усыпан розами.
– Кто это говорит? – удивился он.
– Да гадалка! И настанет, говорит, в твоей жизни мир и покой.
Он посмотрел в окно, в черную пропасть ночи и мрака. Но когда же это будет, когда? – заговорила снова Hyp.– Жду, жду, и никакого толку. У меня есть приятельница, старше меня на много лет, так она говорит мне частенько, что мы станем грудой костей и даже собаки не захотят нас жрать…
Ему вдруг показалось, что это говорит не Hyp, а кто-то другой – один из тех, кто лежит под могильными плитами. Щемящая тоска сдавила сердце, и он не нашелся что возразить. А она все говорила.
– Когда же сбудется твое предсказание, гадалка? Где они, обещанные тобой мир и тишина? Я хочу спокойно спать, хочу просыпаться радостной, жить, как все люди… Неужели ему, который создал даже небеса, так уж трудно это сделать?
Ты тоже мечтал об этом. А на деле получилось, что ты всю жизнь лазал по водосточным трубам, прыгал с крыш да прятался в темноте. И еще по ошибке убивал невинных людей. Он хмуро сказал:
– Тебе надо поспать…
– Мне надо, чтобы исполнилось гадалкино предсказание. И я знаю, оно все равно исполнится!
– Ну хорошо, хорошо… Она рассердилась:
– Ты успокаиваешь меня, точно я маленькая!
– Да ничего подобного!
– А я все равно знаю – оно исполнится!
XII
Он примерил офицерский мундир. Hyp удивленно на него поглядела и не удержалась:
– Я тебя умоляю, будь умницей… Я просто не вынесу, если потеряю тебя снова…
– Не был бы я умницей, не сшил бы себе этот мундир. Он придирчиво осмотрел себя в зеркале и усмехнулся.
– Меньше чем на капитана не согласен….
В ту же ночь она обо всем узнала: увидела его портреты в журнале, у одного из своих клиентов. Ее отчаянию не было предела.
– Ты убил человека? Какой ужас! Ведь я же так тебя просила…
Он пробовал ее успокоить:
– Это произошло еще до того, как мы встретились. Она была безутешна.
– Ты меня не любишь, я это знаю… Но разве не могли бы мы просто быть вместе, пока б ты меня не полюбил?
– Так ведь и сейчас еще не поздно.
– Нет,– сказала она с упрямым отчаянием,– теперь это невозможно… Ты совершил убийство.
Он усмехнулся.
– Убежим – чего уж проще…
– Так чего же мы ждем?
– Пусть немного уляжется эта шумиха. Она топнула ногой.
– Говорят, на всех дорогах выставлены патрули… Можно подумать, до тебя никто никого не убивал…
Ох, эти газеты… Тайная война… Стараясь казаться спокойным, он сказал:
– Стоит мне захотеть, и я убегу…– Он дернул ее за волосы.– Ты еще не знаешь Саида Махрана! О нем все газеты трубят, а ты ему не веришь… Вот увидишь!.. Мы навсегда останемся вместе, и предсказание гадалки сбудется…
На следующую ночь, спасаясь от одиночества, он снова пошел в кофейню Тарзана узнать, нет ли новостей. На этот раз хозяин сам поспешил ему навстречу, увел подальше от дома в пустыню и смущенно сказал:
– Ты уж извини, да только и в кофейне у меня стало небезопасно…
Саид помрачнел.
– А я-то думал, все уже улеглось.
– Какое там! С каждым днем только хуже становится. Газеты подняли такую бучу. Тебе надо скрыться. Но только не вздумай сейчас бежать из Каира. Сайд разозлился:
– Можно подумать, газетам больше не о чем писать, как о Сайде Махране!
– Они столько трезвонили о твоих прежних похождениях, что власти заинтересовались тобой всерьез…– И уже в догонку сказал: – Если хочешь, можем встречаться, только где-нибудь подальше от кофейни.
