Хозяин Черного Замка и другие истории (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать книги .txt) 📗
Надо сказать, что с более близкого расстояния фантастичность облика этого человека производила ещё большее впечатление. Луна полностью осветила фигуру незнакомца, позволяя разглядеть его худое, сильно вытянутое и какой-то мертвенной белизны лицо, резко контрастировавшее с ярко-зелёным галстуком. Сразу бросился в глаза спускавшийся к углу рта шрам на щеке, из-за которого и без того неправильные черты лица создавали впечатление уродливой гримасы. Это было особенно заметно, когда он пытался улыбнуться.
Рюкзак за плечами и массивная палка в руке указывали на то, что перед нами стоял путешественник. Вместе с тем та привычная лёгкость, с которой незнакомец снял шляпу при виде дамы, не могла не выдать в нём вполне светского человека.
Что-то в его угловатой фигуре, почти бескровном лице и хлопающей по плечам чёрной накидке странным образом напомнило мне ту диковинную летучую мышь-вампира, которую Джек Дейсби привёз с собой из Японии, и она потом долго наводила ужас на жителей Тойнби во время богослужений в местном храме.
– Прошу великодушно простить меня за такое вот вторжение, – произнёс чужестранец с едва заметным акцентом, который, впрочем, придавал его голосу какой-то особый шарм. – Счастливый случай свёл меня с вами. Иначе мне пришлось бы заночевать прямо тут, среди этих песчаных равнин, под открытым небом.
– Откуда вас чёрт принёс, дружище? – воскликнул Чарли. – Вы что же, не могли никак предупредить о своём присутствии, окликнуть, что ли? Вы, сударь, просто насмерть напугали мисс Андервуд, когда вот так внезапно возникли перед нами.
Незнакомец вновь слегка приподнял над головой шляпу – как бы в знак раскаяния и принося мне свои извинения за причинённые переживания.
– Я шведский дворянин, – продолжил наш визави голосом, в котором угадывался какой-то необычный акцент, – и в настоящее время совершаю пешее путешествие по вашей прекрасной стране. Позвольте представиться. Меня зовут Октавиус Гастер. По профессии я врач. В свою очередь, я хотел бы, если позволите, узнать у вас, где можно найти место для ночлега и как мне лучше выбраться из этих весьма глухих мест. Здешние песчаные равнины, надо признаться, оказались гораздо обширнее по территории, чем я предполагал.
– Считайте, вам ещё здорово повезло, что вы нас здесь повстречали. Выбраться отсюда совсем не просто.
– И я того же мнения, – подтвердил одинокий путник.
– Иногда в здешних местах находят мёртвые тела чужестранцев, – продолжил Чарли. – Путешественники легко сбиваются с пути и кружат, кружат по ландам до тех пор, пока не падают замертво от усталости…
– Ха-ха! – громко рассмеялся шведский доктор. – Ну, знаете, уж во всяком случае, не мне суждено погибнуть от голода и усталости на песчаных равнинах Англии после всего, что мне довелось испытать и пережить во время плавания от мыса Кабо-Бланко до Канарских островов на лодке, блуждавшей в океане по воле волн и ветра. И всё же в какую сторону мне следует идти, чтобы найти пристанище на ночь?
Чарли – самый гостеприимный хозяин из всех, кого я знаю, – с готовностью откликнулся на слова незнакомца:
– Послушайте, уважаемый, в радиусе многих миль отсюда нет ни одного постоялого двора. А вы, надо полагать, провели весь день на ногах, проделав немалый путь, и посему я предлагаю присоединиться к нам и вместе вернуться в дом. Мой отец – отставной полковник – будет рад с вами познакомиться и предложить ночлег.
– Не знаю, как и благодарить вас за доброту, сударь, – поспешно ответил наш собеседник. – Будьте уверены, что, когда вернусь к себе в Швецию, непременно буду долго и с большим удовольствием рассказывать об англичанах и их замечательном гостеприимстве.
– Не стоит благодарности, – воскликнул Чарли. – В дорогу! Мы отправляемся в обратный путь прямо сейчас: бедная мисс Андервуд вся продрогла. Лотти, дорогая, получше обмотайте шаль вокруг шейки, через несколько минут мы уже будем дома.
Мы шли молча, спотыкаясь почти на каждом шагу и стараясь не сбиваться с извилистой и неровной тропинки. При этом мы то теряли её из виду, когда на яркий диск луны набегало облако, то вновь обретали её в нескольких десятках метров впереди, когда луна выходила из-за туч.
Незнакомец, казалось, был всецело погружён в свои мысли, но раз или два у меня появлялось ощущение, что, шагая рядом, он пристально вглядывается, пытаясь рассмотреть меня в темноте сгустившихся сумерек.
Наконец заговорил Чарли, прервав затянувшееся молчание:
– Итак, вы рассказали нам, что плыли на борту судна, потерявшего управление в открытом море.
– О да, – откликнулся наш попутчик, – и мне довелось увидеть немало, доложу вам, престранных вещей. Я подвергался большим опасностям, но, как видите, уцелел. Однако все эти истории не для слуха юной дамы. Сегодня вечером она уже один раз была напугана.
– О, теперь вы можете не опасаться, что испугаете меня во второй раз, – заявила я, крепче сжав руку Чарли.
– По сути дела, мне мало что есть рассказать вам об этой грустной истории. Я со своим другом Карлом Осгудом из Упсалы отправился к берегам Мавритании, где мы решили заняться торговлей. Мало кто из белых людей бывал в краю чернокожих кочевников-мавров, населяющих мыс Кабо-Бланко. Мы с другом решились и, должен вам сказать, в течение нескольких месяцев совсем неплохо жили среди темнокожих, продавая им свой товар. За это время нам удалось накопить немалый запас слоновой кости и золота.
Надо заметить, что этот самый Кабо-Бланко не совсем обычное место. Там нет ни дерева, ни камня, и свои хижины местные жители сооружают из водорослей и морских растений.
В самом конце нашего пребывания, когда мы с другом решили, что накопили уже достаточно богатств, дабы спокойно отплыть домой, чернокожие кочевники решили убить нас и однажды ночью напали на нашу хижину. Мы вовремя заметили нападавших и сумели бегом добраться до берега, спустить на воду лодку и отплыть подальше, оставив на берегу всё нажитое за месяцы торговли. Мавританцы бросились было в погоню, но в ночной темноте потеряли нас из виду. Когда на следующее утро взошло солнце, земли нигде не было видно.
Поскольку самой близкой от нас обитаемой сушей, где мы могли найти съестное, были Канарские острова, то мы с другом и начали грести в этом направлении. Когда наша лодка наконец пристала к берегу, я был едва живой и лежал в ней весьма слабый телом и рассудком. Бедный же Карл умер накануне того дня, когда острова появились на горизонте. Я ведь его предупреждал. Мне не в чем упрекнуть себя во всей этой истории.
«Карл, – твердил я ему, – поймите же: если вы их съедите, то силы, которые приобретёте в результате, будут несоизмеримо меньше, чем те, которых лишитесь из-за потери крови».
В ответ он только смеялся. И вот как-то, улучив минуту, мой друг выхватил нож, который был у меня заткнут за пояс, отрезал их и съел.
– Вот вы говорите: он их съел. Что именно? – спросил Чарли.
– Свои уши, сэр.
На бледном лице незнакомца не было и тени улыбки, позволившей бы отнестись к сказанному как к шутке.
– У вас это, кажется, называется горячая голова, сумасброд, – продолжил наш попутчик. – Между тем Карл хорошо понимал, что не должен был так поступать. Ему следовало употребить всю свою волю. И он бы остался жить. Ведь я же выжил!
– И вы полагаете, что простым усилием воли человек способен предотвратить собственную смерть от голода? – спросил Чарли.
– Благодаря воле всё становится возможным, – ответил ему Октавиус Гастер.
И вновь наступило молчание, которое мы хранили весь остаток пути до дома.
Наше продолжительное отсутствие вызвало у домашних немалую тревогу. Джек Дейсби вместе с Тревором, другом Чарли, уже собирался выходить на поиски. Поэтому, когда мы появились на пороге, все очень обрадовались нашему благополучному возвращению, но, увидев нашего спутника, его мертвенно-бледное лицо, разинули рты от изумления.
– Где, чёрт возьми, вы подобрали этот бродячий труп? У него ведь лицо мертвеца! – стал выспрашивать у Чарли Джек, увлекая его за собой в курительную комнату.
