К востоку от Эдема - Стейнбек Джон Эрнст (книги бесплатно без txt) 📗
У стола посередине комнаты она налила в чашку холодного чаю, отнесла ее в камору и поставила на столик. Подойдя к трюмо, причесала волосы, взяла немного румян, втерла в лицо, слегка напудрила нос и щеки, подкрасила губы бледной помадой, которой всегда пользовалась. Напоследок она подпилила ногти и сделала маникюр.
Теперь, когда закрылась дверь в большую комнату, здесь, в серой каморе опустился полумрак, и только лампа бросала кружок света на столик. Кейт взбила и поправила подушки в кресле, прилегла, чтобы проверить, удобно ли. Ей было даже весело, как будто она собиралась на вечеринку. Она бережно выудила цепочку из лифа, отвинтила крышку с цилиндрика и вытряхнула облатку на ладонь. Заулыбалась, глядя на нее.
«Съешь меня», — скомандовала Кейт себе и кинула облатку в рот. Потом взяла чашку. «Выпей меня», — сказала она и отхлебнула крепкого чаю.
Она заставила себя думать только об Алисе, такой крошечной, ожидающей ее. Но другие лица сами лезли на глаза — лица отца и матери, Карла и Адама, Самюэла Гамильтона, Арона, ухмыляющееся лицо Кейла. Он молчал, но злые огоньки в его глазах говорили за него: «Вам чего-то не хватает. У людей это есть, а у вас нет».
Она снова заставила себя думать об Алисе. В стене напротив была дырка от гвоздя. Алиса наверняка там. Сейчас она обнимет Кэти за талию, и Кэти обнимет ее, и они пойдут рядышком, две верные подружки, маленькие, величиной с булавочную головку.
Боль в пальцах постепенно унималась, сладко цепенели руки и ноги. Веки словно набухли, отяжелели. Она зевнула.
— Алиса ведь не знает, что я сразу в прошлое, — то ли подумала она, то ли сказала, то ли подумала, что сказала.
Глаза закрылись, и ее вдруг затошнило, затрясло. Она испуганно открыла глаза и обвела комнату угасающим взглядом. В серой каморе совсем потемнело, и только тусклый кружок света от лампы колыхался и расплывался, как вода в озерце. Веки ее опять опустились, и ладони сложились в горсть, словно держали маленькие груди. Сердце стучало торжественнее и тише, дыхание слабело, становилось реже, а она сама уменьшалась, уменьшалась, уменьшалась и вдруг исчезла совсем — как будто ее и не было.
Прямо от Кейт Джо пошел в парикмахерскую — он всегда так делал, бывая в расстроенных чувствах. Там его подстригли, вымыли голову яичным шампунем, сполоснули хинной водой, сделали массаж лица и горячий компресс, подпилили ногти на руках, а также до блеска начистили ботинки. Обычно эта процедура плюс новый галстук прекрасно поднимали дух, однако на этот раз, расставаясь с цирюльником и полдолларом чаевых, он все еще пребывал в поганом настроении.
Попался-таки в ее мышеловку, прямо штаны с него спустила. Цепкая баба, смекалистая, такой палец в рот не клади. И опасному фокусу научилась, никогда не поймешь, блефует она или нет.
Клиент в тот вечер шел вяло, но потом ввалилась орущая орава из станфордского отделения общества «Сигма, Альфа, Эпсилон»— шестнадцать членов и двое кандидатов. Они только что прошли инквизиторскую, изобилующую всякими подначками церемонию принесения присяги в Сан-Хуане, и их бьющая через край энергия требовала разрядки.
Флоренс, которая по ходу представления должна была изображать девочку с сигаретой, простудилась. Каждый раз, когда она затягивалась, чтобы пустить дым, ее разбирал кашель. У жеребчика-пони обнаружился жесточайший понос.
Студиозы ржали от восторга и хлопали друг друга по спине. Выкатываясь из борделя, они шутки ради прихватили с собой все, что плохо лежало. После их ухода две девицы затеяли ленивую дурацкую перебранку, и Тереза первый раз получила возможность показать замашки старины Джо. Словом, вечерок выдался хуже некуда.
А там, в конце коридора, за затворенной дверью притаилась беда. Перед тем, как пойти к себе, Джо постоял у двери, но ничего не услышал. В половине третьего он запер дом и в три улегся и начал ворочаться — сон не шел. Тогда он уселся в постели и проглотил семь глав «Добычи Барбары Уорт», а когда рассвело, спустился в пустую кухню и зажег огонь под кофейником.
Он сидел, поставив локти на стол и обеими руками держа кружку с кофе. Где-то он дал маху, факт, но где? Может, она пронюхала, что Этель отдала концы? Тогда смотри в оба. И здесь к нему пришло и крепко засело в голове решение. Вот будет девять, он пойдет к ней и поговорит. Только ухо востро надо держать. Может, он чего не расслышал. Самое правильное сейчас выложить ей все напрямик и затребовать свои, только не переборщить. Давай, мол, тысячу, и я сматываюсь отсюда, а ежели не захочет, черт с ней, все равно смотаюсь. Глядишь, в Рино банкометом устроится, работенка «от»и «до»и никаких тебе юбок. Хорошо бы квартиркой собственной обзавестись и обставить ее чин-чином — кресла кожаные, диван, ну и все такое. Чего он потерял в этом паршивом городишке? Лучше вообще в другой штат перебраться. Ему вдруг пришло в голову: а не рвануть ли прямо сейчас? Подняться наверх, сложить вещички — всего и делов-то. Пять минут, и поминай, как звали. Не с кем ему тут прощаться-обниматься. Заманчиво, ничего не скажешь. Шанс подзаработать на Этель не такой уж крупный, как сперва казалось. С другой стороны, тысяча долларов на земле не валяются. Не, лучше подождать.
Пришел повар в самом мрачном настроении духа. У него на шее выскочил чирей, кожа так воспалилась и распухла, что отдавалось в голове. Нечего посторонним тут у него в кухне под ногами путаться, и без них тошно.
Джо пошел к себе в комнату, почитал еще немного и уложил чемодан. Как бы ни повернулось с ней, он твердо решил сматываться.
Ровно в девять он легонько постучал к Кейт и толкнул дверь. Постель ее была нетронута. Он поставил поднос на стол и постучал в камору раз, потом другой, негромко окликнул хозяйку и вошел.
На стол падал кружок света. Голова Кейт утопала в подушках.
— Видать, всю ночь тут проспали, — сказал Джо. Он подошел поближе, увидел бескровные губы и погасшие глаза под полузакрытыми веками и понял, что она мертва.
Он задумчиво покачал головой и выскочил в переднюю комнату посмотреть, закрыта ли дверь. Потом, не теряя ни секунды, обшарил ящик за ящиком комод, проверил сумочки и портмоне, заглянул в шкатулку около кровати и оторопел: ни единой мало-мальски стоящей вещицы, даже щетка для волос в серебряной оправе и та куда-то подевалась.
Снова по-быстрому в пристройку и нагнулся над ней — ни колечка, ни булавки какой. Потом заметил тонюсенькую цепочку на шее, ловко поддел ее пальцем, разомкнул замочек. С цепочкой вытянулись золотые часики, патрон какой-то и ключи от сейфа, с номерами 27 и 29.
— Вон куда заначила, сучка, — процедил он, снял часики с цепочки и сунул их в карман. Ему хотелось двинуть ей по морде, но тут пришла мысль порыскать в бюро.
Бумага с двумя нацарапанными строчками и подписью сразу же бросилась в глаза. За такую хороший куш отвалят. Он сложил бумагу и бережно положил в карман. Потом взял с полки пачку бумаг — счета и квитанции, на другой лежали страховки, на третьей — записная книжечка, где на каждую дешевку целое дело заведено. Сгодится, в карман. На одной полке — пачка больших конвертов, желтых, не почтовых. Он стянул с них резинку, открыл один и вытащил фотографию. На обороте аккуратным остреньким почерком Кейт имя, адрес, занятие.
Джо радостно гоготнул. Вот это да, всем шансам шанс! Он открыл другой конверт, третий. Господи Иисусе, да тут целый Клондайк! На это сколько ж годков припеваючи прожить можно. Глянуть, к примеру, на этого толстожопого, который в городском совете сидит — со смеху помрешь! Он схватил конверты резинкой.
В верхнем ящичке обнаружилось восемь десятидолларовых бумажек и связка ключей. Деньги сразу пошли в карман. Джо приоткрыл второй ящичек — в нем бумага писчая, сургуч, пузырек с чернилами, и в эту секунду в комнату постучали. Он подошел к двери, высунулся. В коридоре стоял повар.
— Там тебя один видеть желает.
— Кто такой?
— А я откуда знаю.
Оглянувшись, Джо вышел в коридор, вынул ключ изнутри, запер дверь и ключ в карман. Может, чего проглядел там.
