Реквием по монахине - Фолкнер Уильям Катберт (читать книги онлайн без .txt) 📗
Губернатор. Запомню. Непременно. (Делает короткую паузу, чтобы они умолкли и взглянули на него.) Мне даже хочется… (Оба смотрят на него; мы впервые улавливаем, что здесь кроется еще что-то: что губернатор и Стивенс знают нечто, не известное Темпа.) Губернатор (обращаясь к Темпл). Он не приехал с вами.
Стивенс (тихо, но торопливо). Генри, еще не время.
Темпл (торопливо, вызывающе, подозрительно, жестко). Кто?
Губеpнатоp. Ваш муж.
Темпл (торопливо и жестко). Зачем?
Губернатор. Вы приехали просить о помиловании для убийцы ребенка. Ваш муж тоже родитель.
Темпл. Ошибаетесь. Мы приехали сюда в два часа ночи не спасать Нэнси Мэнниго. Она здесь даже ни при чем, ее адвокат перед выездом из Джефферсона сказал, что вы не намерены спасать Нэнси. Что мы едем сюда и будим вас в два часа ночи только затем, чтобы предоставить Темпл Дрейк отличную, справедливую, честную возможность пострадать – понимаете: просто страдание ради страдания, о котором тот русский или кто он там написал целую книгу, страдание не за что-то или во имя чего-то, а просто страдание, подобно тому, как человек бессознательно дышит не во имя чего-то, а просто дышит. Или, может, это тоже неправда, и никто больше не волнуется, не страдает во имя страдания, как и во имя истины или справедливости, или стыда Темпл Дрейк, или никчемной жизни Нэнси Мэнниго…
Умолкает и сидит неподвижно, прямо, лицо ее чуть вздернуто, она ни на кого не смотрит, а губернатор и Стивенс глядят на нее.
Губернатор. Теперь дайте ей платок.
Стивенс достает из кармана платок, встряхивает и протягивает Темпл. Она не шевелится, сжатые руки все так же лежат на коленях. Стивенс встает, подходит к Темпл, опускает платок ей на колени и возвращается на место.
Темпл. Большое спасибо. Только он уже ни к чему; мы подошли к концу; собственно, вы можете спуститься к машине, завести ее и прогреть мотор, тем временем я закончу. (Губернатору.) Понимаете? Вам теперь нужно только помолчать, послушать. Или даже не слушать, если не хочется, но все же помолчать, подождать. К тому же недолго, после этого мы все получим возможность лечь в постель и погасить свет. А потом ночь: темнота, сон, и, может быть, той же рукой, которой выключите свет и натянете одеяло, вы отмахнетесь навсегда от Темпл Дрейк и того, что сделали для нее, от Нэнси Мэнниго и того, что сделали для нее, если вы намерены сделать что-то, если даже имеет значение, сделаете вы что-то или нет, и никто из нас больше никогда вас не обеспокоит. Дело в том, что дядя Гэвин прав лишь отчасти. Мало того, что нельзя смотреть на зло и разложение; иногда это не зависит от человека, он не всегда предупрежден. Мало даже того, что злу всегда нужно противиться. Начинать надо гораздо раньше. Нужно, еще не видя зла, быть готовым дать ему отпор, сказать «нет»; нужно сказать «нет», еще даже не зная, что это такое. Дайте, пожалуйста, сигарету.
Стивенс берет пачку и протягивает Темпл. Она вынимает сигарету и начинает говорить снова. Стивенс, не сводя взгляда с Темпл, кладет пачку и берет зажигалку, которую придвинул ему губернатор. Щелкает зажигалкой и подносит пламя Темпл. Она не прикуривает, держит сигарету в руке и говорит. Потом кладет незажженную сигарету в пепельницу. Стивенс гасит зажигалку и садится.
Темпл. Дело в том, что Темпл Дрейк привлекало зло. Она отправилась на матч только потому, что туда шел поезд, можно было сойти на первой же станции, пересесть в автомобиль и ехать сто миль с мужчиной…
Стивенс…. который не мог удержаться от выпивки.
Темпл. Именно это я и хотела сказать. (Губернатору.) Инициатором был не молодой человек; он делал лишь то, что было в его силах, возможностях. Предложил ту поездку не он – предложила Темпл…
Стивенс. Однако то был его автомобиль. Или его матери.
Темпл (Стивенсу). Ну и пусть. Пусть. (Губернатору.) Нет, инициатором была Темпл; она ничего не планировала, не обдумывала: просто была твердо уверена, что ее отец и братья распознают зло, увидя его, и ей нужно делать лишь то, что они наверняка запретили бы, будь у них такая возможность. А они были правы насчет зла, и она, разумеется, тоже, однако, несмотря на это, все было не так просто: ей даже пришлось некоторое время вести машину, когда стало ясно, что молодой человек слишком рано закончил в Виргинии курс выпивки…
Стивенс. Гоуэн знал самогонщика и настоял на поездке туда.
Темпл…. и даже несмотря на это…
Стивенс. Когда вы потерпели аварию, машину вел он.
Темпл (Стивенсу, торопливо и хрипло). И поэтому женился на мне. Разве он должен был расплачиваться за это дважды? Не стоило расплачиваться даже один раз, так ведь? (Губернатору.) И даже несмотря на это…
Губернатор. Чего это стоило?
Темпл. Что?
Губернатор. Женитьба на вас.
Темпл. Вы, конечно, говорите о нем. Он заплатил больше, чем следовало.
Губернатор. И он тоже так считает? (Они глядят друг на друга, Темпл настороженная, сосредоточенная, хотя прежде всего нетерпеливая.) Вы намерены рассказать мне что-то, неизвестное ему, иначе взяли бы его с собой. Это так?
Темпл. Да.
Губернатор. Рассказали бы вы это, будь он здесь? (Темпл пристально смотрит на губернатора. Незаметно для нее Стивенс делает движение. Губернатор останавливает его сдержанным жестом, тоже незаметным для Темпл.) Теперь, когда вы зашли так далеко, когда, по вашим словам, вы должны поведать это, произнести вслух не затем, чтобы спасти Нэн… эту женщину, а потому, что еще дома решили, что вам больше ничего не остается?
Темпл. Откуда я знаю, рассказала бы или нет?
Губернатор. Предположим, он здесь – сидит в том кресле, где Гэв… ваш дядя…
Темпл. …или за дверью, или, может, даже в тумбе вашего стола. Его здесь нет. Он дома. Я дала ему снотворное.
Губернатоp. Но предположим, он здесь. Все равно стали бы рассказывать?
Темпл. Ну, хорошо. Да, Теперь помолчите, пожалуйста, и дайте мне говорить. Я даже не помню, на чем остановилась. Ах, да. Итак, я видела убийство, или по крайней мере его тень, и этот человек увез меня в Мемфис, конечно, у меня были две ноги и два глаза, я могла бы закричать на главной улице любого из городков, которые мы проезжали, могла бы выйти из машины, когда Гоу… мы налетели на то дерево, меня подвезли бы до ближайшего гаража, или до станции, или до колледжа, или даже прямо до дому, в руки отца и братьев. Но я, Темпл, не сделала этого. Я предпочла убийцу.
Стивенс (губернатору). Он был психопат, хотя на суде это не выяснилось, а когда выяснилось или могло выясниться, было уже поздно. Я был там; я видел его: маленький черный человечек с итальянской фамилией, похожий на складного, лишь слегка деформированного таракана: мул, импотент. Но Темпл расскажет об этом сама.
Темпл (с едким сарказмом). Милый дядя Гэвин. (Губернатору.) О да, ей не повезло и в этом: попасться человеку, сексуально неспособному, но все же уби… (Умолкает и неподвижно сидит, сжатые руки лежат на коленях, глаза закрыты.) Помолчите, дайте мне говорить. Я чувствую себя курицей, которую загоняют в бочку. Может, если вы хоть сделаете вид, будто не хотите, чтобы она оказалась там, не пускаете ее туда…
Губернатор. Не называйте это бочкой. Скажите – «туннель». Это проход, потому что другой конец тоже открыт. Пройдите через него. Не было… секса.
Темпл. С ним – нет. Он был строже, чем отец или дядя. Лучше было б оказаться богатой подопечной самой покладистой траст– или страховой компании: он отвез меня в Мемфис и запер в публичном доме на Мануэль-стрит, как десятилетнюю невесту в испанском монастыре, мадам следила за мной зорче любой мамаши – а когда уходила по делам, существующим у хозяек таких домов, в полицию, уплатить штраф или дать взятку, в банк или просто в гости, дверь охраняла горничная-негритянка, и это было не так уж плохо, потому что она отпирала дверь, входил а ко мне, и мы могли… (Запинается меньше, чем на секунду, потом торопливо продолжает.) Да, вот именно, поболтать. Конечно, я была пленницей, но жила с шиком, пусть и не в очень-то шикарной клетке. У меня были кварты духов; разумеется, выбирала их какая-то продавщица, и они были не той марки, но все же они у меня были, он купил мне меховое манто, его негде было носить, потому что он не выпускал меня, но у меня было манто, прекрасное белье, и пеньюары, тоже выбранные продавщицей, но по крайней мере самые лучшие или самые дорогие, – таков уж вкус у заправилы преступного мира с толстым кошельком. Он хотел, чтобы я была довольна, понимаете; и не только довольна, он даже не имел ничего против, если я буду счастлива; я находилась там просто на тот случай, если полиция заподозрит его в убийстве; и не только не имел ничего против, даже старался добиться этого. И вот, наконец, мы подошли к главному, потому что теперь я должна буду рассказать и это, раскрыть вам истинную причину того, почему я разбудила вас в два часа ночи и прошу спасти убийцу.
