Уроки жизни - Дойл Артур Игнатиус Конан (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

Примите мои искренние заверения в совершенном почтении.

А. Конан-Дойль,

доктор медицины

Гостиница «Центральная»,

Берлин, 17 ноября

«Во имя Нельсона»

«Дэйли кроникл»

22 сентября 1892 г.

Сэр!

Некоторое время я выжидал, надеясь, что кто-нибудь ответит на письмо «R.N.», но теперь, думаю, более простительно будет мне повторно вторгнуться на страницы Вашей газеты, чем позволить ему так и остаться без ответа. Если инициалы, которыми подписался автор, означают, что он офицер Королевского флота [12], остаётся надеяться, что на морских просторах он не столь беспомощен, как в логике своих рассуждений.

Автор утверждает, что, желая сохранить для народа флагман Нельсона, мы проявляем незнание истории морского флота. Большинство читателей наверняка сделали противоположные выводы. Если, как утверждает «R.N.»., все остальные корабли уже распроданы, значит, ещё важнее для нас сохранить реликвию, которая может оказаться последней.

Вопрос о том, в каком моральном и психологическом состоянии пребывал Нельсон, командуя судном, неуместен. Важно, что под его флагом ходило два корабля, один из которых за весьма незначительную сумму был продан иностранной державе.

Вопрос о том, во сколько обойдётся нам содержание этого старого корабля, не заслуживает того, чтобы о нём спорить. Пока мы имеем свой флот, у нас будут склады, плавучие базы и гавани для приёма и обслуживания действующих судов, наравне с которыми будет содержаться и «Foudroyant». Допустим, чтобы вдохнуть в него вторую жизнь, потребуется 10 тысяч фунтов. Если мы сумели собрать 70 тысяч, чтобы отдать дань памяти её старому капитану, наверное, и для сохранения этой национальной реликвии найдутся средства.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Теннисон-роуд, 12

Саут-Норвуд

Британия и Чикагская выставка

«Таймс»

24 декабря 1892 г.

Сэр!

Один-единственный акт доброй воли может сделать больше, нежели целый ряд тщательно подготовленных официальных мероприятий на государственном уровне. К примеру, жест, сделанный Францией, передавшей в дар Америке Статую Свободы, в нашей истории аналогов не имеет. Между тем если и есть на земле два народа, в отношениях между которыми дух взаимной учтивости был бы более чем уместен, так это мы и американцы. Сейчас они больше всего на свете хотели бы успешно провести свою выставку, и были бы рады любой помощи, какую только мы могли бы им предложить. Вопросу о наших общих корнях и интересах по обе стороны океана было посвящено немало послеобеденных спичей. И вот теперь у нашего правительства появляется практическая возможность проявить добрую волю. Только что Германия отказалась предоставить американцам какой-либо из своих военных оркестров. Британские власти поступили бы благородно, отправив туда, скажем, три наших превосходных полковых оркестра, включая гвардейский — с тем, чтобы они могли выступить в британском зале выставки. Участие эскадрона лейб-гвардейцев в церемонии открытия лишь приумножило бы положительный эффект.

Немецкие и французские полковые оркестры уже играли на выставках в Лондоне, американские — приезжали в канадские города, так что это предложение оригинальным не назовёшь. Просто именно сейчас нам предоставляется одна из тех редких возможностей упрочить дружбу между двумя народами, и грех был бы ей пренебречь.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

«Реформ-клуб», Пэлл-Мэлл

22 декабря

Протест доктора Конан-Дойля

«Критик», Нью-Йорк

2 декабря 1893 г.

Милостивый государь! В обзорах американских газет мне попалось на глаза упоминание о сборнике рассказов под названием «Убийца, мой приятель» с моим именем на обложке. Позвольте мне заявить на страницах Вашей газеты, что эта книга была издана без моего согласия и что включённые в неё рассказы были написаны много лет назад в расчёте на то, что проживут они ту недолгую жизнь, каковую заслуживают. Разумеется, для читателя всё это не представляет ни малейшего интереса, но Вы должны понять ту лёгкую досаду, которую испытывает автор, чьи произведения, в своё время умышленно умерщвлённые, возвращаются кем-то к жизни вопреки его воле.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

«Реформ-клуб», Лондон

13 ноября 1893 г.

Ещё одно письмо доктора Дойля

«Критик», Нью-Йорк

27 января 1894 г.

Сэр! На страницах Вашей газеты я прочёл заявление Ловелла и о том, что мои недавно опубликованные рассказы они приобрели у «агента мистера Хогга, заплатив ему 25 фунтов». Наверняка теперь у Ловелла и для недовольства появились столь же веские основания, как и у меня, но у человека, представляющегося литературным агентом, всё же следовало бы испросить документы, удостоверяющие его личность и род занятий. Я никогда не нанимал агента по фамилии Хогг, а о появлении этой книги впервые узнал из литературного обозрения в американском журнале.

А. Конан-Дойль

Давос-Платц

7 января 1894 г.

«Эстер Уотерс» и библиотеки

«Дэйли кроникл»

1 мая 1894 г.

Милостивый государь!

Какое бы решение ни приняло Общество писателей по поводу изъятия «Эстер Уотерс» с книжных полок железнодорожных вокзалов, думаю, долг каждой газеты, которой небезразличны судьбы литературы, состоит в том, чтобы прокомментировать случившееся.

Мне могут возразить: «У. Х. Смит и сын», дескать, фирма частная, а значит, может поступать как ей заблагорассудится. В действительности, огромная монополия, которой обладает фирма, практически превращает её в общественную организацию: она несёт слишком большую ответственность, чтобы вершить дела, исходя из собственных капризов и предрассудков. В руках её руководителей сосредоточена огромная власть. Изъятие произведения из книжных палаток и вокзальных библиотек практически закрывает ему путь к читателю. Такой властью следует пользоваться осмотрительно, чтобы не принять решение, которое может оказаться несправедливым по отношению как к автору, так и к читающей публике. «Эстер Уотерс», на мой взгляд, книга очень хорошая и серьёзная. Она хороша тем, что охватывает многие жизненные аспекты, раскрывая каждый из них с наблюдательностью и вдумчивостью, характерными для высокой литературы. Книга серьёзна, поскольку, рассматривая ряд жизненно важных проблем, не может не заставить даже самого легкомысленного читателя задуматься о том, что маленькие человеческие трагедии окружают его на каждом шагу, и что для демонстрации благородства духа иногда не стоит идти дальше собственной кухни.

Из всех проповедей против азартных игр, когда-либо звучавших в литературе, эта — самая сильная. Несмотря на то, что речь тут идёт о вещах, которые, если преподнести их грубо, действительно могут вызвать неприятие, вряд ли найдётся критик, который упрекнул бы г-на Мура в отсутствии вкуса. Одно дело выявлять порок, совсем другое — пытаться сделать его привлекательным для читателя.

Исходя из этого, должен задать вопрос: вправе ли господа «Смит и сын» столь сурово наказывать автора и его книгу, закрывая для неё значительную долю национального рынка? Совершенно очевидно, что обязанность фирмы-поставщика состоит в том, чтобы распространять литературу, а не в том, чтобы по собственной инициативе брать на себя незаконные функции цензора. Возможно, советникам фирмы действительно представляется аморальным описание определённых сторон человеческой жизни. Но есть люди, которые считают ничуть не менее аморальным тот факт, что огромная масса литературы посвящена вещам в высшей степени легкомысленным.