Кентервильское привидение (сборник) - Уайльд Оскар (читать книги онлайн без txt) 📗
И не успела пораженная экономка опомниться, как он опустился на колени перед камином и начал ожесточенно тереть пол маленькой черной палочкой, напоминавшей косметический карандаш. Через несколько мгновений от кровавого пятна и следа не осталось.
– Я знал, что очиститель не подведет! – победно воскликнул Вашингтон, обводя взглядом своих восхищенных родных. Но не успел он произнести эти слова, как мрачную комнату озарила ослепительная вспышка молнии, устрашающий удар грома заставил всех вскочить на ноги, а миссис Амни упала в обморок.
– Удивительно мерзкий климат, – спокойно заметил посол, зажигая длинную индийскую сигару. – Видно, старушка Англия так перенаселена, что хорошей погоды здесь на всех просто не хватает. Я всегда был того мнения, что эмиграция – единственное спасение для этой страны.
– Дорогой Хайрэм, – воскликнула миссис Отис, – что нам делать с экономкой, которая падает в обморок?!
– А ты удержи с нее, как за разбитую посуду, вот она и перестанет, – предложил посол.
И действительно, через несколько минут миссис Амни пришла в себя. Однако не было сомнения, что она глубоко потрясена, и, перед тем как уйти, она самым серьезным образом сказала мистеру Отису, что дому грозит беда.
– Я, сэр, – проговорила она, – собственными глазами видела такое, от чего у каждого христианина волосы встали бы дыбом. Много, много ночей не сомкнула я глаз из-за ужасов, которые здесь творились.
Мистер и миссис Отис горячо заверили честную служанку, что они не боятся привидений, и, призвав благословение божье на своих новых хозяев, а также договорившись о прибавке к жалованью, старая экономка неверными шагами удалилась в свою комнату.
2
Всю ночь неистовствовала буря, но никаких особых происшествий не случилось. Однако, когда наутро Отисы спустились к завтраку, отвратительное кровавое пятно снова было на прежнем месте.
– Думаю, что очиститель «Чемпион» тут ни при чем, – сказал Вашингтон. – Ведь я пробовал его на самых разных пятнах. Видно, это дело рук привидения.
Он еще раз стер пятно, но на следующее утро оно появилось снова. Обнаружили его и на третье утро, хотя накануне вечером мистер Отис собственноручно запер библиотеку и унес ключи к себе наверх. Теперь уже вся семья была заинтригована; мистер Отис начал склоняться к мысли, что, отрицая существование привидений, он, пожалуй, подходил к вопросу слишком догматически; миссис Отис заявила о своем намерении вступить в Общество исследователей трансцендентальных явлений, а Вашингтон написал длинное письмо господам Майерсу и Подмору, в котором сообщал об устойчивости кровавых пятен, возникших в результате преступления. Наступившая затем ночь навсегда развеяла все сомнения в реальности призраков.
День выдался теплый и солнечный; вечером, когда стало прохладней, вся семья отправилась прокатиться. Домой они вернулись часов в девять, и им был подан легкий ужин. Разговор за столом отнюдь не касался привидений, так что на этот раз не могло быть и речи о психологической подготовке, которая столь часто предшествует необъяснимым потусторонним явлениям. Как я впоследствии узнал от мистера Отиса, за столом обсуждались обычные темы, составляющие предмет разговора всякой культурной американской семьи из высших слоев общества. Говорили о неоспоримом превосходстве актрисы Фанни Давенпорт над Сарой Бернар; о том, что даже в лучших английских домах никогда не получишь настоящих гречневых оладий, маисовой каши и початков; о роли Бостона в формировании мировой культуры; о преимуществах отправки багажа по квитанциям при железнодорожных путешествиях и о благозвучии нью-йоркского произношения по сравнению с тягучей речью лондонцев. О сверхъестественном никто не заговаривал, никто и словом не помянул сэра Саймона Кентервиля. В одиннадцать часов все разошлись по своим комнатам, и к половине первого огни в доме погасли. Через некоторое время мистер Отис проснулся от какого-то странного шума, раздавшегося в коридоре, неподалеку от его комнаты. Казалось, будто лязгает железо и звуки эти с каждой минутой приближаются. Мистер Отис тотчас встал, чиркнул спичкой и взглянул на часы. Стрелки показывали ровно час ночи. Посол был совершенно спокоен и, пощупав пульс, убедился, что жара у него нет. Загадочный шум продолжался, и мистер Отис явственно различил звук шагов. Он надел ночные туфли, достал из несессера небольшой продолговатый флакон и открыл дверь. Прямо перед собой в слабом свете луны он увидел старика самого ужасного вида. Глаза его горели, словно пылающие угли, спутанные волосы свисали до плеч, одежда старинного покроя была покрыта грязью и превратилась в лохмотья, а руки и ноги были закованы в кандалы, соединенные тяжелыми ржавыми цепями.
– Уважаемый сэр, – обратился к нему мистер Отис, – извините меня, но я вынужден просить вас смазать ваши цепи. Вот вам для этой цели флакон смазочного масла «Восходящее солнце Таммани». Говорят, его действие сказывается после первого же употребления. Вы убедитесь в этом, прочитав приведенные на обертке отзывы видных представителей нашего духовенства. Я оставляю его вот здесь, рядом с подсвечником. Если вам потребуется, буду рад ссудить вас новой порцией.
С этими словами американский посол поставил флакон на мраморный столик и, закрыв за собой дверь, отправился спать.
С минуту кентервильский призрак стоял неподвижно, оцепенев от вполне понятного возмущения; затем, в сердцах швырнув пузырек на пол, он с глухими стенаниями помчался по коридору, излучая жуткий зеленый свет. Но не успел он добраться до верхней площадки широкой дубовой лестницы, как распахнулась дверь одной из комнат, на пороге появились две маленькие, одетые в белое фигурки, и мимо его головы просвистела большая подушка. Сообразив, что нельзя терять ни минуты, призрак поспешил воспользоваться для бегства четвертым измерением и исчез сквозь деревянную обшивку стены, после чего в доме снова воцарилась тишина.
Очутившись в маленькой потайной комнате в левом крыле замка, призрак прислонился к лунному лучу, чтобы перевести дух, собраться с мыслями и обдумать создавшееся положение. Никогда еще за все триста лет его блестящей карьеры ему не наносили столь грубого оскорбления. Он вспомнил, как напугал до нервного припадка вдовствующую герцогиню, внезапно представ перед ней, когда, вся в кружевах и бриллиантах, она стояла перед зеркалом; как довел до истерики четырех служанок тем, что, осклабившись, выглядывал из-за портьер в одной из запасных спален, как задул свечу у священника местного прихода, когда тот поздно вечером шел из библиотеки, и несчастный, получив нервное расстройство, находился с тех пор на попечении сэра Уильяма Галла; на память ему пришла и старая мадам де Тремульяк, – проснувшись однажды на рассвете, она увидела, что в кресле у камина сидит скелет и с увлечением читает ее дневник. Потом она шесть недель пролежала с воспалением мозга, а когда поправилась, вернулась в лоно церкви и навсегда порвала всякие отношения с этим отъявленным вольнодумцем мсье Вольтером. Приятно было вспомнить и ту страшную ночь, когда беспутного лорда Кентервиля нашли умирающим от удушья с застрявшим в горле бубновым валетом и на смертном одре лорд признался, что на эту карту мошеннически выиграл в Крокфорде у Чарлза Джемса Фокса пятьдесят тысяч фунтов. При этом он клялся, что проглотить валета его заставил кентервильский дух. В памяти призрака всплывали все его блестящие успехи, все жертвы, начиная с дворецкого, который застрелился в буфетной, когда увидел, что в окно к нему стучит зеленая рука, и кончая прелестной леди Статфилд, – бедняжка вынуждена была всю жизнь носить на шее черную бархотку, чтобы скрыть следы пяти пальцев, отпечатавшихся на ее белоснежной шее, и в конце концов утопилась в пруду за Королевской аллеей, где разводили карпов. С эгоистическим наслаждением истинного художника перебирал он в памяти свои наиболее эффектные появления и с горькой усмешкой вспоминал то свой последний выход в роли Красного Рубена, или Душителя Младенцев, то дебют в качестве Верзилы Гибеона – Вампира с Бексийского болота. А какой фурор он произвел, когда в один прекрасный июньский вечер вышел на площадку для тенниса и всего-навсего сыграл в кегли собственными костями! И подумать только, что после таких подвигов являются какие-то пропитанные современным духом презренные американцы, начинают потчевать его смазочным маслом и швыряют в голову подушки. Смириться с этим было невозможно. А кроме того, как известно из истории, ни с одним привидением не обходились подобным образом. Посему он решил мстить и до рассвета оставался погруженным в глубокое раздумье.
