Рассказ бедняка о патенте - Диккенс Чарльз (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
В Управлении патентов составили «проект королевского приказа» о моем изобретении и «приложение к приказу». Я заплатил за это пять фунтов, десять шиллингов и шесть пенсов. С приказа сняли две копии — одну для Канцелярии личной королевской печати, а другую для Канцелярии малой государственной печати. Я заплатил за это один фунт семь шиллингов и шесть пенсов. А гербовых сборов за все это еще три фунта. Здесь же клерк переписал королевский приказ набело — чтобы опять отправить на подпись. Я заплатил ему фунт и шиллинг. И гербовых сборов фунт и десять шиллингов. Затем мне опять пришлось пойти с королевским приказом к генеральному прокурору, чтобы его снова подписали. Получив приказ в руки, я заплатил еще пять фунтов. Я забрал приказ и пошел с ним опять к министру внутренних дел. Он опять послал его королеве. Та опять подписала. Я заплатил за это семь фунтов тринадцать шиллингов и шесть пенсов. Я прожил у Томаса Джоя уже свыше месяца. Денег у меня оставалось совсем мало, да и терпение подходило к концу.
О том, как шли мои дела, Томас Джой сообщал Уильяму Бучеру. Уильям Бучер в свою очередь сообщал об этом трем Бирмингемским собраниям, откуда вести расходились по всем другим собраниям; как мне потом сказали, об этом стали говорить на всех фабриках Северной Англии. Примечание. Уильям Бучер в своей речи на собрании заявил, что это — верный способ сделать человека чартистом и надо бы этот способ запатентовать.
Но я далеко еще не закончил. Приказ королевы надо было отнести в Канцелярию личной королевской печати, в Сомерсет-Хаус на улице Стрэнд, там, где продают гербовые марки. Клерк изготовил «приказ для лорд-хранителя малой государственной печати». Я заплатил ему четыре фунта семь шиллингов. Клерк лорд-хранителя малой государственной печати изготовил «приказ с малой государственной печатью для лорд-канцлера». Я заплатил ему четыре фунта два шиллинга. Приказ с малой государственной печатью надо было передать затем клерку из Управления патентов, чтобы внести его в книги. Я заплатил за это пять фунтов семнадцать шиллингов и восемь пенсов; тогда же мне пришлось уплатить и гербовый сбор за патент — в общей сложности тридцать фунтов. Затем я отдал за ящичек для хранения патента девять шиллингов шесть пенсов. Примечание. Томас Джой сделал бы мне такой ящичек за восемнадцать пенсов и не остался бы в накладе. Затем я уплатил заместителю казначея лорд-канцлера — два фунта два шиллинга. Затем уплатил начальнику отделения регистрации патентов — семь фунтов тринадцать шиллингов, потом его заместителю — десять шиллингов. Потом снова лорд-канцлеру один фунт одиннадцать шиллингов и шесть пенсов. Наконец я заплатил за труды заместителю хранителя сургуча и заместителю хранителя свечи для растапливания сургуча — десять шиллингов и шесть пенсов. Я прожил у Томаса Джоя свыше шести недель и неоспоренный патент на мое изобретение только для Англии стоил мне девяносто шесть фунтов семь шиллингов и восемь пенсов. Если бы я брал патент для всего Соединенного Королевства, это стоило бы мне больше трехсот фунтов стерлингов.
Видите ли, мне очень мало пришлось учиться в мои молодые годы. Тем хуже для меня, скажете вы. И я тоже так говорю. Уильям Бучер на двадцать лет моложе меня. А знает он на добрую сотню лет больше. Если бы Уильям Бучер хотел запатентовать изобретение, он, возможно, оказался бы сообразительней меня, когда его стали бы гонять по канцеляриям, а вот терпения у него, пожалуй, столько бы не нашлось. Примечание. Уильям, он иногда чудит, а тут еще все эти привратники, рассыльные, клерки.
Я не сказал еще ничего о том, что до смерти устал, пока получил, наконец, патент на свое изобретение. И я спрашиваю: правильно ли доводить человека до того, что ему кажется, будто он не изобрел что-то на пользу людям, а чуть ли не преступление совершил? Потому что, как иначе может чувствовать себя человек, если на каждом шагу он сталкивается с такими трудностями! Ведь все изобретатели, когда получают патент, проходят через это. — А подумайте только, каковы расходы! Как это несправедливо в отношении меня и как это несправедливо в отношении всей страны, если я сделал что-то хорошее (а мое изобретение, слава богу, пошло в ход и с успехом применяется), что мне приходится нести такие расходы, прежде чем я успею пальцем шевельнуть. Сами посчитайте, сколько мне пришлось заплатить — ровно девяносто шесть фунтов семь шиллингов и восемь пенсов! Не больше и не меньше.
Что же сказать против рассуждения Уильяма Бучера о должностях? Полюбуйтесь только: министр внутренних дел, генеральный прокурор, Управление патентов, клерк-регистратор, лорд-канцлер, лорд-хранитель малой государственной печати, начальник канцелярии в Управлении патентов, казначей лорд-канцлера, начальник отделения регистрации патентов, его заместитель, заместитель хранителя сургуча и заместитель хранителя свечи для растапливания сургуча. Ни один человек в Англии не мог бы получить патент на резинку для записной книжки, или на железный обруч для бочки, не уплатив им всем за труды. А некоторым из них и по нескольку раз. Я прошел тридцать пять инстанций, начал с самой королевы, а закончил заместителем хранителя свечки. Примечание. Хотелось бы мне посмотреть на этого заместителя хранителя свечки. Что это за птица такая?
То, что мне надо было рассказать, я рассказал. Написал все как было. Надеюсь, что разобрать можно. Я не про почерк говорю (хотя тут похвастаться нечем), а про смысл. И теперь, в заключение, скажу о Томасе Джое. Когда мы прощались, Томас сказал мне: «Джон, если бы законы в нашей стране были такими справедливыми, какими они должны быть, приехал бы ты в Лондон, подал бы точное описание и чертеж своего изобретения, уплатил бы полкроны или около того за регистрацию и засим получил бы свой патент».
Я об этом думаю так же, как и Томас Джой. И дальше: с рассуждением Уильяма Бучера, что «всю эту шайку хранителей свечек и сургуча надо разогнать и что хватит с Англии всех этих канцелярских печатей», — я согласен.
