Необходима осторожность - Уэллс Герберт Джордж (е книги .TXT) 📗
И, наклонившись к Маттерлоку, конфиденциально шепнула:
– Сын раджи. Прекрасно говорит по-английски.
Затем в сторону, служанке:
– Тринадцатый номер. Если тяжело, не берите все сразу… Ну, так попросите Гоупи помочь вам. Что же вы стали?
И, приняв любезный вид, тотчас же опять повернулась к прибывшим.
Ее слова смутно доходили до сознания Эдварда-Альберта. Он изо всех сил старался держать свои руки так, чтобы они ушли подальше в рукава; кроме того, он уже приобрел привычку слушать невнимательно, которая так и осталась у него на всю жизнь.
– У нас тут все молодежь, – говорила м-сс Дубер. – Есть только один действительно старый господин – но очаровательный. Такой прекрасный рассказчик!
Эдвард-Альберт почувствовал руку Маттерлока у себя на плече.
– Тебе будет хорошо. Сперва покажется немного не по себе в новой обстановке, но скоро привыкнешь.
– Бельгийцы. Семья беженцев из Антверпена. Так что если вы пожелаете учиться французскому языку…
– Ну, пока прощай и желаю успеха, Тьюлер.
Маттерлок пожал ему руку и ушел.
Эдвард-Альберт почувствовал отчаянное желание крикнуть: «Не уходите!» – и кинуться к своему покровителю, прежде чем за ним закроется дверь.
И вот он один на один с м-сс Дубер. К ее вкрадчивому обращению примешался теперь оттенок хозяйской властности.
– Я покажу вам наши общие комнаты и познакомлю вас с некоторыми нашими правилами и требованиями: вы ведь понимаете, что без правил и требований нельзя. А потом отведу вас наверх, в вашу комнату. Милая, тихая комнатка…
И пояснила:
– На верхнем этаже. Номер тринадцать. Я думаю, для вас это не имеет значения? Я все собиралась дать ей номер 12-а, да так и не удосужилась. Надеюсь, вам у нас понравится. Мы тут все так дружно живем, как одна большая семья. Повесьте шляпу и пальто на этот крючок…
Таким-то образом Эдвард-Альберт вступил в новую фазу своего существования и потихоньку приспособился к новой, более широкой среде. Завтракали от половины восьмого до половины десятого. Затем предполагалось, что вы уходите и возвращаетесь к шести-семи. Но у камина в гостиной спал какой-то старый джентльмен. Он просыпался, глядел вокруг, что-то мычал и снова погружался в сон. Обедали от половины восьмого до половины десятого. Столовая была просторной темной комнатой с затененными газовыми лампами, большим буфетом и лифтом для подачи кушаний, который поднимался с треском и грохотом. Небольшим переходом она соединялась с маленькой гостиной. На втором этаже была большая гостиная с двумя каминами, в свое время переделанная из двух смежных комнат; там стояли мягкие кресла в уголках, которым придавали уют книга, вязанье, шаль или другой подобный предмет; был также отдельный уголок для игр, где стояли два ломберных столика, один шахматный и тут же большой диван.
Наконец Эдвард-Альберт оказался у себя наверху. Он разобрал свои вещи, спрятал их в комод и принялся рассматривать свои руки в маленькое зеркало, погруженный в размышления о возможности сшить костюм на заказ. Завести бы длинные манжеты. И воротничок, который можно ставить и откладывать, как у м-ра «Маттерлока. И надо подтянуться – вот так… И носить темный пиджак с синей искрой и отутюженные брюки, как у м-ра Маттерлока. По мерке. Тогда другое дело…
Когда м-сс Дубер привела его в столовую – ей пришлось его привести, – все принялись его рассматривать. Разговаривали с ним не очень много, но все время глядели на него. (Завтра же у него будут манжеты.) Все входили и выходили с удивительной непринужденностью.
Потом, уже в гостиной, одна дама спросила его:
– Вы новый жилец?
Он ответил:
– Да, мэм.
– А как вас зовут? – продолжала она.
И он с большой готовностью ответил ей, а потом уселся в угол, взял очень интересную книжку под заглавием «Указатель европейских гостиниц» и, делая вид, что читает, стал поглядывать исподтишка на тех, с кем ему предстояло теперь проводить свою жизнь.
12. Мистер Харольд Тэмп
С некоторыми членами обитавшего в Скартмор-хаузе счастливого семейства Эдвард-Альберт очень быстро сошелся. Другие оставались для него чужими. Некоторое время в этом новом мире всех заслоняла особа м-ра Харольда Тэмпа. Как объяснила м-сс Дубер, он был «преподаватель ораторского искусства и чтец – и такой жизнерадостный человек». Большой, круглый и краснощекий, с густыми русыми волосами и водянисто-голубыми глазами навыкате, он любил потирать руки, всячески выражая свое довольство жизнью, когда думал о том, что на него смотрят. Но иногда забывался и впадал в полусонное состояние. Если его сознание бодрствовало, он гремел на весь пансион, как духовой оркестр. Он пел в ванной, словно ватага гуляк, возвращающихся домой с хорошей попойки. Здороваясь при встрече с каждым в отдельности, он называл всех просто по имени. И всегда приходил в хорошее настроение при появлении нового жильца.
– А, пополнение нашего избранного кружка! – воскликнул он, как только увидел Эдварда-Альберта, который на другой день после приезда вышел к обеду пораньше, чтобы м-сс Дубер не вздумала сопровождать его.
И заворковал, когда тот еще спускался по лестнице:
– Я вижу, вы очень молоды, но это с годами пройдет. Как тебя зовут, мальчик?.. Скажи, дружок, не слыхал ты последний анекдот о зоопарке? О мартышке и сердитом дикобразе?
Вопрос был обращен к Эдварду-Альберту. Это Эдварда-Альберта спрашивали, слыхал ли он анекдот о мартышке и сердитом дикобразе!
– Нет, сэр, – радостно ответил он.
– Была такая ма-а-ленькая мартышка, – начал м-р Тэмп.
И шепотом добавил:
– Голубая. Ты видел таких – голубых?
– Да, сэр, – ответил Эдвард-Альберт.
Собственно, он таких не видел, но вполне мог себе представить.
Тут лицо м-ра Тэмпа изменилось. Оно приняло таинственное выражение. Он поднял руку с раскрытой ладонью, как бы желая сказать: «Погоди». Губы его сжались. Глаза сделались круглыми. Он стал озираться по сторонам, как бы стараясь обнаружить подслушивающего где-нибудь в углу недоброжелателя.
– Это такой неприличный анекдот, – конфиденциально сообщил он сценическим шепотом.
Любопытство Эдварда-Альберта дошло до предела. М-р Тэмп встал и заглянул на лампу. Чего он там ищет? Ведь там ничего не может быть. Эдвард-Альберт захихикал. М-р Тэмп, ободренный успехом, наклонился вперед и посмотрел, нет ли кого за дверью.
Потом вдруг сделал вид, будто услышал кого-то под столом. Полез туда, чтобы проверить. Эдвард-Альберт не мог удержаться от хохота. М-р Тэмп кинул на него встревоженный взгляд и снова полез под стол. Потом выглянул оттуда с другой стороны, так что видна была только верхняя половина лица, выражавшая недоумение, опаску и в то же время сознание важности и таинственности исполняемого дела.
– Те! – произнес он и приложил палец к губам.
Было страшно занятно.
В этот момент в столовую вошла та дама, которая накануне обратилась к Эдварду-Альберту с вопросом: «Вы новый жилец?»
Она села на свое место за столом. И при этом сделала вид, будто не замечает м-ра Тэмпа. Отсюда можно было заключить, что он ей несимпатичен.
Курьезно, что м-р Тэмп отплатил ей точь-в-точь той же монетой. Это было смешно.
– Потом, – сказал он. – Сейчас не могу.
Появились и другие; среди них м-сс Дубер и какая-то молодая блондинка неприступного вида. При входе каждого нового лица м-р Тэмп изображал все большее огорчение, к возрастающему удовольствию Эдварда-Альберта. Было ясно, что обещанный анекдот имеет все меньше шансов быть рассказанным. Каждый раз м-р Тэмп подскакивал на месте и тотчас поднимал глаза вверх с выражением комического отчаяния. Но при этом он выбирал моменты, когда на него не глядел никто, кроме Эдварда-Альберта. В конце концов неудержимый смех последнего привлек внимание присутствующих. Его веселье показалось подозрительным. Над чем это он смеется? Потом подозрение пало на м-ра Тэмпа и сосредоточилось на нем. Вечно он со своими проделками!
