Мэнсфилд-парк - Остин Джейн (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Раз мы уже так далеко от дома, без сомнения, ничего лучше и не придумаешь, – сказал мистер Крофорд, когда тот ушел.
– Да, больше ничего не придумаешь. Но скажите откровенно, вы не находите, что усадьба в целом хуже, чем вы ожидали?
– Разумеется, нет, совсем напротив. Я нахожу ее лучше, величественней, более законченной в своем стиле, хотя стиль этот, быть может, и не самый лучший. И сказать по правде, – прибавил он, понизив голос, – я не думаю, что когда-нибудь еще Созертон доставит мне такое удовольствие, как сейчас. Следующим летом он вряд ли покажется мне лучше.
После мгновенного замешательства его спутница так ему отвечала:
– Вы слишком светский человек, чтоб не видеть все глазами света. Если общество сочтет, что Созертон стал лучше, я не сомневаюсь, что и вы так подумаете.
– Боюсь, в некоторых отношениях я не настолько светский человек, как было бы к моему благу. Мои чувства не столь мимолетны, и я не так умело властвую над памятью о прошлом, как свойственно светскому человеку.
Последовало недолгое молчание. И опять заговорила мисс Бертрам.
– Поездка сюда нынче утром, кажется, доставила вам большое удовольствие. Мне приятно было видеть, что вы с Джулией так прекрасно развлекали друг друга. Вы оба всю дорогу смеялись.
– Разве? Да, в самом деле, но, убей меня Бог не могу вспомнить чему. А, ну как же, я рассказывал ей смешные истории про ирландца, слугу моего дядюшки. Ваша сестра любит смеяться.
– Вы находите ее веселей меня?
– Ее легче развлечь, – отвечал Крофорд, – а потому, знаете ли, она лучше в качестве спутницы, – продолжал он с улыбкою. – Вам, боюсь, было бы скучно все десять миль слушать ирландские анекдоты.
– Мне кажется, от природы во мне не меньше живости, чем в Джулии, но сейчас мне особенно есть о чем подумать.
– Несомненно… и бывают положения, когда чрезмерная веселость означает бесчувственность. Однако ваши виды слишком хороши, чтоб оправдать недостаток задора. Впереди вам все улыбается.
– Вы имеете в виду буквально или фигурально? Буквально, я думаю. Да, конечно, солнце светит, и парк так радует глаз. Но, к сожалению, из-за этой железной калитки, этой ограды, я будто скована, чего-то лишена. Я не могу вырваться, как говорил тот скворец5.
При этих словах, а были они сказаны с выражением, она пошла к калитке; Крофорд последовал за нею.
– Как долго мистер Рашуот не несет ключ!
– А вы ни за что на свете не выйдете без ключа, без соизволенья и защиты мистера Рашуота, не то, я думаю, вы могли бы с моею помощью довольно легко пройти вот здесь, подле калитки; я думаю, это вполне возможно, если вы и правда хотите почувствовать себя свободнее и позволите себе подумать, что сие не запрещено.
– Запрещено! Чепуха! Я и вправду могу выйти таким образом и выйду. Мистер Рашуот вот-вот будет здесь, мы еще не скроемся из виду.
– А если скроемся, мисс Прайс будет так добра и скажет ему, что он найдет нас у того пригорка, у дубовой рощи на пригорке.
Чувствуя, что их затея к добру не приведет, Фанни не могла не попытаться ей помешать:
– Ты поранишься, Мария, – воскликнула она, – ты непременно поранишься об эти зубцы, порвешь платье, соскользнешь в канаву. Лучше тебе не ходить.
Пока произносились эти слова, ее кузина в целости-сохранности была уже по другую сторону изгороди и, улыбаясь со всем добродушием, какое придает успех, сказала:
– Благодарю, дорогая Фанни, но и я и мое платье живы-здоровы, так что до свиданья.
Фанни опять была оставлена в одиночестве, и настроение у ней нисколько не улучшилось, ее огорчало чуть ли не все, что она увидела и услышала, удивляло поведение Марии, и она сердилась на Крофорда. Избрав кружной и, как ей виделось, далеко не лучший путь к пригорку, те двое скоро скрылись из глаз; и еще несколько минут она оставалась, не слыша и не видя никого вокруг. Казалось, этот лесок отдан ей одной. Она могла бы даже подумать, что Эдмунд и мисс Крофорд совсем его покинули, но ведь не мог же Эдмунд вовсе о ней забыть.
Неожиданные шаги ворвались в ее неприятные размышления, кто-то торопливо шел по главной дорожке. Она ожидала увидеть Рашуота, но оказалось, это Джулия, разгоряченная, запыхавшаяся; при виде Фанни она разочарованно воскликнула:
– Вот так так! А где же остальные? Я думала, Мария и мистер Крофорд тут с тобой.
Фанни объяснила.
– Ну и история, право слово! Их нигде не видно, – она нетерпеливо оглядывала парк. – Но они не могли далеко уйти, и я не хуже Марии могу одолеть эту изгородь, даже безо всякой помощи.
– Но, Джулия, мистер Рашуот с минуты на минуту будет здесь с ключом. Дождись же мистера Рашуота.
– Нет уж. Хватит с меня на сегодня этого семейства. Видишь ли, милая, я только что сбежала от его ужасной маменьки. Пока ты сидела тут спокойная и довольная, я такое вытерпела наказанье! Надо бы тебе оказаться на моем месте, но ты всегда ухитряешься избежать таких переделок.
Были это на редкость несправедливые слова, однако Фанни не придала им значенья, пропустила мимо ушей: Джулия была раздосадована, а нрав имела вспыльчивый, но чувствовалось, что она скоро отойдет, и оттого Фанни не стала ей возражать, только спросила, не видела ли она мистера Рашуота.
– Да, да, мы его видели. Он так мчался, будто дело шло о жизни и смерти, и только и успел сказать, почему торопится и где вы все.
– Жаль, что ему напрасно причинили столько хлопот.
– Это уж забота мисс Марии. Я не обязана наказывать себя за ее грехи. От его маменьки мне некуда было деться, поскольку моя прескучная тетушка вилась вокруг здешней экономки, но уж от сына я ускользну.
И она немедля протиснулась меж прутьев ограды и пошла прочь, не слушая последнего вопроса Фанни, не видела ли она где-нибудь мисс Крофорд и Эдмунда. Однако Фанни теперь почти с ужасом ждала возвращения Рашуота, и это мешало ей совершенно погрузиться в мысли об их столь долгом отсутствии. Она чувствовала, что с ним обошлись очень дурно, и была удручена, что должна будет сообщить ему обо всем происшедшем. Он присоединился ней через пять минут после того, как скрылась Джулия; и, хотя Фанни представила все в наилучшем свете, он был явно обижен и недоволен сверх всякой меры. Поначалу он едва ли вымолвил слово; только лицо его выражало чрезвычайное удивление и досаду, он отошел к калитке и стоял там, казалось, не зная, как быть.
– Они пожелали, чтоб я тут осталась – моя кузина Мария поручила мне сказать вам, что вы найдете их у того пригорка или поблизости.
– Навряд ли я пойду дальше, – угрюмо сказал мистер Рашуот. – Их нигде не видать. Пока я дойду до пригорка, они могут еще куда-нибудь уйти. Довольно я находился.
И он с самым мрачным видом сел подле Фанни.
– Мне очень жаль, – сказала она, – так все неудачно получилось. – А уж как хотелось ей суметь сказать что-нибудь более утешительное.
Они помолчали, потом мистер Рашуот проговорил:
– Я думаю, они с таким же успехом могли меня дождаться.
– Мисс Бертрам думала, вы ее догоните.
– Я б не должен был ее догонять, если б она меня дождалась.
На это нечего было возразить, и Фанни промолчала. Немного спустя он продолжал:
– Прошу вас, мисс Прайс, скажите, вы тоже в таком восторге от этого мистера Крофорда, как иные? Что до меня, ничего хорошего я в нем не нахожу.
– Мне он вовсе не кажется красивым.
– Красивым! Да кто ж назовет красивым такого коротышку. В нем нет и пяти футов девяти дюймов. А может быть, только пять футов и восемь, я и этому не удивлюсь. Я думаю, этот господин совсем нехорош собою. По моему мненью, эти Крофорды не очень-то ценное приобретение для нашего общества. Мы прекрасно обходились без них.
Легкий вздох слетел с губ Фанни – что тут можно было возразить.
– Добро б я не сразу согласился принести ключ, но ведь стоило ей пожелать, и я сразу пошел.
– Вы вели себя любезней некуда, и, мне кажется, вы шли очень быстро; но ведь, знаете, расстоянье тут немалое, отсюда и до дома и в самом доме, а когда люди ждут, они не умеют верно судить о времени, и каждые полминутки им кажутся за пять.
