Нищий, вор - Шоу Ирвин (книги бесплатно читать без .txt) 📗

— Когда вы успокоитесь, — сказал Рудольф, делая попытку сесть в машину, — я вам все объясню. — И обратился к шоферу: — Allons-y [20].

Она рванулась вперед и снова схватила его за рукав:

— Нет, так легко вам не отделаться, мистер.

— Пустите, глупая вы женщина, — рассердился Рудольф. — У меня сейчас нет времени говорить с вами. Самолет ждать не будет, как бы громко вы ни кричали.

— Эдди! — взвизгнула Тереза. — Неужели ты позволишь ему смыться?

— Послушайте, мистер Джордах… — начал мужчина.

— Я вас не знаю, сэр, — ответил Рудольф, — и прошу не вмешиваться. Если вам угодно поговорить со мной, подождите, пока я вернусь. — Он довольно грубо стряхнул руку Терезы со своего рукава, и портье, который вышел попрощаться, с угрожающим видом двинулся в ее сторону.

Рудольф быстро сел в машину, захлопнул дверцу и защелкнул предохранитель. Шофер поскорее втиснулся за руль и включил зажигание. Когда они выезжали из ворот, Тереза стояла, гневно размахивая журналом.

— Что там такое? — спросила Гретхен. — Мы не слышали, о чем эта женщина говорила.

— Не имеет значения, — отрезал Рудольф. — Это мать Уэсли.

— Как она изменилась! — заметила Гретхен. — И не к лучшему. Что ей нужно?

— Если она верна себе, — ответил он, — значит, ей нужны деньги. — Придется отвести Гретхен в сторону и попросить ее проследить, чтобы к Джин не попал журнал «Тайм».

С открытой галереи аэровокзала Рудольф смотрел, как взлетает самолет. Попрощались они спокойно. Он обещал вернуться в Нью-Йорк при первой же возможности. Он старался не сравнивать сегодняшнее скромное прощание с праздничным весельем, царившим в аэропорту, когда они прилетели и Том встречал их вместе со своей невестой, а в гавани стояла готовая к выходу в море «Клотильда», которой предстояло, пройдя по каналу между островами, доставить их в Канн на купанье и торжественный обед.

Самолет скрылся из виду. Рудольф вздохнул и прошел через здание аэровокзала, борясь с искушением купить в газетном киоске «Тайм». Что бы там ни говорилось, рассказ этот, совершенно очевидно, радости ему не принесет. Интересно, думал он, как удается людям, о которых пишут постоянно — политическим деятелям, министрам, актерам, например, — заставить себя взять утром в руки газету.

Вспомнив, что в отеле его ждут полная седеющая женщина и ее толстый маленький муж, он снова вздохнул. Как этой жуткой особе удалось найти себе мужа? Да еще второго. Между прочим, если этот человек из «Тайма» все еще в Антибе, нужно попросить его разыскать газетный снимок, на котором Терезу — под вымышленным именем, разумеется, — забирает полиция после облавы в публичном доме. Одна фотография стоит другой. Бедный Уэсли.

Чтобы оттянуть встречу, он попросил шофера отвезти его в Ниццу. Они проехали на улицу, где жила Жанна. Улица как улица. Он не знал, что станет делать, если она случайно выйдет из дома с детьми или с мужем-офицером. Ничего, наверное. Но она не вышла.

— Поехали в отель, — сказал Рудольф. — Кружным путем, вдоль моря.

При въезде в Антиб они проехали мимо порта. Рудольф увидел «Клотильду», на палубе копошилась крошечная фигурка — Дуайер. Рудольф не попросил шофера остановиться.

— Я свои права знаю, — настаивала Тереза. Они втроем расположились на небольшой полянке в парке отеля, где никто не мог слышать их разговора. Когда Рудольф вошел в вестибюль отеля, он застал супругов в напряженном ожидании. Они сидели лицом к лицу, с явным неодобрением косясь по сторонам и всем своим видом выражая молчаливый укор праздным постояльцам отеля, которые в поисках развлечений шли мимо них на теннисный корт или в плавательный бассейн. По пути в парк Рудольф спокойно, кратко и бесстрастно рассказал им, из-за чего Уэсли попал в руки полиции и теперь должен отбыть в Америку. Они угрюмо выслушали его, и Тереза сообщила:

— В Индианаполисе, где мы с мистером Крейлером живем, мы побывали у адвоката, и мне известны мои материнские права. — Голос Терезы терзал слух Рудольфа, как скрип мела по грифельной доске. — Уэсли еще несовершеннолетний, а поскольку отец его умер, то, по словам адвоката, я его законная опекунша. Правда, адвокат это говорил, Эдди?

— Да, адвокат так говорил, — подтвердил мистер Крейлер. — Именно так.

— Когда я заберу его из тюрьмы, — продолжала Тереза, — я увезу его в приличный дом, где он вырастет истинным христианином.

— Вам не кажется, что после той жизни, какую вы вели, было бы уместнее оставить религию в покое?

— Можешь не стесняться, говори откровенно. Мистеру Крейлеру известно, какую я вела жизнь. Правда, Эдди?

— Правда, — закивал головой Эдди, и его пухлый двойной подбородок затрясся в такт кивкам.

— Я была шлюхой, и не боюсь в этом признаться, — почти с гордостью заявила Тереза. — Но я прозрела. На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся… — Она помолчала. — Дальше знаешь сам, не сомневаюсь, хотя и ты, и вся ваша семейка давным-давно забыли про бога.

— К сожалению, — с невинным видом солгал Рудольф, — я не помню, что там говорится дальше.

— Не имеет значения, — быстро парировала она. — Мистер Крейлер — мормон, и благодаря ему я приняла их веру и вернулась в лоно церкви. К твоему сведению, я больше не крашу волосы, как ты мог бы заметить, если бы хоть раз соизволил обратить на меня внимание, и не пью ни спиртных напитков, ни кофе, ни чая.

— Поздравляю вас, Тереза, — сказал Рудольф. Он где-то читал, что секта мормонов растет гораздо быстрее других христианских сект, но, приняв Терезу в свои ряды, мормоны неминуемо почувствуют, что раскинули сети чересчур широко. Он представил себе, с каким содроганием взирали на Терезу Джордах старейшины христовой церкви «святых последнего дня» в молитвенном доме в Солт-Лейк-Сити, принимая ее в свою благостную компанию. — Но я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к Уэсли.

— Прямое. Он вернется на стезю добродетели. Я знаю вашу семью. Я знаю Джордахов, можешь не сомневаться. Вы все погрязли в блуде и грехе.

Словарь Терезы, констатировал про себя Рудольф, заметно изменился с переходом в новую веру. Но к лучшему ли?

— Не думаю, что причина заключения Уэсли в тюрьму на несколько дней за драку в ночном баре кроется в моем атеизме, — сказал он. — И к вашему сведению, — добавил он, не удержавшись, — если я и погряз в блуде и грехе, то это не основное мое занятие.

— Я никого не обвиняю, — заявила Тереза, хотя в каждом ее слове и в каждом жесте сквозило обвинение, — но не станешь же ты отрицать, что он был на твоем попечении как дяди и главы семьи, когда чуть не убил человека…

— Ладно, ладно, — устало отозвался Рудольф. Ему хотелось, чтобы она ушла, исчезла вместе со своим низеньким и толстым мужем-праведником с поджатыми губами, но, когда он вспомнил, что Уэсли может оказаться во власти этой парочки из Индианаполиса, ему стало страшно. Он не представлял себе, как этому помешать, но тем не менее был намерен сделать все, что в его силах. — Чего вы хотите? — Он уже объяснил им, что Уэсли через шесть дней посадят на американский самолет, но скрыл, что принял решение поместить его на год в хорошую школу-интернат, а потом отправить для продолжения образования назад во Францию и что сам он (из эгоистических соображений или из родственного великодушия?) тоже вернется во Францию и будет приглядывать за парнем.

— Чего я хочу? — повторила Тереза. — Я хочу, чтобы он вырос приличным человеком, а не диким зверем из джунглей, каким был его отец.

— Вам, конечно, понятно, — сказал Рудольф, — что если он останется в Соединенных Штатах, то не пройдет и двух лет, как он будет призван в армию, может попасть во Вьетнам и погибнуть.

— На все воля господня, — отозвалась Тереза. — Ты согласен со мной, Эдди?

— Все в руках божьих, — подтвердил мистер Крейлер. — Мой сын тоже в армии, и я горжусь этим. От судьбы мальчику не уйти, как и всем людям на свете.