Кутящий Париж - Онэ Жорж (электронные книги без регистрации TXT, FB2) 📗

Госпожа Леглиз дала Томье договорить и выслушала его с большим вниманием, после чего сказала рассудительным тоном:

— Отбросив оговорки, к которым вы прибегли, чтобы смягчить свои слова, вашу мысль можно выразить вкратце таким образом: «Любовь имеет свой срок. Наступит неизбежный час, когда я буду принужден вас покинуть. Приготовьтесь к этой случайности, пожалуй очень близкой. Надоедите ли вы мне или я влюблюсь в другую, но мы обречены на разлуку. Я не связан с вами браком. Ничто не может заставить меня состариться возле вас. Я останусь вашим другом, если вы сделаетесь рассудительны; в противном случае произойдет разрыв, и вы пострадаете. Впрочем, если вы будете видеть во мне только друга, что же вам огорчаться, если я женюсь на другой? С вашей стороны выйдет в высшей степени благопристойным отнестись к этой перемене в моей жизни с сочувствием и доброжелательством». Все сказанное вами весьма рассудительно, но в своих выгодах вы принимали во внимание только свое собственное душевное состояние, но никак не мое. А между ними большая разница: я вас люблю — и перестать вас любить не зависит от меня, как, пожалуй, и от вас. После этого какую цену могут иметь в моих глазах все ваши доказательства? Вы состаритесь, сделаетесь угрюмы, больны? Что ж за важность, если я вас люблю? Ваша мужественная красота, которой я так горжусь, исчезнет? Пускай, только бы я вас любила таким, как вы есть, и только бы для меня вы оставались вечно прелестным, как были раньше, благодаря обаянию моей любви! Время нас разлучит? Если вы не будете его сообщником и не подчинитесь его тирании, разве у вас не будет тихого приюта в моем доме, где я буду смягчать для вас моей заботливостью горечь старости? Что же вы думаете после этого о моей любви и какой пустой и чувственной любовью сами любите меня? Из-за того, что между нами прекратятся страстные ласки и наслаждение перестанет соединять нас в пылком объятии, я потеряю всякую цену в ваших глазах? Нет! Я вам не верю, вы на себя клевещете. Вы связаны со мной более прочными узами, чем думаете, и наша любовь должна быть одной из тех, которые переживают время, разлуку и смерть. В противном случае я горько ошиблась бы на ваш счет и вы не заслуживали бы ни тени сожаления.

— Заметьте, — сказал Томье, не возражая на доводы Жаклины, — как спор развивает идеи! Мы начали с пустой сплетни, о которой было достаточно сказать, что она пущена в ход одним из наших недалеких друзей, а теперь пришли к тому, что стали представлять себе, чем может кончиться связь, которую не желает сокращать ни тот, ни другой из нас. И все это оттого, что у вас, как у всех женщин, есть страсть терзать себя. Вы безумствуете, мой бедный друг, придумывая себе поводы к огорчению, когда жизнь сама готовит нам невзгоды, которых мы не можем избежать. Наслаждайтесь настоящим, не пускаясь в психологические тонкости. А потом будь, что будет. Всякое взятое у судьбы счастье есть уже несомненное приобретение, способное вознаградить нас за неизбежные неудачи. Кроме того, ваш идеал счастья кажется мне крайне буколическим. Это полнейшее воплощение Филемона и Бавкиды. Старичок и старушка, любящие друг друга под снегом старости. Бор мой, если это вас восхищает, то здесь нет ничего невозможного и вашу идиллию можно устроить, хотя она будет приличнее на провинциальной почве. Не прав ли я? Представьте себе маленький чистенький городок, где и пешеходы-то редки, а если появится экипаж, то все выбегают смотреть на крыльцо. Мы должны быть очень стары, очень утомлены, чтоб освоиться с этой тишиной. Но вот что мне пришло в голову: куда мы денем Этьена? Он ни за что не согласится сделаться таким же добродетельным, как мы, и, наверно, возьмет на содержание почтмейстершу. Ведь этот славный малый не обойдется без содержанки до последнего дня своей жизни. И когда мы уже давно обречем себя на семейный бостон, бедняга все еще будет испытывать потребность платить деньги лицам другого пола, хотя бы с тем, чтобы его трепали по щекам.

Жаклине так хотелось помириться с Томье, что она постаралась разогнать свои тревоги и отвечала улыбкой на его шутки. Он был благодарен ей за это и сделался вкрадчиво нежен. Оттягивать время, устранять непосредственную опасность, предоставляя самой жизни устраивать обстоятельства, — такова была тактика Жана. А главное — избегать сцен. Если горизонт прояснился, и слава Богу. Томье не имел никакой причины его омрачать и до самого ухода госпожи Леглиз оставался предупредительным и веселым.

Для него было важно известить свою союзницу о том, что произошло между ним и Жаклиной. Вдобавок его интриговал вопрос, откуда молодая женщина могла узнать об их планах, скрываемых так тщательно. Томье оделся и ровно в пять часов был у госпожи де Ретиф.

В очень простом платье из черного атласа Валентина сидела в своей маленькой гостиной, восхитительной комнате в стиле Людовика XV, стены которой были обиты материей с пастушками Ватто в резных рамках светлого дерева. Необыкновенно красивая старинная мебель была отделана медальонами, на креслах и диванах пестрели сцены из басен Лафонтена по рисункам Одри. При виде Жана красавица-блондинка слегка приподнялась с маркизы, обитой мягкими подушками, и спросила, протягивая ему руку:

— Что случилось? Вы не балуете меня своими визитами. Должно быть, у вас есть какая-нибудь новость.

— Вы угадали. Сейчас у меня была Жаклина. Ей сообщили словесно или письменно, не знаю хорошенько, что я мечу в женихи мадемуазель Превенкьер.

— Ну, и как же это на нее подействовало?

— Ужасно! Она приняла это известие в трагическую сторону. «Если вы меня покинете, я умру!»

— Все женщины говорят так… исключая меня!

— Верно. Никогда не видал я дамы, которая расходилась бы с мужчиной так прилично, как вы. После разрыва остаешься вашим другом, что восхитительно. Бывают даже дни, когда готов ошибиться и хоть сейчас вернуться к старому.

Говоря таким образом, Томье обнаружил большую предприимчивость, и Валентина была должна остановить его.

— Сидите смирно, сделайте одолжение. Должно быть, в самом деле, у вас нет сердца, если в ту минуту, когда Жаклина убивается, вы можете думать о чем-нибудь другом, кроме того, чтоб рассеять ее подозрения.

— Вы источник мудрости. При взгляде на вас невольно чувствуешь жажду.

— Молчите, безумец! Вы никогда ничего не достигнете; вы недостаточно размышляете.

— Это так утомительно! Будьте умны за меня, а я буду глуп за вас.

— Я начинаю думать, что ошиблась на ваш счет. Вы не более как красивый мужчина.

— Что ж, ведь и это встречается не часто, но вместе с тем я и серьезен. Говорите: конгресс открыт. Станем решать судьбы народов.

— Знаете ли, что меня беспокоит в данном случае? Весьма вероятно, что люди, предупредившие Жаклину насчет мадемуазель Превенкьер, предупредили или собираются предупредить и мадемуазель Превенкьер насчет Жаклины. Одной сказали: «Томье имеет в виду жениться на мадемуазель Розе», а другой скажут: «Томье — любовник госпожи Леглиз».

— Мужчина всегда чей-нибудь любовник. Дочь вашего друга едва ли считает меня только что конфирмованным [9]мальчиком. Она не так несведуща в жизни. Да наконец, бросить Жаклину, чтоб жениться на ней, чего-нибудь да стоит, и, по-моему, это должно скорее польстить мадемуазель Розе.

— Вопрос характера. Жаклина молода, красива, соблазнительна. Мадемуазель Роза может опасаться, чтобы привычка не привела вас обратно в одно прекрасное утро к госпоже Леглиз и чтоб покинутая женщина не сделала из своей соперницы жену только по имени. На этот счет можно сказать многое, и дело выходит гораздо сложнее, чем вы полагаете.

— Вот я и пришел, с вами посоветоваться. Придумайте что-нибудь.

— Зная хорошо Розу Превенкьер, я думаю, что с ней лучше действовать начистоту. Эта девушка — сама искренность. Вы знаете, как она поступила со своим отцом. Такая же будет она и с мужем. Впрочем, вы к ней не подходите.

— Благодарю покорно.

— Говорю это мимоходом, чтобы меня не обвинили в недальновидности. Мое решение тем не менее остается неизменным. Я заключила с вами союз и не отступлю ни перед чем ради успеха нашего предприятия. Однако, сделавшись вашей союзницей, я не была внезапно поражена тупостью. У меня ещё осталось здравое суждение. А эта маленькая мещаночка Роза со своими идеями пятидесятых годов совсем вам не пара. Она плывет еще под парусами, тогда как вы… о, вы пользуетесь паровой машиной высокого давления! Недолго вам проплавать благополучно вместе.