Ночной портье - Шоу Ирвин (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— А вы где остановитесь, Дуг? — спросил Слоун.
— Тоже в «Паласе», — без колебаний ответил я. Мне, конечно, нельзя было позволить себе такую роскошь, но я решил, что ни в коем случае, чего бы это ни стоило, не должен терять их из виду.
В Сан-Морице я настоял, что подожду вместе с ними, пока они получат свои вещи из багажного вагона. На их лицах, однако, ничего не отразилось, когда я снял с полки свой большой темно-синий чемодан с красной окантовкой.
— Чемодан-то у вас не заперт, — заметил Слоун.
— Сломан замок, — объяснил я.
— Надо срочно починить. В Сан-Морице полно итальянцев, — наставительно произнес Слоун.
Его интерес к моему чемодану мог иметь какое-то значение, а мог быть и совершенно случайным.
У них было восемь чемоданов, все новенькие, и ни один из них не походил на мой, что тоже еще ничего не значило.
Для перевозки багажа наняли второе такси, которое следовало за нами по оживленным, покрытым снегом улицам курортного городка.
В отеле «Палас» от стен, казалось, исходило какое-то слабое дразнящее дуновение. То было дуновение денег. И в самом деле, вестибюль здесь походил на продолжение банковского хранилища в Нью-Йорке. С гостями обращались благоговейно, словно с ценными старинными иконами. У меня было такое ощущение, что даже маленький, изысканно одетый ребенок, который со своей английской няней чинно прохаживался по пушистому ковру, и тот понимал, что я не из их круга.
И швейцар, и все в конторке, почтительно изгибаясь, пожимали руку Слоуну и кланялись его жене. Его чаевые в предыдущие годы были, очевидно, по-царски щедрыми. Я спросил себя, мог ли этот человек, которому по карману жить в таких отелях, как «Палас», иметь такую жену, как Флора, мог ли он присвоить семьдесят тысяч долларов. И ответил, что несомненно мог. В конце концов, Слоун сам признался, что любыми путями самостоятельно выбивался в люди.
Когда я сказал портье, что не заказывал номер предварительно, он тут же понял, с кем имеет дело.
— К сожалению, сэр… — начал он.
— Это мой друг, — перебил его Слоун. — Устройте его, пожалуйста.
Портье полистал лежавшие перед ним графики и сказал:
— Разве что двойной.
— Прекрасно, — подхватил я.
— Как долго пробудете, мистер Граймс?
Меня взяло раздумье. Кто знает, сколько тут можно продержаться, имея всего пять тысяч?
— Неделю, — ответил я, решив, что буду ограничивать себя в расходах.
Поместили меня рядом со Слоунами. Номер был большой, с широкой двуспальной кроватью, застеленной розовым атласным покрывалом. Из окон великолепный вид на озеро и окружающие горы, чистые и ясные в лучах заходящего солнца. При других условиях дух захватывало бы от такой красоты, но сейчас она мне казалась равнодушной и чересчур дорогостоящей. Задернув шторы, я в мрачном настроении, не раздеваясь, лег на пышную постель, атласное покрывало смялось и зашуршало подо мной. Меня все еще преследовал запах духов Флоры.
Я пытался обдумать, каким образом можно быстро и надежно установить, взял ли Слоун мои деньги. Мои мысли были смутны и бестолковы. Два дня в Цюрихе измотали меня. Мне стало холодно, но я не мог отвязаться от мыслей о том, как выследить Слоуна. Даже если на нем мой галстук и мои ботинки, то что дальше? Голова начала болеть, я поднялся с постели и принял две таблетки аспирина.
После этого я беспокойно задремал, и мне все снился сумбурный сон: какой-то человек то появлялся, то исчезал, звеня ключами.
Разбудил меня телефонный звонок. Звонила Флора, приглашая поужинать вместе. С нарочитой радостью я принял приглашение. Она объяснила, что Билл забыл захватить смокинг (его уже выслали вдогонку из Америки; но он еще не прибыл), а потому обедать будем в городе. Я сказал, что тоже предпочитаю не одеваться к ужину, потом поднялся и принял холодный душ.
Мы встретились в баре нашего отеля. Слоун был в темно-синем костюме (не моем) и в других ботинках (тоже не моих). За столом сидела еще одна пара, которая, оказывается, летела с нами в самолете и была также из Гринвича. Они уже катались сегодня на лыжах, и жена слегка прихрамывала.
— Ну разве не чудесно? — воскликнула Флора. — Только представьте: целых две недели я могу теперь проводить в клубе «Карвелия» и нежиться на солнышке.
— А вот до замужества она уверяла, что обожает кататься на лыжах, — пожаловался Слоун.
— Так ведь то было до замужества, дорогой, — улыбнулась она.
Слоун заказал бутылку шампанского, ее быстро распили, и другой муж за нашим столом потребовал вторую. Мне бы, подумал я, уехать из Сан-Морица, прежде чем наступит моя очередь заказывать.
Затем мы отправились в ресторан, находившийся неподалеку в деревенском домике-коттедже в швейцарском стиле, и опять пили шампанское. Цены в меню были отнюдь не деревенские. За ужином я узнал о городе Гринвиче в штате Коннектикут больше, чем мне когда-либо хотелось знать. Со всеми подробностями мне поведали о том, кто вскоре будет исключен из гольф-клуба, кто из женщин, замужних и незамужних, собирается сделать аборт, кто возглавляет смелую борьбу против того, чтобы черных детей подвозили на автобусах в городские школы. Даже если бы они поручились, что к концу недели мне вернут обратно семьдесят тысяч, то все же сомнительно, чтобы я мог вынести ужины с ними.
Еще хуже было после ужина. Когда мы вернулись в отель, главы семейств пошли играть в бридж, а Флора потащила меня танцевать в дансинг на нижнем этаже. Прихрамывающая жена тоже поплелась с нами, выразив желание посмотреть на танцующих. Едва мы сели за столик, Флора заказала шампанское, которое на этот раз явно шло за мой счет.
Танцевать я никогда не любил, да к тому же Флора была из тех женщин, кто виснет на своих партнерах, лишая их малейшей возможности сбежать. В зале было жарко и адски шумно, мне было тяжело в спортивной куртке, которая жала под мышками, и я был одурманен духами Флоры. Вдобавок она еще что-то влюбленно гудела мне в ухо.
— Ох, как я рада, что мы встретили вас, — шептала она. — Ведь Билла ни за что не вытащишь на танцы. Кроме того, вы прекрасный лыжник. Я это чувствую по вашим движениям. — Плотские инстинкты явно бродили в ней. — Пойдемте завтра со мной на лыжах?
— С удовольствием, — отвечал я, ибо ничего другого мне не оставалось.
Лишь после полуночи и двух бутылок шампанского мне наконец удалось оторваться от нее. Подписав чек на оплату счета, я проводил обеих жен наверх, где их мужья играли в карты. Слоун проиграл, и я не знал, радоваться мне этому или печалиться. Скорее все же радоваться. За карточным столом, кроме Слоуна и его земляка из Гринвича, еще сидел красивый с проседью мужчина лет пятидесяти и старуха, обвешанная драгоценностями и говорившая по-английски с резким испанским акцентом, похожим на воронье карканье. Сливки международного фешенебельного общества.
Когда мы подошли к ним, красивый с проседью мужчина выиграл малый шлем, то есть взял все взятки, за исключением одной.
— Фабиан, — воскликнул Слоун, — из года в год я вам проигрываю!
Тот, к кому обратился Слоун, мягко улыбнулся. У него была очаровательная, женственно-прелестная улыбка со смеющимися морщинками вокруг темных, подернутых влагой глаз.
— Должен признать, что мне немного везет, — сказал он приятным, хрипловатым голосом. У него проскальзывал небольшой странный акцент, и я не мог бы сказать, откуда он.
— Вот так немного! — с раздражением подхватил Слоун, не любивший проигрывать.
— Я иду спать, — сказала Флора. — Завтра с утра на лыжах.
— Ладно, иди. Я должен отыграться, — пробурчал Слоун и стал тасовать карты с таким видом, словно чистил оружие перед боем.
Я проводил Флору до дверей ее номера.
— Как удобно, мы совсем рядом, — проворковала она и, хихикнув, поцеловала меня в щеку, пожелав спокойной ночи.
Лежа в постели, я читал. Услышал, как примерно через полчаса открылась и захлопнулась дверь в комнате Слоунов. Донеслось неясное бормотание голосов через стену, и затем все стихло.
