Гомер. Илиада - Барикко Алессандро (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Дождавшись ночи, ахейцы разрушили все постройки в своем лагере и спустили корабли на воду. Прежде чем забрезжил бледный свет зари, они вышли в открытое море и спрятались за островом Тенедос. На берегу, где огромное войско прожило десять лет, не осталось ничего, кроме дымящихся развалин и трупов.
При первых лучах нарождающегося дня троянцы увидели вдалеке дым от пожара. Пошел слух, что ахейцы бежали, эту весть передавали из уст в уста, и с каждым разом она звучала все громче, возрастали надежда и радость. Троянцы стали выходить из города: сначала по одному или по несколько человек, потом все вместе. Они пересекали долину, чтобы увидеть все собственными глазами. Пришел Приам в окружении троянских старцев, и перед ними раскинулся огромный опустевший берег, посреди которого возвышался гигантский деревянный конь. Они окружили чудесное животное. Кто-то из ненависти к ахейцам хотел сбросить его в море и изрубить топором на мелкие кусочки, но другие, соблазненные красотой коня, предлагали посвятить его богам и перенести в город в память о выигранной войне. В конце концов победили именно они: несчастным людям не дано предвидеть будущее, настоящее застилает им взор, как туман. Они толкали коня на колесах через всю долину и при этом плясали и пели. Высоко в небо поднимались крики мужчин, тянувших крепкие тросы, прилагая нечеловеческие усилия для того, чтобы затащить в свой город этот дар, таящий погибель. Добравшись до Трои, они поняли, что придется расширить ворота, иначе коню не войти. Не переставая петь и плясать, они разобрали часть стены и устлали цветами дорогу коню, запах благовоний и меда пропитывал воздух.
И тут появилась дочь Приама Кассандра, которую боги наградили даром провидицы и наказали тем, что никто ее прорицаниям не верил. Ворвавшись в толпу веселящихся, она рвала на себе одежду и волосы с криком:
– Несчастные, зачем вы тащите сюда этого коня? Безумцы, скоро наступит самая страшная ночь в вашей жизни. В чреве коня вражеские воины, ночью они выйдут наружу при покровительстве разорительницы городов Афины. И моря крови потекут по этим улицам, и смоет все живое огромной волной смерти. О, любимый город моих предков, скоро ты обратишься в прах, и ветер развеет его. Отец, мать, умоляю, очнитесь и отведите от всех нас беду! Разрушьте коня, предайте его огню, а потом мы сможем отпраздновать победу песнями и плясками и отдаться радости вновь обретенной свободы, столь любимой свободы!
Кассандра кричала. Но никто не хотел ее слушать. И Приам гневно ответил ей:
– Бед предвещательница, что за злой дух владеет тобою сегодня? Тебе неприятна наша радость? Ты не желаешь, чтобы мы спокойно отпраздновали этот долгожданный день? Война окончена, Кассандра. И этот конь не злосчастье, а драгоценный дар Афине, покровительнице города. Уходи отсюда, возвращайся во дворец, ты нам здесь не нужна. С сегодняшнего дня в городских стенах нет больше места страху, но только веселью, празднику и свободе.
Кассандру заточили в темноте дворца. Она-то уже видела, как Троя горит и высоко поднимаются языки разрушительного пламени.
Троянцы поставили коня перед святилищем Афины на высокий пьедестал. Вокруг него народ предался безудержному веселью, забыв о всякой осторожности. У ворот осталось лишь несколько стражников – остальные ушли, полагая, что война окончилась. На закате, когда последние лучи розоватого света озаряли небо, из дворца вышла Елена в пышной одежде. Под восхищенными взорами троянцев она пересекла город и подошла к пьедесталу с огромным конем. А потом сделала нечто странное. Три раза обошла вокруг статуи и звала спрятавшихся внутри коня ахейцев голосами их жен, она молила их прийти к ней в объятия. Сердца ахейцев, заточенных в кромешной тьме деревянного брюха, разрывались от боли. Они действительно слышали голоса своих жен, это было невероятно, но их жены звали своих героев. Это была жестокая сладость, и слезами наполнились их глаза, а сердца тоскою. И вдруг Антикл, самый молодой и неискушенный из всех, открыл рот, собираясь закричать. Одиссей прыгнул на него и зажал ему рот руками, обеими руками – с силой. Антикл заметался, отчаянно пытаясь вырваться. Но непоколебимый Одиссей зажимал ему рот, пока Антикл, дважды содрогнувшись, не умер от удушья.
Елена в последний раз взглянула на молчаливое брюхо коня, затем повернулась и пошла назад во дворец.
И тогда весь город погрузился в сон. Флейты и лиры выскользнули из рук, и только редкий собачий лай нарушал тишину – верного спутника мира.
В неподвижности ночи загорелся факел – сигнал ахейскому флоту. Его зажег предатель высоко над городом. Говорят, что предала троянцев сама Елена. А пока ахейские корабли возвращались на берег и войско пересекало долину, из конского брюха выбрались Одиссей, Менелай, Диомед и Неоптолем. Как львы, они
набросились на стражей у ворот и пролили первую кровь той ужасной ночи. Первые крики поднимались в троянское небо. Матери просыпались и, не понимая, что происходит, прижимали к груди своих детей, и их всхлипывания были не громче, чем щебет ласточки. Мужчины ворочались во сне, предчувствуя беду и видя во сне собственную смерть. Когда ахейское войско вошло в город, началась настоящая резня. Овдовевший город стал изрыгать трупы. Умирали воины, не успевая схватить оружие, умирали женщины, не пытаясь убежать, умирали дети у них на руках и нерожденные младенцы у них в утробах. Умирали старики с позором, протягивая руки в мольбе о пощаде. Опьяненные собаки и птицы спорили за кровь и мясо убитых.
Среди побоища Одиссей и Менелай побежали искать покои Дейфоба и Елены – им не терпелось забрать то, ради чего они сражались десять лет. Дейфоб пытался бежать, но они схватили его. Менелай ударил его ножом в живот, внутренности вывалились на землю, Дейфоб упал на них сверху, забыв о войне и колесницах навеки. Елену они нашли в ее опочивальне Она с трепетом последовала за первым мужем, радуясь в душе окончанию своих несчастий и стыдясь всего, что с нею случилось.
И об этой ночи я должен был петь. Петь о том, как убили Приама подле святилища Зевса, о том, как Одиссей сбросил с троянской стены младенца Астианкса, петь о плаче Андромахи и о позоре угнанной в рабство Гекубы, об ужасе Кассандры, обесчещенной Аяксом Оилидом в святилище Афины. О том, как вырезали целый народ, и о том, как прекрасный город превратился в погребальный костер и молчаливую могилу для своих сыновей. Я должен был воспеть эту ночь, но я всего лишь певец, пусть лучше музы поют, они способны восславить подобную ночь, ночь скорби, но я не стану ее воспевать.
Так сказав, я заметил, что наш гость, человек без имени, плакал. Он плакал, как вдова над телом любимого мужа, которого убили враги, или похищенная воином девушка, навеки ставшая рабыней. Наш царь Алкиной, сидевший рядом с ним, увидал его слезы и сделал мне знак замолчать. А затем, склонившись к чужеземцу, спросил его:
– Почему так печально, друг, ты слушаешь повесть об Илионе? Богам угодна была та кровавая ночь, а те люди погибли, чтобы мы воспевали их смерть в своих песнях. Почему ты крушишься об их участи? Быть может, в ту ночь ты потерял отца или брата или друг твой погиб в той войне? Не упорствуй, откройся мне: кто ты, откуда ты, кто твой родитель. Никто не приходит в этот мир без имени, как бы богат или беден он ни был. Назови же нам имя твое, незнакомец
Чужестранец опустил глаза. И тихо ответил:
– Меня зовут Одиссей, я родом с Итаки и однажды вернусь туда.
Другая красота. Заметки о войне
«Илиаду» необходимо читать в нужный момент. И если, как довелось это мне, «переписывать» ее, то вовремя: в годы войны. Хотя мне по-прежнему кажется, что слово «война» не подходит для определения происходящих в мире событий (на мой взгляд, это просто удобное слово): мы, безусловно, живем в такое время, когда проявления варварства, тысячелетиями связывавшиеся с военными действиями, стали частью нашей повседневной жизни. Сражения, убийства, насилие, пытки, казни и предательства. Доблесть, оружие, стратегические планы, добровольцы, ультиматумы и воззвания. Из каких-то недр, которые, полагали мы, уже не раскроются, вновь появился на поверхности земли весь этот жестокий и блестящий инструментарий, с незапамятных времен бывший принадлежностью воюющего человечества. В подобном контексте – исключительно деликатном и чреватом скандалами – даже мелочи становятся значимыми. Публичное чтение «Илиады» – это мелочь, но не обыкновенная. «Илиада» (я поясню свою мысль) – история войны, где нет места благоразумию и полутонам. Она была создана, чтобы воспеть воюющее человечество, и воспела его настолько ярко, что не затерялась в веках и дошла до нынешнего поколения людей, продолжая славить торжественную красоту и внезапный порыв – то есть именно то, чем всегда была и будет война. В школе, возможно, об «Илиаде» говорят по-другому. Но суть именно в этом: «Иллиада – памятник войне.
