Силуэт женщины - де Бальзак Оноре (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Господин де Листомэр спокойно продолжал читать, потом сказал:
— Ах! госпожа де Морсоф скончалась. Ваш бедный брат, по всей вероятности, находится в Клошгурде.
— Понимаете ли вы, сударь, что вы сказали мне дерзость? — проговорила маркиза, обращаясь к Эжену.
— Если бы я не знал строгости ваших житейских правил, — наивно ответил он, — то подумал бы, что вы или хотите приписать мне мысли, которые я решительно отрицаю, или задумали вырвать у меня мою тайну. А может быть, вы желаете посмеяться надо мной?
Маркиза улыбнулась. Эта улыбка вывела Эжена из себя.
— Я был бы счастлив, сударыня, если бы вы и в дальнейшем продолжали верить в это «оскорбление», хоть я в нем и неповинен. Надеюсь, что случай не даст вам возможности встретить в свете ту, которой было адресовано это письмо.
— Как! неужели это все еще госпожа де Нусинген? — воскликнула маркиза де Листомэр, движимая таким любопытством узнать тайну, что оно заглушило в ней желание отомстить молодому человеку за его колкость.
Эжен покраснел. В двадцать пять лет еще краснеешь, когда тебе вменяют в вину верность, над которой женщины смеются, чтобы скрыть, как они ей завидуют. Однако Растиньяк ответил довольно сдержанно:
— А почему бы и нет, сударыня?
Вот какие ошибки мы совершаем в двадцать пять лет! Это признание причинило г-же де Листомэр сильнейшее душевное волнение; но Эжен еще не умел читать по женскому лицу, взглянув на него искоса или вскользь. Губы маркизы побелели. Она позвонила и приказала принести дров, давая этим понять Растиньяку, что ему пора уходить.
— Если все это так, — задерживая Эжена, холодно и чопорно сказала она, — то как объясните вы, сударь, почему на конверте вы поставили мое имя? Ведь ошибиться адресом на письме не так легко, как, уезжая с бала, взять по рассеянности чужой цилиндр.
Эжен смущенно и вместе с тем дерзко взглянул на маркизу; он чувствовал, что становится смешон, и, пробормотав какую-то мальчишескую фразу, вышел.
Несколько дней спустя маркиза убедилась, что Эжен говорил правду. Вот уже шестнадцать дней, как она не выезжает в свет.
На все вопросы о причине этого затворничества маркиз отвечает: «У моей жены гастрит».
Но я лечу ее, мне известна ее тайна; я знаю, что у нее лишь легкое нервное расстройство, которым она и воспользовалась, чтобы не выезжать.
Париж, февраль 1830 г.
