Красногубая гостья (Русская вампирическая проза XIX — первой половины ХХ в. Том I ) - Шаргородский С. (книги бесплатно без txt) 📗
Я слушал с изумлением и ужасом. Многое казалось мне невероятным в ее повествовании; и чудеса, коих она была свидетельницей в доме похитителя, я приписывал расстроенному ее воображению. Но когда она коснулась этой роковой минуты, в которую, увлеченная обманчивою мечтой, вверилась хищным объятиям мнимого друга — холодный пот обдал меня; ее страстная речь ручилась за ужасную истину и подтвердила мои слишком справедливые опасения: с той минуты Глафира сделалась незаконною супругой Вашиадана…
Ее уверенность, что то был прежний друг ее, возвратившийся с того света, еще сильнее убедила меня в горькой истине; ибо до чего не могут довести слабую женщину заблуждения сердца и воображения?
Словом: она жила с ним целый год в очаровательном его замке, не помышляя о родных, дыша им одним, блаженствуя в своем гибельном заблуждении.
— Но сегодня, — продолжала она, — сегодня я покоилась еще в объятиях моего супруга, как чудные служители вдруг окружают наше ложе.
— Срок минул! — к расплате!.. — кричат они моему другу и влекут его. Я, как змея, обвилась около его тела; но злодеи исторгают у меня свою жертву, и в глазах моих — ужас вспомнить! — начинают щекотать моего супруга. Ужасный смех вырвался из груди его и вскоре превратился в какой-то адский хохот. Злодеи исчезли, и передо мной остался лишь бездыханный труп; пена, полная яда, клубилась у него изо рту.
— И ей ту же казнь! — возопили снова служители. Но вдруг послышался знакомый, нежный голос.
— Она невинна! — прозвучал он надо мною; и от него, как сон, разлетелись страшные видения, хохот умолк… и я, какою-то волшебною силой, очутилась на том месте, где вы, мой ангел-хранитель, нашли меня.
— Не волшебная сила перенесла вас; ваше платье показывает, что вы сами пришли сюда.
— Быть может; я не помню…
— Но помните ли вы своего прежнего, давно умершего друга, который, тому ровно два года, поверял мне заветное свое признание в любви к вам, тогда — еще непорочной?
— Я вас не понимаю.
— Сегодня минет два года, как он умер, и год, как вы похищены из дому родительского рукою изверга Вашиадана.
— Вашиадана… покойный друг… из дому родительского… Ах! что вы мне напоминаете! Все это как сон… Но где мои родители?
— Они там, соединились с вашим другом, и у престола Божия молят о помиловании врага их и о вашем прощении.
Глафира устремила на меня неподвижные взоры; наконец, вышед из оцепенения:
— Туда, туда за ними! — возопила она и тихо склонила голову на плечо мое.
Рука невольно взялась за часы; роковая стрелка опять указывала десятый в исходе.
Я взглянул на Глафиру. Лицо ее покрылось смертною бледностию, пульс умолк, дыхание прекратилось: она заснула сном непробудным…
И через три дня я предал земле прах несчастной. Уединенная сосна, подымая горе мрачно-зеленую свою вершину, осеняет могилу, и как бы молит небеса о помиловании. Каждый год, в день ее смерти, прохожие слышат хохот над могилой; но хохот умолкает, и тихий, нежный голос, нисходящий с эфирной выси, произносит слова: «она невинна!..»
— Прекрасно! — восклицает насмешливый читатель, — но скажите, кто же этот Вашиадан? — злой дух, привидение, вампир, Мефистофель или все вместе?
— Не знаю, любезный читатель; он столько же мне известен, как и вам. Но предположим его на время человеком, обыкновенным смертным (ибо вы видели, что он умер); и теперь посмотрим, не объяснятся ли нам естественным образом чудеса его. Во-первых…
— Во-первых, — прерывает читатель, — возможно ли то разительное сходство в его чертах лица и в голосе с покойным вашим другом, которое вам было угодно придать ему? Потом…
— Позвольте и мне прервать вас. Вы говорите о невозможности такого сходства; но разве оно не встречается в природе и разве искусство не умеет подражать ей. Вспомните Гаррика [40]. Но оставим чудную игру природы и усилия искусства и обратимся к самим себе, где столько для нас загадок. Кто из нас не испытал над собою, как легко, особливо при помощи разгоряченного воображения, придать одному черты и голос другого? — Что же, если эти черты, этот голос принадлежат любимому человеку? А кого любишь, того думаешь встречать всюду. Вам известен скрипач Буше [41], по крайней мере понаслышке: многие из обожателей Наполеона чуть-чуть не видели в нем двойника своему герою. Я сам был поражен сходством музыканта с завоевателем, хотя последнего знал лишь по его портретам да по бюсту:
Правда, Буше недоставало безделицы — орлиных глаз Наполеона; но во всем прочем…
— Кстати о глазах: скажите, что за сверхъестественной силой одарили вы глаза Вашиадана?
— Прежде чем буду отвечать на это, любезный читатель, я спрошу вас вместе с покойной Линдиной: верите ли вы в дурной глаз или, другими словами, верите ли вы в магнетическую силу взоров? Если да, то удивляюсь вашему вопросу; если нет, то отсылаю вас к петербургской волшебнице, которая, как говорят, силою своего целебного взгляда излечает недуги, выправляет горбы, и если бы захотела — верно могла бы произвести те же чудеса над какой-нибудь слабонервной Глафирой, какие совершает Вашиадан в моей повести. Припомните, какими средствами довел он мою героиню до расслабления, какими неожиданными ударами потряс ее организм, прежде нежели решился на свое чудо из чудес, на похищение.
— Но вы, Линдина, ее муж, их слуги разве не испытали также над собой его чародейства?
— Не спорю, что, быть может, и на нас действовала отчасти магнетическая сила его глаз; мы были расположены к тому предыдущими сценами, неожиданною дерзостию похитителя и даже — если хотите — верою в его могущество.
— Но его таинственность, долголетие, всевидение?
— Он был обманщик, умный и пронырливый.
— Но его замок, чудная прислуга, чудная смерть?.. Не говорю уже о перстне, о роковом дне и часе…
— Все это — суеверие, случайности, смесь истины с ложью, мечты Глафиры.
— А хохот и голос над ее могилой?
— Мечты прохожих.
— Мечты, мечты! Но вы сами им верите. Полноте притворяться; скажите откровенно: кто ж этот Вашиадан? Не чародей ли в союзе с дьяволом?
— Теперь не средние века!
— Ну, так Вампир?
— Он не сосал крови.
— Ну, воплотившийся демон, посланный на срок; ну, словом: пришлец с того света?
— Не помню, чтоб от него отзывалось серой.
— Да — кто же он?
— Не знаю. Отгадывайте.
«Э. Золя»
ВАМПИР
Я не мог заснуть и тщетно ворочался с боку на бок в своей постели. — «Черт возьми столоверчение и тому подобный вздор, расстраивающий нервы!» — подумал; — как вдруг, совсем близко, мне послышался дрожащий звук струны; слабый, печально-звучавший тон.
Я поднял голову. В это самое мгновение на горизонте всплыл месяц и его лучи упали прямо на мое лицо. Белым как мел казался пол в комнате, освещенной луной. — Шум повторился и на этот раз явственнее.
Я приподнялся на локтях. Сердце слегка зашлось… Прошла минута, другая… Где-то закукарекал петух; другой вторил ему.
Голова моя опять упала на подушки. — «Не угодно ли!» сказал я самому себе. — «Долго ли будет звенеть у меня в ушах?»
Я заснул или, по крайней мере, думал, что заснул. Мне снились замечательные сны. Я удивился, найдя себя в своей комнате лежащим на своей кровати, не будучи в состоянии закрыть глаза. — Опять тот же самый шум! Я повернулся. Казалось, — лучи месяца сжались на полу в комок, приняли форму… это нечто поднимается… совсем возле меня, прозрачна, как облако, встает белая женская фигура.
