Заблудившийся автобус - Стейнбек Джон Эрнст (мир бесплатных книг .txt) 📗

Прыщ отошел к кондитерскому прилавку. Он выложил десять центов и взял две конфеты. Одну сунул в карман, чтобы дать Камилле, когда сможет остаться с ней наедине, а другую медленно развернул. Шальная, волнующая мысль вдруг стукнула ему в голову. Что, если они поедут по мосту, и прямо посередине он провалится и автобус упадет в реку? Прыща выбросит наружу, а блондинка будет заперта в автобусе. Прыщ нырял и нырял и, уже полумертвый, разбил наконец окно, вытащил бесчувственную Камиллу, поплыл с ней к берегу, положил ее на зеленую траву и стал тереть ей ноги, чтобы восстановить кровообращение. Или лучше – повернул ее на спину, положил руки ей на грудь и сделал искусственное дыхание.

А если они поедут по старой дороге и автобус застрянет? Тогда они останутся на всю ночь и, может быть, у костра будут вместе, сядут вместе к костру, и он будет освещать их лица, и, может быть, укроются одним одеялом. Прыщ сказал:

– По-моему, лучше попробовать по старой дороге.

Хуан посмотрел на него и ухмыльнулся.

– В тебе кровь настоящего Кита Карсона, а, Кит?

Прыщ понял, что это шутка, но шутка не издевательская.

– Так, кажется, все, кроме одного, за, а один не голосует. Почему? Чтобы можно было подать на меня в суд?

Ван Брант обернулся к остальным.

– Вы с ума посходили, – сказал он. – Вы понимаете, что он делает? Он хочет выкрутиться. Если что-нибудь случится, он будет ни при чем, скажет, что сделал так, как вы ему велели. Нет, мне он голову не заморочит.

Мистер Причард протер очки белым льняным платком.

– Интересная мысль, – сказал он. – В таком разрезе я об этом не подумал. Мы в самом деле отказываемся от своих прав.

В глазах у Хуана зажглась злость. Рот сжался в ниточку.

– Садитесь в автобус, – сказал он. – Я везу вас обратно в Сан-Исидро и высаживаю. Я хотел вас доставить на место, а вы ведете себя так, как будто я вас хочу убить. А ну, садитесь в автобус. Я сыт по горло. Со вчерашнего дня я верчусь, как мартышка, чтобы вас ублажить, и я сыт этим по горло. Так что занимайте места. Едем обратно.

Мистер Причард подошел к нему.

– Нет, вы меня не так поняли, – сказал он. – Я благодарен вам за ваши труды. Мы все благодарны. Я просто хотел рассмотреть вопрос всесторонне. В делах я всегда так поступаю. Семь раз отмерь, один раз отрежь.

– Я сыт по горло, – повторил Хуан. – Я уступил вам свою постель. Я хочу от вас избавиться.

Ван Брант сказал:

– Между прочим, сломался-то ваш автобус. Вина не наша.

Хуан ответил ровным голосом:

– А больше всего, кажется, я хочу избавиться от вас.

– Не забывайтесь, – ответил Ван Брант. – Учтите, что вы водитель общественного транспорта и вам выданы права. После этого происшествия не так трудно будет их отобрать.

У Хуана вдруг пропала злость. Он захохотал.

– Вот обрадовали так обрадовали. Навсегда избавлюсь от таких, как вы, и уж тогда я найду, куда засунуть эти права, свернувши в трубочку и обвязавши колючей проволокой.

Камилла громко рассмеялась, а Эрнест Хортон радостно хихикнул.

– Это надо запомнить, – сказал он, – ей-богу. Послушайте, мистер Чикой. Эти двое желают разговаривать. Остальные хотят ехать. Мы рискнем. Проведите-ка вы черту, и кто перейдет за нее – едет, прочие остаются здесь. Так будет вернее.

Милдред сказала:

– Мистер Чикой, я хочу ехать.

– Ладно, – сказал Хуан. – Вот большая щель в полу. Кто не хочет, чтобы я ехал по старой дороге, перейдите на ту сторону, к овощам.

Никто не двинулся. Хуан внимательно взглянул каждому в лицо.

– Это незаконно, – сказал Ван Брант. – Суд этого не примет.

– Чего не примет?

– Того, что вы делаете.

– До суда пока не дошло.

– Может дойти, – сказал Ван Брант.

– А вас если и захотите не возьму, – сказал Хуан.

– Только попробуйте не взять. У меня билет, у меня право ехать на автобусе. Только попробуйте не взять, я на вас подам, вы оглянуться не успеете.

Хуан сгорбился.

– Это точно, – сказал он. – Ладно, поехали. – Он обернулся к Бриду. – Можете одолжить мне инструменты? Верну на обратной дороге.

– Какие инструменты?

– Да кирку и лопату.

– А-а, конечно. На случай, если застрянете?

– Ага, а талей у вас нет?

– Не очень хорошие. Блоки-то ничего, а трос старый, двенадцать миллиметров. Не знаю, сколько он выдержит. Автобус-то у вас тяжеловатый.

– Ну хоть такие, лучше, чем ничего, – ответил Хуан. – А новый трос у вас нельзя купить?

– С начала войны у нас ни кусочка не было манильского троса, – сказал Брид. – А что есть – к вашим услугам. Пойдемте. Берите, что приглянется.

Хуан сказал:

– Пошли, Кит, поможешь мне.

Все трое вышли из магазина и обогнули дом.

Эрнест сказал Камилле:

– Такое упустить? Да ни за какие деньги.

– Если бы еще я не так устала, – ответила она. – Шестой день еду на автобусах. Хочется скинуть с себя все и денька два по-человечески поспать.

– Почему вы не поехали на поезде? Вы ведь из Чикаго?

– Из Чикаго.

– Так вы могли сесть на «Старшего вождя» и спать себе всю дорогу до Лос-Анджелеса. Это хороший поезд.

– Выгадываю центы, – ответила Камилла. – Накопила немного деньжат и хочу поваляться недельку-другую до того, как поступлю на работу. А это как-то лучше на двухспальной кровати, чем на вагонной полке.

– Я правильно улавливаю? – спросил он.

– Неправильно, – ответила Камилла.

– Хорошо, как скажете.

– Знаете, кончим эти игры, – сказала Камилла. – Я устала до чертовой матери, и мне неохота играть с вами в шарады.

– Хорошо, красавица, хорошо. Согласен играть во что хотите.

– Тогда давайте посидим тихо. Идет?

– А знаете? Вы мне нравитесь, – сказал Эрнест. – Я бы вас с удовольствием куда-нибудь сводил, когда вы отдохнете.

– Ну, посмотрим, как получится, – сказала она.

Эрнест ей понравился. С ним можно иметь дело. Он кое-что повидал, поэтому с ним просто.

Норма наблюдала за ними, прислушивалась. Она восхищалась Камиллой. Ей хотелось научиться, как это делается. Она вдруг сообразила, что глаза у нее широко раскрыты, как у кролика, – и сразу опустила веки.

Миссис Причард сказала:

– Надеюсь, у меня не разболится голова. Элиот, посмотри, нет ли у них аспирина, хорошо?

Миссис Брид оторвала целлофановый пакетик от большой выставочной картонки.

– Возьмете пакет? Пять центов.

– Возьмем, пожалуй, полдюжины, – сказал мистер Причард.

– Это будет, с налогом, двадцать шесть центов.

– Зачем так много, Элиот? – сказала миссис Причард. – У меня в чемодане флакон, пятьсот штук.

– Всегда лучше иметь запас, – ответил он. Он знал, каковы ее мигрени: они были ужасны. Они искажали ее лицо и превращали ее в потный, студенистый, пыхтящий, оскаленный комок боли. Они заполняли комнату и дом. Они действовали на всех окружающих. Мистер Причард ощущал ее мигрень сквозь стены. Он ощущал ее всем телом, и врач говорил, что помочь тут ничем нельзя. Ей вливали хлористый кальций и давали успокаивающее. Мигрени случались обыкновенно, когда она нервничала и когда дела – не по ее вине – шли плохо.

Муж хотел бы избавить ее от страданий. Они казались корыстными – ее головные боли, – и, однако, это было не так. Боль была настоящая. Невозможно симулировать такую мучительную боль. Мистер Причард страшился их больше всего на свете. От хорошего приступа кидало в дрожь весь дом. И они были немного похожи на совесть. Как ни убеждал себя мистер Причард, он не мог отделаться от чувства, что отчасти он в них виноват. Не то чтобы миссис Причард когда-нибудь это говорила или давала понять. Наоборот, она вела себя очень мужественно. Она старалась заглушить свои крики подушкой.

Мистер Причард нечасто беспокоил ее в постели – вернее сказать, очень редко. Но странным образом он связывал свою нечастую похоть и потерю самообладания с ее головными болями. Это глубоко внедрилось в его ум, и каким путем внедрилось – он сам не знал. Но это висело на его совести. Его низменность, его похоть, недостаток самообладания – они были причиной. Избавиться от этого чувства он не мог. Иногда он ловил себя на том, что искренне ненавидит жену за свои огорчения. Когда у нее болела голова, он оставался после работы в кабинете и, случалось, часами сидел за столом, просто глядя на коричневую обивку стен, и боль жены колотилась в его теле.