Приключения в Красном море. Книга 2 (Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс) - Монфрейд Анри де (книги .txt) 📗
После ухода Али Омара Абди — он, разумеется, присутствовал при нашем разговоре — напомнил мне, что Жозеф Эйбу — это, скорее всего, тот самый заключенный, которому я помог когда-то бежать из тюрьмы Асэба (одна дана-килька пришла тогда вечером к тому месту, где стояло на двух якорях мое судно, и попросила пилочку для ногтей).
Несомненно, речь шла также о типе, который явился на борт моего корабля в Суэце, сказав, что он находится там проездом («Шаррас»).
Все мои люди подошли поближе, и каждый из них выразил свое презрение к этому предателю. Мола добавил, что как-то видел его в обществе одной молодой француженки, о которой ходили странные слухи, и, хотя я не просил его об этом, он передал мне все, о чем говорилось в кофейнях. Торопясь закончить работы по очистке корпуса до прилива, я слушал его рассеянно: Жозеф Эйбу меня не волновал, однако его общение с Ломбарди должно было бы меня насторожить. Хотя я чувствовал себя лучше на открытом воздухе на палубе «Альтаира», сидя под тентом полуголый, мне пришлось принять приглашение от моего друга Мэрилла и выдержать несколько аперитивов, за которыми обсуждаются происшествия местного значения. Так, я выслушал захватывающую и таинственную историю об одной девушке, недавно сошедшей с роскошного пакетбота, приплывшего из Франции. Она находилась в госпитале, кажется, на обследовании, так как, несмотря на ее протесты, ее считали сумасшедшей, по крайней мере таково было мнение агента Управления почтово-пассажирских перевозок Африки. Пассажирка, которая плыла в каюте «люкс», а потом сошла на берег и уединилась в отдаленном месте, недоступном для любопытных взглядов, давала повод для самых невероятных предположений.
Точно известно было только то, что таинственная пассажирка должна вернуться во Францию следующим пароходом. Говорили, что девушка сказочно богата; видевшие ее утверждали, что она не очень хороша собой, но что выражение смиренной печали на ее лице способно взволновать. Очевидно, речь шла о белой женщине, о которой мне рассказал Мола.
Признаюсь, эта странная история не возбудила у меня интереса, я, конечно, забыл бы о ней, выйдя в море, и морской ветер унес бы все воспоминания о суше с ее канканами и досужей болтовней, так никогда и не узнав о готовившейся ужасной драме. Но накануне моего отплытия из Сайгона возвратился «Нептун», и я отправился на этот пароход, чтобы запастись продуктами, раздобыть которые в Джибути было невозможно. Там я случайно встретил метрдотеля, с которым не раз путешествовал. Мне всегда нравилось общаться с персоналом пассажирского парохода, это позволяло увидеть оборотную сторону жизни так называемой элиты, которая нежится в комфортабельных каютах. Сколько невероятных историй довелось мне услышать, и карьеристы или нахлебники, путешествующие за счет налогоплательщика в роскоши, сводящей их с ума и действующей опьяняюще, внушают мне теперь безграничную жалость.
Но я отвлекся и поэтому возвращаюсь к своему метрдотелю, в подробностях изложившему мне часть таинственной истории молодой девушки, собиравшейся, по его словам, занять забронированную для нее каюту на «Нептуне». Мне тут же вспомнилась обитательница госпиталя, которая несколькими днями раньше сошла с «Воклюза». Коллега моего друга, тоже метрдотель, но служивший на «Воклюзе», рассказал ему, будучи проездом в Адене, о странном приключении, случившемся с девушкой. Я привожу историю целиком, добавляя то, что мне удалось узнать из других источников.
В результате несчастной любви или по каким-то другим причинам Агата Вольф — назовем ее так — отбыла на комфортабельном пароходе Управления почтово-пассажирских перевозок Африки «Нептун» в туристическое плавание.
Ее отец, богатейший промышленник Севера, жил исключительно заботами о своем единственном ребенке, чье здоровье, увы, всегда было хрупким. Хотя девушка могла составить выгодную партию (ее приданое, по слухам, составляло более двух миллионов), в двадцать один год она все еще не была замужем. Своенравная и властная, Агата не терпела никаких препятствий на пути осуществления прихотей своего романтического, а чаще всего болезненного воображения. Вероятно, мечта о каком-то сказочном прекрасном принце, явившемся ей однажды в бессонную ночь, заставляла девушку отвергать вполне достойных претендентов на ее руку и сердце, пока наконец она не повстречала в казино Монте-Карло своего избранника в образе русского танцора.
Само собой разумеется, он был по меньшей мере великим князем, изгнанным из своего дворца революцией. Несчастный отец, уведомленный вскоре полицией о подлинном лице этого авантюриста, сумел добиться его выдворения за пределы княжества, но тот похитил его дочь. На следующий день ее разыскали в отеле «Мажестик» в Ментоне: великий князь бросил Агату и пересек границу вместе с ее драгоценностями и деньгами, которые прихватил для того, чтобы финансировать это галантное приключение. В записке он в патетических выражениях объяснял свой жест отчаяния и всю ответственность возлагал, понятно, на отца девушки.
Незадачливый великий князь писал, что поднявшийся вокруг его имени скандал привлек к нему внимание Москвы, поэтому князю ничего не оставалось делать, как бежать, и что отныне за ним будет устроена охота, но он, не колеблясь, пожертвовал своей любовью во имя спасения той, неизгладимое воспоминание о которой он уносил в своем сердце. Уносил он, правда, еще и драгоценности, но исключительно в интересах своей возлюбленной, дабы мысль о том, что именно благодаря ее средствам он осуществил этот побег, служила ей утешением…
Была ли это единственная причина, побудившая отца Вольфа отправить свою дочь в путешествие? Мы никогда не узнаем об этом.
Когда Агата поднялась на борт «Нептуна», казалось, что девушка спокойна, даже радуется предстоящему плаванию, так как в ее возрасте отъезд вовсе не означает «немного умереть», как говорится в песне, напротив, это значит почувствовать себя заново родившейся в новом пространстве и вновь пережить, вглядываясь в манящие дали, удивление ребенка, который открывает для себя мир, существующий вокруг его родного дома.
На пароходе было две каюты «люкс», обставленных с особым шиком, обычно их отводили для губернаторов колоний, правителей, совершающих официальные поездки, или для инспекторов компании, причем все они путешествовали за государственный счет.
Впервые в одном из этих прекрасных апартаментов появилась жилица, платившая наличными — мадемуазель Агата Вольф. Поэтому к ней отнеслись с почтением, обусловленным внушительным состоянием пассажирки. Капитан представил ей господина де ла Уссардьера, генерального агента компании, совершавшего инспекционную поездку и занявшего как раз вторую каюту «люкс».
Этот тридцатипятилетний щеголь, знаменитый папенькин сынок, владелец блестящей и богатой синекуры, словом, человек ничтожный, прохлаждался на самых роскошных пароходах. В свободное от исполнения почетных обязанностей время он мог предаваться далеко заходившему флирту со светскими дамами, в других обстоятельствах недоступными.
Каждый знает, что во время плавания моральные принципы растворяются в безбрежных просторах открытого моря и особенно в изнуряющей духоте тропических морей. Пассажиры живут в очаровательной тесноте, вскоре принимающей интимный и раскованный характер, ибо обретают успокоительную уверенность в том, что никогда не увидятся друг с другом, после того как сойдут на берег. Самые неприступные добродетели начинают лопаться, как гороховые стручки под солнцем, обнаруживая совершенно неожиданное бесстыдство.
Победы давались господину де ла Уссардьеру тем более легко, что он был хозяином на корабле; он приказывал даже капитану, который готов был разбиться в лепешку, лишь бы угодить господину генеральному агенту.
С первого же дня молодая обитательница «люкса» привлекла к себе его внимание, и сдержанность девушки, проявленная ею после того, как они познакомились, окончательно определила выбор объекта для ухаживаний. Когда Агата отказалась сесть за стол, занимаемый им и капитаном, у де ла Уссардьера был такой озадаченный вид, что она расхохоталась.
