К востоку от Эдема - Стейнбек Джон Эрнст (книги бесплатно без txt) 📗

— Да-да, вы что-то говорили про диван, — заметил Адам.

— Если бы вы знали моего Тома, мистер Траск, вам было бы понятнее. Вот Луис, тот Тома знает. — Как же, знаю, конечно, — подтвердил Луис. — Том у меня шалый парень. Синица в руках — этого ему мало. Тому подавай журавля в небе. Во всем безудержен — и в радости, и в горе. Есть такие люди. Лиза считает, я тоже такой. Не знаю, что ждет Тома. Может быть, слава, а может быть, виселица… что ж, в роду Гамильтонов и прежде на эшафот поднимались. Я вам когда-нибудь расскажу.

— Вы начали про диван, — вежливо напомнил Адам.

— Ваша правда. Верно Лиза говорит: мысли у меня, что непослушные овцы — так и норовят во все стороны разбежаться. Одним словом, услышали мои сыновья про танцы в Пичтри, и все как один собрались туда ехать и Джордж, и Том, и Уилл, и Джо. Понятное дело, девушек пригласили. Джордж, Уилл и Джо — они у меня скромные, простые — пригласили каждый по одной даме, а Том… он же не может не перегнуть палку. Он пригласил сразу обеих сестер Уильямс-Дженни и Беллу. Тебе сколько дырок для болтов делать, Луис?

— Пять.

— Хорошо. А надобно вам сказать, мистер Траск, Том, как любой мальчишка, мнящий себя некрасивым, очень тщеславен и любит свою персону до невозможности. В обычные дни он о своей внешности не слишком заботится, но уж если праздник — украшает себя, как рождественскую елку, и расцветает, словно майская роза. Ну и, разумеется, на это преображение у него уходит немалое время. Вы заметили, что в каретном сарае у нас пусто? Джордж, Уилл и Джо выехали пораньше и в отличие от Тома красоту не наводили. Джордж взял телегу, Уилл — бричку, а Джо — маленькую двуколку. — Голубые глаза Самюэла блестели от удовольствия. — Итак, выходит во двор Том, красой лучезарному Цезарю равный, и видит, что ехать ему не на чем, остались только конные грабли, а на них не то что двух, даже одну даму не увезешь. К счастью или к несчастью, Лиза в это время прилегла вздремнуть. Том сел на крыльцо и задумался. Потом вижу, пошел в сарай, запряг пару лошадей и снял грабли с колес.

Вытащил из дома диван и цепью привязал его за ножки к козлам — отличный диван, с набивкой из конского волоса, гнутый, Лиза души в нем не чает. Я его подарил ей незадолго перед рождением Джорджа, чтобы, как устанет, могла с удобством отдохнуть. Не успел я оглянуться, как Том возлег на диван и поскакал на нем за сестрицами Уильяме. Когда он вернется, от дивана одни клочья останутся — на здешних-то ухабах, боже праведный! Самюэл отложил щипцы, упер руки в боки и захохотал от души. — Вот Лиза и полыхает, как геенна огненная. Бедняга Том!

— Может, попробуете «кое-что повеселее»? — улыбаясь спросил Адам.

— Всенепременно. — Самюэл глотнул из горльника и вернул бутылку Адаму. Уискибау — так по-ирландски называют виски… «живая вода». Вполне соответствует названию. — Он положил раскаленные полоски железа на наковальню, пробуравил в них отверстия и стал отбивать заготовки — искры дугой брызнули из-под молота. Потом окунул шипящее железо в бочку с темной водой.

— Готово. — Самюэл бросил угольники на землю.

— Спасибо, — сказал Луис. — Сколько я вам обязан?

— Нисколько. Приятная компания — лучшая награда.

— Вот так всегда, — беспомощно сказал Луис.

— Ничего подобного. Когда я бурил тебе колодец, взял сколько положено.

— Кстати, о колодце… Мистер Траск думает купить ранчо Бордони… старое имение Санчесов… Вы ведь помните это место?

— Помню прекрасно, — кивнул Самюэл. — Место отличное.

— Он расспрашивал, как там с водой, и я сказал, что в наших краях вы знаете про воду больше всех.

Адам протянул бутылку, Самюэл скромно отхлебнул и аккуратно, следя, чтобы не перепачкать себя сажей, вытер рот тыльной стороной руки.

— Я еще не решил, куплю или не куплю, — сказал Адам. — Потому и расспрашиваю знающих людей, что да как.

— Э-э, друг мой, вы играете с огнем. Не зря говорят, ирландца лучше не спрашивай, а то начнет отвечать. Надеюсь, вы понимаете, на что себя обречете, если дадите мне разговориться. Как считают одни, умен тот, кто молчит; другие же утверждают, что у кого со словами туго, у того и мыслей небогато. Я, естественно, разделяю вторую точку зрения, и, как заявляет Лиза, в этом моя большая ошибка. Что же вас интересует?

— Если взять, к примеру, ранчо Бордони. Глубоко ли придется там бурить, чтобы дойти до воды?

— Я должен сначала посмотреть, где вы хотите бурить: бывает, до воды всего тридцать футов, бывает — сто пятьдесят, а иногда надо бурить чуть не до центра земного шара.

— Но вы все равно находите воду?

— Почти всюду. Только на своем ранчо не нашел.

— Да, я слышал, у вас воды не хватает.

— Слышали? Еще бы! Господь Бог на небесах и тот, наверно, услышал — я об этом во все горло кричу.

— Примерно половина ранчо Бордони — четыреста акров — — возле самой реки. Как вы думаете, должна там быть вода?

— Надо посмотреть. Салинас-Валли, на мой взгляд, долина не совсем обычная. Если наберетесь терпения, я, может быть, сумею вам кое-что объяснить, я ведь тут все облазил и общупал, и, что касается воды, то на этом деле я собаку съел. Верно говорят: голодному во сне пообедать — и то счастье.

— Мистер Траск родом из Новой Англии, — сказал Луис Липло. — Он думает осесть в наших местах. Вообще то он уже бывал на Западе, когда служил в армии. Он воевал с индейцами.

— Да что вы? В таком случае рассказывать должны вы, а мое дело — слушать.

— Мне не хочется об этом рассказывать.

— Почему? У моей семьи и у всех соседей давно бы уши завяли, если бы я воевал с индейцами.

— Я вовсе не хотел с ними воевать, сэр. — Слово «сэр» вырвалось у Адама непроизвольно.

— Понимаю. Должно быть, трудно убивать людей, которых не знаешь и против которых ничего не имеешь.

— А может, наоборот, легко, — сказал Луис.

— Что ж, тоже не лишено смысла. Видишь ли, Луис, есть люди, искренне любящие этот мир, но есть и другие, те, что ненавидят себя и распространяют свою ненависть на всех остальных — их злоба расползается во все стороны, как масло по горячему хлебу.

— Может, лучше расскажете мне про здешние земли, неловко сказал Адам, гоня прочь жуткую картину сложенных в штабеля трупов.

— А который час?

Луис выглянул за порог и посмотрел на солнце. — Еще десяти нету.

— Если уж я начну рассказывать, меня не остановишь. Мой сын Уилл шутит, что, когда у меня нет других слушателей, я с деревьями разговариваю. — Он вздохнул и сел на бочонок с гвоздями. — Как я сказал, эта долина — место странное, хотя, может быть, мне так кажется, потому что сам-то я родился в зеленом краю. Ты, Луис, не находишь, что наша долина странное место?

— Нет. Я ведь нигде больше не был.

— Я здесь копал много и глубоко, — сказал Самюэл. Тут, в недрах, происходили, а может, и сейчас происходят интересные явления. Когда-то здесь было дно океана, а под ним — свой неизведанный мир. Впрочем, фермеров это не должно беспокоить. Что до верхнего слоя почвы, то он плодороден, особенно на равнинных местах. На юге Долины почва в основном светлая, песчаная, но сдобренная перегноем, который зимой приносят с холмов дожди. В северной части Долина расширяется, почва становится темнее, плотнее и, судя по всему, богаче. Я убежден, что когда-то там были болота, и корни растений веками перегнивали в этой земле, отчего она делалась все чернее и плодороднее. Если же перевернуть верхний пласт, то видно, что снизу к нему примешивается и как бы склеивает его тонкий слой жирной глины. Такая земля, например, в Гонзалесе к северу от устья реки. А в районах близ Салинаса. Бланке, Кастровилла и Мосс-Лендинга болота остались по сей день. Когда-нибудь, когда их осушат, там будут самые богатые земли в этих краях.

— Он любит рассказывать про то, что будет невесть когда, — вставил Луис.

— Человеку дано заглядывать в будущее. Мысли — не ноги, их на месте не удержишь.

— Если я решу здесь поселиться, мне нужно знать, какая судьба ждет эту землю, — сказал Адам. — Ведь моим будущим детям тоже здесь жить.