Ваш покорный слуга кот - Нацумэ Сосэки (онлайн книга без TXT) 📗
Когда я пришел к усадьбе Канэда, я увидел величественный европейский особняк, занимавший огромный участок. «Хозяин, наверное, такой же высокомерный, как и сам дом», — подумал я, входя в ворота и внимательно оглядывая здание. Дом не отличался никакими архитектурными достоинствами, два его этажа чопорно возносились ввысь, как бы желая запугать всех своим грозным видом. Наверное, это и есть та самая банальность, о которой говорит Мэйтэй. Обойдя парадный подъезд, я пересек газон и направился к черному ходу. Кухня, как и следовало ожидать, была просторная, наверняка раз в десять больше, чем у Кусями-сэнсэя. Там все было в таком идеальном порядке, все так блестело и сверкало, что навряд ли она уступала кухне графа Оокума, о которой недавно очень подробно писали в газете. «Образцовая кухня», — подумал я и вошел в дом. Смотрю — в просторной светлой передней стоит жена рикши и о чем-то с увлечением рассказывает кухарке и рикше Канэда. «Их надо остерегаться», — подумал я и шмыгнул за лохань.
— Неужели тот учитель не знает нашего барина? — спросила кухарка.
Рикша Канэда ответил:
— Как можно не знать? Надо быть уродом без глаз и без ушей, чтобы жить по соседству и не знать усадьбы Канэда-сана.
— Ничего не могу сказать. Ведь этот учитель такой чудак — ничем, кроме книг, не интересуется. Если бы он знал, кто такой барин, то, наверное, испугался бы. Да куда там, он даже не имеет понятия, сколько лет его собственным детям, — сказала жена рикши.
— Ого, даже самого Канэда-сана не боится! Болван несчастный! Была не была, давай все вместе пойдем и пригрозим ему.
— Это было бы здорово. Ишь ты, нос у барыни слишком велик, лицо ее ему не нравится… Скажет же такое. А у самого рожа, как у барсука из Имадо… [69] А еще, наверное, думает, что такой же, как все люди, этого уж стерпеть никак нельзя.
— Да не только лицо. Посмотрите, какой у него спесивый вид, когда он с полотенцем в руке идет в баню. Будто лучше него человека на свете нет.
Даже кухарка всей душой презирала Кусями-сэнсэя.
— Давайте все вместе подойдем к его забору да обругаем его покрепче.
— Это наверняка поубавит ему спеси.
— Не надо показываться ему на глаза. Пусть только голоса слышит. Помешайте ему заниматься, позлите как следует. Это барыня так наказала.
— Все ясно. — Жена рикши поспешила дать понять, что она свою долю ругательств выдаст сполна.
«Эта компания, чего доброго, и вправду явится издеваться над Кусями-сэнсэем», — подумал я и, тихонько проскользнув мимо заговорщиков, вошел в комнаты.
У кошек как будто нет ног: еще ни разу не случалось, чтобы кто-нибудь из них неловко ступил и наделал шуму. Они ступают совершенно бесшумно, как будто идут по облакам. Их поступь подобна удару гонга в воде, звону гуслей в глубокой пещере. Мне нет дела ни до банального европейского дома, ни до образцовой кухни, мне нет дела ни до жены рикши, ни до слуги, кухарки, барышни, горничной, самой госпожи Ханако, ее мужа-барина. Я сходил, куда хотел сходить, послушал, что хотел услышать, высунув язык, помахал хвостом и, нащетинив усы, не спеша вернулся домой. Пожалуй, во всей Японии никто не сможет сделать это искуснее меня. Я стал сомневаться: «Уж, в самом деле, не сродни ли я кошке Нэкомата, что нарисована в книжке с картинками?» Говорят, что во лбу у жабы есть драгоценный камень, светящийся в темноте, а у меня в хвосте заключено чудесное средство, передаваемое в нашей семье по наследству. Оно-то и позволяет мне дурачить людей. Гордо прошествовать по коридору в доме Канэда, да так, чтобы этого никто не заметил, для меня легче, чем богатырю Ниосама [70] растоптать токоротэн [71] . Тут я и сам пришел в восторг от своих способностей и, сообразив, что все это благодаря моему хвосту, которым я всегда очень дорожу, преисполнился к нему благоговения. Я решил помолиться великому богу хвосту о ниспослании мне кошачьей удачи и наклонил слегка голову, но, кажется, допустил при этом небольшой просчет. Полагается отвесить три поклона, все время глядя на хвост. Я хотел выполнить все в точности и повернулся так, чтобы можно было видеть хвост, но хвост, оказывается, последовал за моим туловищем. «Не уйдешь», — подумал я и оглянулся, да так, что чуть не вывернул себе шею, но… хвост тоже метнулся в сторону. Угнаться за хвостом оказалось так же трудно, как втиснуть всю вселенную в три суна; повернувшись в погоне за хвостом семь с половиной раз, я совсем измучился и прекратил это занятие. У меня закружилась голова, и я никак не мог сообразить, где нахожусь. «Будь что будет», — подумал я и побрел куда глаза глядят. За сёдзи послышался голос Ханако. «Наконец-то», — сказал я себе и замер на месте, навострив уши и затаив дыхание.
— Какой-то нищий учитель, а нахальства хоть отбавляй, правда? — звенел на самых высоких нотах уже знакомый мне пронзительный голос.
— Да, нахальный субъект. Надо будет подстроить что-нибудь, проучить его немного. Ведь в этой гимназии работают мои земляки.
— Кто такие?
— Цуки Пинскэ и Фукути Кисяго. Попрошу их подразнить его.
Я не знаю, откуда родом Канэда-кун, но очень удивился, услыхав, какие странные имена у его земляков.
— Он учитель английского языка? — уточнил Канэда-кун.
— Да, жена рикши говорила, что он преподает не то английский язык, не то еще что-то.
— Во всяком случае, учитель он никудышный. — Слово «никудышный» тоже привело меня в немалый восторг. — Недавно я встретился с Пинскэ, и вот что он мне рассказал: «У нас в гимназии работает один странный тип. Как-то ученики спросили его: „Господин учитель, как будет по-английски «чай бантя“ [72] ?» — а он и отвечает с самым серьезным видом: «"Бантя" по-английски будет „savage tea“». Теперь все наши учителя потешаются над ним. А ведь такие, как он, и на других бросают тень». Это, наверное, был именно он.
— Конечно, он. Только тип с его рожей может сказать такое. И усы какие-то противные отрастил.
— Отвратительный тип!
Выходит, если у тебя растут усы, то ты уже отвратительный тип. Тогда среди кошек нет ни одной, которая не была бы отвратительной.
— Есть там у них еще не то Мэйтэй, не то Пьяница беспробудный [73] , не помню точно, как его зовут. Тот вообще какой-то шут гороховый. Говорит, что барон Макияма — его дядя. Я тогда еще подумала: «У такой рожи — и вдруг дядя барон, не может этого быть».
