Мой друг, покойник (Новеллы, Роман ) - Рэй Жан (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— И конечно здесь некому дать мне логарифмическую таблицу и счетную линейку, — продолжил Аскис. — Но Мак Карта прав, штука эта очень странная.
— Это — ЭГ-1405, — заявил Брайс.
Ол Брайс был хранителем галереи Форстер, маленького, но богатого музея соседнего городка Престона, где был открыт кабинет египтологии, которому завидовал даже Британский музей.
— ЭГ-1405? — воскликнули остальные.
— Номер одного из наших коллекционных экспонатов. Его нашли в саркофаге, который нам недавно прислал из Египта доктор Морестон.
— Морестон нарушил покой еще одной пирамиды? — со смехом спросил Аскис.
— Саркофаг не из пирамиды, а из подземного некрополя, вернее из так называемого «могильного колодца». Что делает вещицу еще более странной. Эта клюшка, а речь идет именно о клюшке, лежала рядом с чудесной мумией.
— О Господи! — воскликнул Уэддон. — Только не рассказывайте об этом на всех перекрестках! Иначе подумают, что египтяне во времена фараона играли в гольф!.. Вы хотите вызвать восстание в Шотландии?
— А можно поглядеть на ЭГ-1405? — спросил Мак Карта.
— Конечно, — ответил Брайс, — тем более что мне хочется услышать разные мнения. Поехали. Моррис не автобус, но если ужаться…
Клюшка переходила из рук в руки, и никто уже не смеялся.
— Древняя вещица? — спросил Уэддон.
— Восемнадцатая династия, четырнадцатый или тринадцатый век до нашей эры, — ответил хранитель, — а, скорее всего, датируется царством Сети I, отца великого Рамзеса II.
— Головка великолепна, — заметил Мак Карта, — скажу даже идеальна. Верхний изгиб наших клюшек не столь совершенен. Как вы думаете, Аскис?
— Ваша правда. Здесь заложена отличная тригонометрическая задача…
— Она из металла, — продолжил Мак Карти, — но я не знаю из какого. Что касается дерева ручки…
— На это я могу ответить, — сказал Брайс. — Очень редкая порода железного дерева, похоже, из Эфиопии. Что касается металла…
— Бронза?
Брайс отрицательно покачал головой.
— Нет… Не хотелось бы распространяться на эту тему, чтобы не вызвать едких опровержений со стороны некоторых ученых кругов… Быть может, орихалк…
— Орихалк? — переспросил Уэддон.
— Довольно таинственный драгоценный металл, о котором упоминают древние греческие авторы. Некоторые ученые мужи наделяют его сегодня сказочными и странными свойствами.
И в это мгновение внимание посетителей привлекла мумия.
— Ну и великан! — воскликнул Аскис.
— Вернее великанша, — поправил его Брайс, — ибо это мумия женщины. Шесть футов три дюйма…
— Как раз рост нашего приятеля Мак Карта! — засмеялся Уэддон.
— Хочу заметить, — начал Брайс, — что искусство мумифицирования достигло своей вершины именно при восемнадцатой династии. Поглядите на эти бинты, они почти сохранили свою белизну… А, кроме того, обратите внимание на бинты, сжимающие голову, — они иные, чем те, что мы видим на теле.
Они похожи на пластик, а такие я встречаю на мумии впервые. Бинты плотно обтягивают лицо, подчеркивая все его черты.
Никто больше не слушал хранителя — всех поразила нечеловеческая и какая-то ужасная краса лица.
Мак Карта первым нарушил заклятье немого созерцания.
— Брайс, — спросил он, — а нельзя ли мне исполнить драйв… этой ЭГ-1405? Например, завтра?
— Ладно, — согласился хранитель после небольшого раздумья. — Но с утра пораньше, поскольку мне не хочется, чтобы стало известно об использовании музейных экспонатов для игры в гольф!
На восходе солнца вся четверка уже находилась на пустынном поле. Томпкинс согласился быть кэдди Мак Карта.
Расстояние до первой лунки в Вестмор-клубе равнялось тремстам двадцати ярдам. Мак Карти два раза размахнулся, чтобы исполнить свинг с помощью странной клюшки. Только позже трое друзей припомнили свист драйвера, рассекающего воздух, — это был своего рода пронзительный призыв, похожий на крик агонии.
Затем головка ударила по мячику. Только секунду можно было следить за его полетом, затем вдалеке Томпкинс вскинул руки и подскочил к лунке, чтобы извлечь флажок. Затем послышался его сумасшедший вопль.
Мячик упал на грин в ярде от лунки, прокатился по траве и упал в нее.
— Такого никогда не бывало! — одновременно воскликнули Уэддон и Аскис.
Мак Карти протянул драйвер Брайсу; он был смертельно бледен.
— Брайс, — прошептал он умирающим голосом, — посмотрите направо, у куста рядом с хижиной тренера.
Хранитель повиновался — в двухстах ярдах от них, на лужайке небольшой хвойной рощи стояла высокая женщина в белом. Было туманно и далеко, и черты ее были неразличимы. Она почти тут же углубилась в лес и исчезла.
Друзья отвели Мак Карти в бар; он молчал и отказался от виски. Он выглядел совершенно больным, и Уэддон отвез его домой на своей машине.
Заинтригованный Брайс велел Томпкинсу обойти поле в поисках дамы в белом. Но тому не удалось обнаружить никаких следов таинственной незнакомки.
Днем Уэддон и Аскис съездили к Мак Карти, чтобы осведомиться о его здоровье. Они наткнулись на запертую дверь.
И больше никто никогда не видел Мак Карти… Никто, хотя «Вестмор-клуб» нанял самых лучших частных детективов.
Четыре года спустя Брайс оказался в Египте, в Бауити, где должен был возглавить раскопки.
И вдруг в толпе местных жителей, явившихся предложить свои услуги, он заметил мужчину и женщину одного роста в скромном голубом одеянии феллахов.
Мужчина стоял к нему спиной, а женщина пристально смотрела на хранителя. Брайса поразила ее красота. Он с удовольствием бы продолжал любоваться ею, если бы взгляд ее не наполнил его душу смятением, близким к ужасу.
Когда он отводил глаза от женщины, мужчина повернулся к нему лицом. Брайс с трудом удержался от вопля удивления — он узнал Мак Карти, и тут же вспомнил о нечеловечески прекрасном лице мумии.
Через мгновение Джон и таинственная женщина растворились в толпе.
Раскопки, предпринятые Брайсом в последующие недели, дали достаточно доказательств тому, что древние египтяне играли в гольф, но им занимались только люди высокого положения, принадлежащие к касте, которая наводила страх на всех, к касте магов и некроманов.
Он не упомянул об этом ни в докладе в галерее Форстер, ни в каком другом месте…
Украденный мячик
«Уайт Гольф Уикли», великолепный журнал, которым руководил бедняга Брэм Уайт, перестал издаваться, и я сожалею об этом, поскольку только в нем печаталась самая удивительная статистика. Уайт публиковал ее под названием: «Поля, которые убивают», и вначале я думал, что речь идет о детективной истории.
Но это было не так. Приводились только имена, даты, места и цифры:
«1. Гольфисты и кэдди, убитые первым разыгранным мячиком.
2. Неосторожные люди, оказавшиеся на смертельной траектории свинга.
3. Игроки, пораженные молнией.
4. Гольфисты, получившие смертельную рану мячиком, отскочившим от скалистого препятствия.
5. Игроки, умершие на поле от неизвестной причины».
Неизвестные причины! Эти слова были полны тайны! Мне хотелось поговорить с Уайтом на эту тему, и я отправился в Симбурн, где Уайт был президентом гольф-клуба «Олд Джермин». Но я прибыл слишком поздно.
Труп Уайта лежал под простыней в школьной прачечной, временно превращенной в морг, и коронер только что вынес вердикт — случайная смерть.
Судебный эксперт, потребовавший присутствия двух собратьев, сказал мне, покачивая лысой головой:
— Разрази меня господь, если я что-нибудь понимаю, несмотря на сорок лет практики! У этого парня было железное сердце, а артерии могли выдержать любой гидравлический удар. В его желудке были только безвредные вещества, а на теле ни единой царапины. Однако его нашли бездыханным на поле, он лежал лицом кверху.
