Америка (Пропавший без вести) - Кафка Франц (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Начальник взял себя в руки, встал и проговорил:
– Итак, вы теперь… Тут он осекся, не в силах пойти против своей совести, сел и сказал: – Его зовут не Негро.
Писарь приподнял брови, тоже встал и объявил сам:
– Итак, я вам сообщаю, что вы приняты в Оклахомский театр и сейчас вас представят нашему руководству.
Снова крикнули служителя, который повел Карла к судейской трибуне.
У лестницы Карл увидел детскую коляску, и тотчас вниз сошла супружеская пара, женщина с ребенком на руках.
– Вас приняли? – спросил мужчина, он был гораздо оживленнее, чем раньше; женщина тоже улыбалась из-за его плеча. Когда Карл ответил, что только что принят и идет представляться, мужчина сказал:
– В таком случае поздравляю. Нас тоже приняли. Предприятие, похоже, солидное, конечно, сразу ко всему не привыкнешь, но ведь оно повсюду так.
Они еще сказали друг другу «До свидания», и Карл поднялся на трибуну. Он шел медленно, так как небольшая площадка наверху была переполнена людьми и он не хотел толкаться. Он даже приостановился и обвел взглядом скаковое поле, вдали со всех сторон окруженное лесом. Его охватило желание хотя бы раз увидеть скачки, в Америке ему еще не представлялось такого случая. В Европе его, маленького мальчика, однажды брали на бега, но он запомнил только, как они с матерью протискивались между людьми, не желавшими уступать дорогу. Короче говоря, бегов он до сих пор вообще не видел. Сзади затрещал какой-то механизм. Карл обернулся и прочел на табло, где обычно значились имена победителей в скачках, следующую надпись: «Торговец Калла с женой и ребенком». Значит, таким вот образом канцеляриям сообщались имена принятых.
В это время несколько мужчин, оживленно разговаривая, с карандашами и блокнотами в руках, сбежали вниз по лестнице; Карл отступил к перилам, чтобы пропустить их, и поднялся наверх – место там теперь освободилось. В углу огражденной деревянными перилами площадки-сна была похожа на плоскую крышу узкой башенки, – раскинув руки вдоль перил, сидел человек, у которого через плечо была переброшена широкая белая шелковая лента с надписью: «Шеф десятой вербовочной группы Оклахомского театра». Рядом с ним на столике – телефон, использовавшийся, вероятно, и во время скачек – с его помощью шеф, очевидно, еще до личного представления получал все необходимые сведения о претендентах, так как поначалу он не задал Карлу ни одного вопроса, сказал господину, который, скрестив ноги и поглаживая рукой подбородок, прислонился рядом к перилам:
– Негро учился в европейской средней школе. – И, словно уже и не видя низко кланяющегося Карла, скользнул взглядом вниз по лестнице – не идет ли кто-нибудь еще. Но поскольку никто не шел, он стал временами прислушиваться к разговору другого господина с Карлом, но большей частью поглядывал на скаковое поле и постукивал пальцами по перилам. Эти тонкие и все же сильные, длинные и проворные пальцы нет-нет да и отвлекали внимание Карла, занятого беседой с другим господином.
– Вы были безработным? – спросил тот для начала. Этот вопрос, да и почти все остальные, которые он задавал, были очень просты, совершенно безобидны, и полученные ответы дополнительно не уточнялись; и тем не менее уже сама манера задавать эти вопросы, пристально изучать собеседника, наблюдать, чуть склонившись вперед, за его реакцией, выслушивать ответы, опустив голову на грудь, и время от времени громко их повторять, – сама эта манера говорила о том, что он придает сей процедуре особенное значение, правда неясное, но вводившее в замешательство и принуждавшее к осторожности. Карлу частенько хотелось взять свои слова обратно и заменить их другими, быть может более удачными, однако он сдерживался, так как знал, сколь плохое впечатление производит подобная нерешительность и до какой степени вообще непредсказуем эффект его ответов. Вдобавок вопрос о его приеме как будто бы уже решен, сознание этого придавало ему уверенности.
На вопрос, был ли он безработным, Карл ответил коротким «да».
– Ваше последнее место работы? – продолжал господин. Карл хотел было ответить, но тут господин многозначительно поднял указательный палец и повторил: – Последнее!
Карл и без того прекрасно понял и, сочтя, что заключительное восклицание сделано нарочно, чтобы сбить его с толку, тряхнул головой и сказал:
– В одной конторе.
Пока это еще была правда, но если от него потребу ют более подробных сведений о конторе, придется врать. Собеседник, однако, не стал этого делать и задал следующий вопрос, на который Карл легко мог ответить, не кривя душой:
– Вы были довольны этой работой?
– Нет! – воскликнул Карл, чуть ли не перебивая его. Краем глаза Карл заметил, что шеф едва заметно улыбнулся, и пожалел о своем опрометчивом восклицании, но слишком уж было заманчиво выкрикнуть это «нет», ведь на последнем месте работы у него все время было одно-единственное огромное желание: чтобы какой-нибудь наниматель-конкурент однажды вошел и задал ему этот вопрос. Впрочем, этот его ответ имел и другой изъян, ведь теперь у него могли спросить, почему он был недоволен. Однако спросили его совсем не об этом:
– К какой работе вы чувствуете склонность? В этом вопросе, возможно, и в самом деле крылась ловушка; зачем же его иначе задали, если Карл уже принят актером? И хотя он вполне это понимал, тем не менее у него язык не поворачивался сказать, что он видит себя актером. Поэтому он якобы понял вопрос по-своему и ответил уклончиво, рискуя показаться упрямым:
– В городе я прочитал объявление и, поскольку там было написано, что работа найдется для каждого, тоже приехал сюда.
– Это мы знаем, – сказал господин и замолчал, показывая тем самым, что хочет услышать ответ на свой вопрос.
– Меня приняли актером, – робко начал Карл, чтобы намекнуть, в какое сложное положение поставил его злополучный вопрос.
– Верно, – подтвердил господин и опять умолк.
– Нет, – сказал Карл, и все его надежды получить работу пошатнулись, стали зыбкими, – я не знаю, гожусь ли в актеры. Но я постараюсь выполнить любые задания.
Его собеседник повернулся к шефу, оба кивнули; похоже, Карл отвечал правильно – он снова воспрянул духом и теперь спокойно ждал следующего вопроса. А он был вот какой:
– На кого же вы изначально собирались учиться? – Уточняя вопрос – точность этот человек ценил превыше всего, – он добавил: – Я имею в виду – в Европе. – При этом он отнял руку от подбородка и слегка шевельнул ею, словно подчеркивая, как далека Европа и как незначительны некогда намеченные там планы.
Карл сказал:
– Я хотел стать инженером.
Этот ответ он дал через силу, смешно ведь, трезво оценивая свою американскую карьеру, вспоминать здесь о том, что когда-то он хотел стать инженером – да и стал ли бы он им в Европе? – но ничего другого он сказать не мог и поэтому ответил именно так.
Собеседник, однако, воспринял эти слова всерьез, как и все вообще.
– Ну что же, – сказал он, – инженером вы, конечно, сразу стать не можете, но, полагаю, согласитесь до поры до времени выполнять технические работы более низкой квалификации.
– Конечно, – откликнулся Карл, очень довольный; приняв это предложение, он, конечно, передвинется из актерской труппы в состав технического персонала, но, с другой стороны, он куда лучше сумеет зарекомендовать себя на такой работе. Впрочем, повторял он себе снова и снова, характер работы совсем не главное, главное – вообще получить постоянное место.
– Хватит ли у вас сил выполнять тяжелую работу?
– О, да, – ответил Карл.
Засим его попросили подойти ближе и пощупали бицепсы.
– Сильный парень, – сказал тот, кто задавал вопросы, и подтолкнул Карла к шефу. Шеф с улыбкой кивнул, не меняя своей вольготной позы, подал Карлу руку и сказал:
– Что ж, пока все. В Оклахоме вас еще раз дополнительно проверят. Уж вы не подведите нашу вербовочную группу!
На прощание Карл поклонился шефу, хотел попрощаться и с другим господином, но тот с сознанием исполненного долга, запрокинув голову, уже прогуливался взад-вперед по площадке. Когда Карл спускался вниз, на табло сбоку от лестницы появилась надпись: «Негро, технический персонал».
