Мэнсфилд-парк - Остин Джейн (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Фанни ответила коротким «нет» и попыталась прикрыть свой интерес к сему предмету пристальным вниманием, с которым стала следить за братом, а он изо всех сил старался навязать ей невыгодную сделку, провести ее, но Крофорд продолжал:
– Нет, нет, вам не следует расставаться с королевой. Вы дали за нее слишком большую цену, а ваш брат предлагает вам меньше половины. Нет-нет, сэр, руки прочь, руки прочь, ваша сестра не отдает королеву. Она уже решила. Вы выиграете, – продолжал он, снова поворотясь к Фанни, – без сомненья, выиграете.
– А Фанни предпочла бы, чтоб выиграл Уильям, – сказал Эдмунд, улыбнувшись ей. – Бедная Фанни! Ей не дали сплутовать не в свою пользу, а ей так хотелось!
– Мистер Бертрам, – сказала мисс Крофорд несколько минут спустя, – Генри такой превосходный советчик по части усовершенствований, что, если вы станете затевать что-нибудь такое в Торнтон Лейси, вам без его помощи не обойтись. Только подумать, как он оказался полезен в Созертоне! Только подумать, какие там затеяли огромные перемены благодаря тому, что он поехал с нами туда однажды жарким августовским днем, чтоб осмотреть парк, – только вспомнить, как заиграл всеми красками его талант. Мы съездили туда и воротились домой, а уж что там было придумано, никакими словами не передать!
Взгляд Фанни, печальный, даже укоризненный, на миг обратился на Крофорда, но, встретясь с ним взглядом, она тотчас отвела глаза. Что-то поняв, он посмотрел на сестру, покачал головою и со смехом ответил:
– Не так уж и много в Созертоне было придумано, но день был такой жаркий, и мы все ходили в поисках друг друга, сбитые с толку. – Как только он смог укрыться за общим говором, он прибавил тихонько, обращаясь к одной только Фанни: – Мне было б жаль, если б вы судили о моих способностях строить планы по тому дню в Созертоне. Сейчас я все вижу по-иному. Не думайте, будто я такой, каким представился вам тогда.
Тетушка Норрис услыхала слово «Созертон» в минуту счастливого отдыха после решающей взятки, которая ей досталась благодаря их с сэром Томасом искусной игре против козырей, находящихся на руках у доктора и миссис Грант, и, весьма тем обрадованная, воскликнула:
– Созертон! Да, вот это усадьба так усадьба, чудо что за день мы там провели. Тебе очень не повезло, Уильям, но когда приедешь в следующий раз, я надеюсь, дорогие наши мистер и миссис Рашуот будут дома и, уж будь уверен, оба примут тебя как нельзя любезней. Твои кузины не из тех, кто забывает родных, а мистер Рашуот такой душенька. Они ведь сейчас в Брайтоне, живут в самом наилучшем доме, как оно и следует при богатстве мистера Рашуота. Не знаю в точности, каково там расстоянье, а только когда поедешь назад в Портсмут, ежели это не очень уж далеко, надобно тебе засвидетельствовать им свое почтение. И я тогда передам с тобою посылочку, которую хотела б переправить твоим кузинам.
– Я бы с превеликим удовольствием, тетушка, но Брайтон чуть не у мыса Бичи-Хед, и, если б я даже мог сделать такой крюк, где мне надеяться, что в таком роскошном месте будут рады захудалому, бедному гардемарину вроде меня.
Тетушка Норрис принялась было горячо его заверять, что он может рассчитывать на приветливость Рашуотов, но ее остановил сэр Томас.
– Не советую тебе ехать в Брайтон, Уильям, – веско произнес он. – Я полагаю, в скором времени тебе представится более удобный случай встретиться с ними, но мои дочери всегда и везде были бы рады своим кузенам. И ты увидишь, что мистер Рашуот самым искренним образом расположен относиться ко всем нашим родным, как к своим собственным.
– Лучше б ему быть личным секретарем первого лорда Адмиралтейства, – только и ответил на это Уильям, да и то вполголоса, чтоб это не достигло ничьих ушей, и на том разговор окончился.
Пока что сэр Томас не заметил в поведении мистера Крофорда ничего такого, что бы его заинтересовало; но, когда после второго роббера партия в вист была окончена и, оставив мистера Гранта и миссис Норрис за обсужденьем последней игры, он стал наблюдать за другим столом, он увидел, что его племянница пользуется благосклонностью и к ней обращены даже некие знаки особого внимания.
Генри Крофорд был увлечен своим новым планом преобразования Торнтон Лейси и, так как Эдмунд его не слушал, с весьма серьезным видом подробно излагал этот план своей милой соседке. Он задумал зимою снять этот дом, дабы иметь здесь по соседству свое жилище, и не для того только, чтоб располагаться в нем во время охотничьего сезона (как объяснил он ей в ту минуту), хотя и по этим соображениям тоже, поскольку, несмотря на всю любезность доктора Гранта, он чувствует, что, поставив в докторову конюшню своих лошадей, конечно же, обременяет хозяина; но его приверженность к здешним краям не ограничивается развлеченьем, одним сезоном в году: он всем сердцем желает обрести здесь приют, в любое время располагать небольшой усадьбой, где можно было бы проводить все свободное время, чтоб продолжать, углублять, всемерно совершенствовать ту дружбу и близость с обитателями Мэнсфилд-парка, которая с каждым днем становится ему все дороже. Сэр Томас слушал и не находил в словах молодого человека ничего обидного. В них не было недостатка в уважении; и Фанни слушала его так благонравно, скромно, спокойно, безо всякой игривости, что ее не в чем было упрекнуть. Она говорила мало, лишь время от времени соглашалась с Крофордом, и ничем не показывала, будто склонна отнести хотя бы часть его похвал на свой счет, никак не укрепляла его в намерении обосноваться в Нортгемптоншире. Увидев, кто за ним наблюдает, Генри адресовался с тем же к сэру Томасу тоном не столь приподнятым, но по-прежнему исполненным чувства.
– Хочу заделаться вашим соседом, сэр Томас, вы, должно быть, слышали, как я говорил об этом мисс Прайс. Могу я рассчитывать на ваше согласие и на то, что вы не станете отговаривать вашего сына от такого арендатора?
Учтиво кивнув, сэр Томас отвечал:
– Это единственное качество, сэр, в каком я не желал бы видеть вас своим постоянным соседом. Но я надеюсь и верю, что Эдмунд сам поселится в своем доме в Торнтон Лейси. Эдмунд, я не слишком много на себя беру?
Только при этом обращении отца Эдмунд впервые услышал, о чем идет речь, но, поняв вопрос, не растерялся:
– Разумеется, сэр, я непременно там поселюсь, другого у меня и в мыслях не было. Но хотя я отказываю вам как арендатору, Крофорд, приезжайте ко мне как друг. Каждую зиму считайте дом наполовину своим, и мы увеличим конюшни по вашему новому проекту, со всеми новшествами вашего проекта, какие придут вам в голову нынешней весною.
– Мы окажемся в проигрыше, – продолжал сэр Томас. – Его отъезд, хотя и всего за восемь миль, нанесет непоправимый урон нашему семейному кружку, но я был бы глубоко огорчен, если б мой сын мог примириться на меньшем. Вполне естественно, что вы не задумались об этом всерьез, мистер Крофорд. У прихода существуют нужды и потребности, которые могут стать известны лишь пастырю, живущему там постоянно, и никакое доверенное лицо не в силах удовлетворить их в той мере, как он сам. Эдмунд мог бы, так сказать, исполнять свой долг перед Торнтоном, то есть читать молитвы и проповеди, не покидая Мэнсфилд-парк; он мог бы ездить туда верхом по воскресеньям, в дом будто бы обитаемый, и отправлять богослужение, он мог бы быть торнтонским священником каждый седьмой день три-четыре часа, если б это его удовлетворило. Но не удовлетворит его это. Он знает, что человеческой натуре недостаточно того урока, который она получит во время воскресной службы, и что, если он не живет среди своих прихожан и постоянным вниманием не проявляет себя их доброжелателем и другом, он делает слишком мало и для них и для себя.
Крофорд кивком выразил свое согласие.
– Повторю снова, – прибавил сэр Томас, – я был бы счастлив видеть мистера Крофорда живущим в любом доме в нашем краю, только не в Торнтон Лейси.
Мистер Крофорд поклонился в знак признательности.
– Сэр Томас, без сомненья, понимает обязанности приходского священника, – сказал Эдмунд. – Будем надеяться, что его сын сумеет доказать, что и ему они известны.
