Отрицание отрицания - Васильев Борис Львович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Нет в полку должностей, — сказал он, кое-как посмотрев документы Николаева. — Назначаю временно исполняющим должность помощника начальника штаба.
— Как? Я же до ранения был исполняющим обязанности начальника штаба полка…
— Вот офицерье проклятое! — укоризненно покачал головой Пятидеревцев. — Всегда в должность лезет, ничем не уймешь. «Так точно!» должен отвечать без всяких яких!..
— Есть принять должность временно исполняющего обязанности помощника начальника штаба.
— Нет, не сработаемся мы с тобой, — вздохнул Пятидеревцев. — Я тут царь, Бог и воинский начальник, понял меня? Заруби это себе, на чем сподручнее.
На фронте было затишье, никаких активных действий полк не предпринимал, не считая регулярных пьянок земляков. Привыкший к дисциплине Николаев исполнял все обязанности, поскольку весь командный состав был втянут земляками в длительный загул. Единственной опорой Владимира Николаева был командир второго батальона поволжский немец Кляйнер. Фронтовик, имеющий не только боевой опыт, но и немецкую точность и аккуратность при исполнении служебных обязанностей.
— Как же эти земляки в пьянку вас не втянули? — поинтересовался как-то Николаев.
— Сказал, что не могу. Язва мучает.
— И вправду язва?
— Язва у нас не внутри, а снаружи.
Среди командиров рот тоже нашлись бывалые командиры, не зачисленные в земляки чаще всего по национальным признакам. Три еврея, два латыша, поляк, кто-то с Кавказа, один из Средней Азии, то ли казах, то ли узбек. Это были надежные люди, ненавидевшие своего полкового царя, Бога и воинского начальника. На них можно было положиться, но двойной статус Пятидеревцева, соединяющего в одном лице командира и комиссара, не давал возможности действовать по собственной инициативе.
Если бы не неудержимая склонность командира полка к застольям с земляками, то все бы в судьбе Николаева пошло бы по иному пути. Но склонность уже переросла в страсть, бороться с которой члену партии большевиков с шестнадцатого года было уже не по силам.
— К свояку на недельку поеду, — как-то объявил он. — Свояк дочку замуж отдает. Выберете пока себе старшого, что ли.
И укатил на трех тачанках с бочкой вонючего спирта.
Старшого выбирать не стали. Им автоматически посчитали Владимира Николаева так как других кандидатур просто не нашлось. И раздерганный пьянством командира и бесконечными переформированиями полк вздохнул с облегчением и некоторой надеждой. Неизвестно, правда, на что именно, поскольку партийный стаж пьяницы надежно прикрывал его должности со всех четырех сторон.
Вздохами дело бы, вероятнее всего, и ограничилось, если бы на второй день после отъезда Пятидеревцева перед полнопрофильными, нехотя вырытыми по упрямому настоянию Владимира Николаева окопами полка не показался конный разъезд соседей.
— В разведку выехали, а тут — казаки, — доложил командир отряда. — Да сабель пятьсот, не меньше. Ну, решил я к вам прибиться, вы уж извиняйте, хлопцы. У вас — окопы, а у нас…
Махнул рукой и замолчал.
— Гнались за вами? — спросил Николаев.
— Да мы тростниками ушли. Меж нашими позициями — болото в камышах да густой тростник вокруг него — конь со всадником не виден, если к луке припадешь, конечно.
— Молодец, правильное решение принял. Отведи коней за лесок, конников — в окопы вместе с моей пехотой, а меня скрытно доставишь к своему командиру. Боевая тревога!
Командиром соседнего полка, с которым из-за болота не имелось непосредственного флангового соприкосновения, оказался пожилой питерский рабочий. Никакого фронтового опыта у него не было, о чем Николаев догадывался. Опытный командир в голой степи пошлет в разведку не кавалерийский разъезд, а пеших разведчиков, умеющих скрываться и в ровной степи.
— Почему не искали с нами хотя бы огневой связи?
— Болото, — неуверенно пожал плечами комполка.
— Его можно преодолеть?
— Так как сказать? Не пробовали.
— Белорусы в полку есть?
— Есть, — сказал угрюмо молчавший доселе комиссар соседнего полка. — Зачем тебе белорусы?
— Они — люди болотные. Отберите пятерку самых бывалых. И к ним — взвод для охраны и помощи. Кроме того, нам понадобятся веревки и крепкие шесты. Хочу это болото пощупать собственными ногами.
Командир посмотрел на комиссара, а тот сказал, как уронил:
— Надо.
Николаев усмехнулся:
— Насчет баньки побеспокойся, комиссар.
Пять часов по пояс в жидкой вонючей трясине нащупывали тропу, порою проваливаясь и по плечи. Тогда выручали веревки, и все начиналось сначала. Топь, казалась непролазной, но упорная вера командира, всегда идущего впереди, оставляла надежду, что твердый путь они непременно отыщут.
И — отыскали. Ряд вешек обозначил тропу, по которой по одному можно было выйти аж на два направления. В расположение обеих полков, и — в густые тростниковые заросли по берегу болота.
Вылезли грязные по горло. Банька была готова.
— Лично попарю, — сказал довольный комиссар.
— Ты лично тростники проверь, — сказал Николаев, с трудом разлепив забитый грязью рот. — Можно ли в них нашу кавалерию спрятать, даже если коней положить придется.
— Будет сделано. Не сомневайся.
— И пешую разведку — в степь. Пусть змеями ползут туда и обратно, но чтоб точно установили, где противник, и ориентировочно — сколько его против наших полков.
Попарились знатно. Вышли чистые, разгоряченные. Командир им новое обмундирование подыскал, комиссар спирту предложил:
— После баньки сапоги продай, а — выпей.
— Это — после боя положено. До боя никогда не пью, бойцам запрещаю и тебе не советую. Я — к начальнику штаба. Приходи туда вместе с командиром.
Начальником штаба оказался пожилой, раненый еще в Мировую бывший подполковник. Он вдосталь навоевался, но семья осталась в Ярославле, почему он счел за благо добровольно вступить в Красную Армию.
— Товарищ Николаев лично разведал болото, нашел проходы, — доложил комиссар. — Мне посоветовал спрятать там наш конный резерв и выслать в степь пешую разведку.
— Что ж, весьма грамотное решение, — осторожно, каждое слово ощупывая,
