Возлюби ближнего своего - Ремарк Эрих Мария (книги хорошего качества .txt) 📗
Керн тотчас же явился на французскую таможню.
– Входите, – пригласил его сонный чиновник. – Там уже сидит один. Около четырех утра мы отошлем вас обратно.
Керн зашел в помещение.
– Фогт! – удивленно воскликнул он. – Как вы сюда попали?
Фогт пожал плечами.
– Снова осаждаю швейцарскую границу.
– С тех пор?.. С тех пор, как вас отвели на вокзал в Люцерне?
– Да, с тех пор.
Фогт плохо выглядел. Лицо изможденное, серое, болезненное.
– Не везет мне, – сказал он. – Никак не удается попасть в тюрьму. А ночи уже такие холодные, что, боюсь, мне не вынести.
Керн присел рядом с ним.
– А я побывал в тюрьме. И рад, что оттуда выбрался. Такова жизнь.
Жандарм принес им немного хлеба и красного вина. Они поели и тотчас же заснули на скамейке. В четыре их разбудили и отвели к границе. Было еще совсем темно. Колосья зрелого хлеба золотились по краям дороги.
Фогт дрожал от холода. Керн стянул с себя свитер.
– Вот, наденьте! Мне не холодно.
– Действительно не холодно?
– Действительно…
– Вы – молоды, – сказал Фогт. – Вот в чем все дело. – Он натянул на себя свитер. – Я надену его на себя только на пару часиков, пока не взойдет солнце.
Перед самой Женевой они простились. Фогт хотел попытаться пройти в глубь страны через Лозанну. Пока он находился недалеко от границы, его просто отсылали обратно, и он не мог рассчитывать на тюрьму.
– Оставьте свитер себе, – сказал Керн.
– Ни в коем случае! Это же целый капитал!
– У меня есть еще. Подарок тюремного священника из Вены. Он – в камере хранения, в Женеве.
– Вы – серьезно?
– Конечно! Синий свитер с красной окантовкой. Ну, как, верите?
Фогт улыбнулся и вынул на кармана маленькую книжечку.
– Возьмите за это.
Это был сборник стихов Гельдерлина.
– Ну, зачем же, – сказал Керн.
– Берите, берите! Я знаю наизусть почти все.
Керн отправился в Женеву. Часа два он проспал в церкви, а в полдень уже стоял у главного почтамта. Он был уверен, что Рут сегодня еще не придет, но тем не менее прождал до двух часов. Потом снова заглянул в список Биндера. Ему опять повезло. К вечеру он заработал семнадцать франков. Керн отправился в полицию.
Была суббота, и ночь оказалась неспокойной. Уже в одиннадцать часов привезли двух вдрызг пьяных. Их вырвало в пивной, а потом они загорланили песни. К часу таких было уже пятеро. Около двух часов ночи привели Фогта.
– Я – словно в заколдованном кругу, – меланхолично заметил Фогт. – Но теперь нас, по крайней мере, двое!
Часом позже за ними пришли. Ночь оказалась очень холодной. Бесконечно далеко в небе мерцали звезды. Половинка луны была чистой, как расплавленный металл.
Жандарм остановился.
– Сейчас сверните направо, а потом…
– Спасибо, – сказал Керн. – Дорогу я знаю.
– Что ж, в таком случае всего хорошего.
И они направились дальше по узенькой полоске ничейной земли между двумя границами.
Против ожидания, их не отослали в ту же ночь, а привели в префектуру и составили протокол. Затем накормили. Обратно их отправили на следующую ночь.
К этому времени поднялся ветер, и небо заволокло тучами. Фогт чувствовал себя очень усталым. Он почти не говорил и производил очень жалкое впечатление. Отойдя немного от границы, они заночевали в стогу сена. До самого утра Фогт проспал как убитый.
Он проснулся лишь с восходом солнца, но не шевельнулся, а лишь открыл глаза. Керн почувствовал какой-то странный озноб в теле, когда взглянул на его изможденную неподвижную фигуру под легким пальто, на эти остатки человека с широко открытыми тихими глазами.
Они лежали на пологом склоне, с которого открывался вид на утренний город и озеро. От крыш в ясное небо поднимался дым, который пробуждал воспоминания об уюте, завтраке и постели. Слегка беспокойное озеро мягко поблескивало. Фогт безмолвно наблюдал, как исчезал под лучами солнца легкий, гонимый ветерком туман и как из-за обрывков туч медленно выступал и начинал блестеть, словно светлые стены небесного Иерусалима, белый массив Монблана.
Они отправились в путь около девяти часов, добрались до Женевы и пошли по дороге вдоль озера. Через некоторое время Фогт остановился.
– Вы только посмотрите! – сказал он.
– На что?
Фогт показал на дворец, возвышавшийся посреди большого парка. Огромный дом сверкал на солнце, словно оплот уверенности и жизненного благополучия. Чудесный парк отливал золотом и багрянцем осени.
– Какой красивый! – сказал Керн. – Создается впечатление, словно в нем живет швейцарский король!
– Разве вы не знаете, что это такое?
Керн покачал головой.
– Это дворец Лиги наций, – ответил Фогт голосом, полным печали и иронии.
Керн удивленно взглянул на него.
Фогт кивнул.
– Это – дворец, в котором уже много лет решаются наши судьбы. Здесь все еще решают, выдать ли нам документы и считать ли нас снова людьми.
Открытый «кадиллак» отделился от ряда автомашин и заскользил к выходу. В нем сидела группа молодых, элегантно одетых людей, среди них – девушка в норковом манто. Они, смеясь, помахали людям, сидевшим в другой машине, и договорились завтракать на озере.
– Вот видите, – произнес Фогт через минуту. – Теперь вы, наверное, понимаете, почему это все так долго длится.
– Понимаю, – ответил Керн.
– Безнадежное дело, не правда ли?
Керн пожал плечами.
– Не видно, чтобы они очень спешили.
Появился привратник и смерил их недоверчивым взглядом.
– Вы кого-нибудь ищете?
Керн покачал готовой.
– Что же вы хотите? – спросил привратник.
Фогт взглянул на Керна. В его усталых глазах мелькнули насмешливые искорки.
– Ничего, – ответил он привратнику. – Мы – всего лишь туристы на земле божьей. Простые странники.
– Ну, тогда, наверное, будет лучше, если вы отправитесь дальше, – сказал привратник, у которого мелькнула мысль о сумасшедших анархистах.
– Да, так, наверное, будет лучше.
На улице Монблан они залюбовались витринами. Перед ювелирным магазином Фогт остановился.
– Здесь я хочу с вами проститься.
– Куда вы пойдете на этот раз? – спросил Керн.
– Недалеко… Зайду в этот магазин.
Керн недоуменно посмотрел сквозь стекло витрины, где на сером бархате красовались бриллианты, рубины и изумруды.
– Думаю, что здесь вам не повезет, – сказал он. – Известно, что ювелиры
– черствый народ. Ведь они постоянно имеют дело с камнями. Они никогда ничего не дадут.
– Мне ничего и не нужно. Я просто украду что-нибудь…
– Что? – Керн с сомнением посмотрел на Фогта. – Вы это серьезно? С ворованным вы далеко отсюда не убежите.
– Я и не собираюсь бежать. Поэтому я это и делаю.
– Не понимаю, – сказал Керн.
– Сейчас поймете. Я все уже обдумал в деталях. Для меня это единственная возможность прожить зиму. За воровство я получу по крайней мере несколько месяцев. Другого выхода у меня нет. Я чувствую себя совсем разбитым. И несколько недель на границе меня совсем доконают. Я должен решиться…
– Но… – начал Керн.
– Я знаю все, что вы хотите сказать. – Лицо Фогта как-то внезапно осунулось, словно сразу оборвались все нити, которые его поддерживали. – Я больше не могу, – прошептал он. – Желаю вам удачи.
Керн понял, что отговаривать его бесполезно. Он пожал вялую руку Фогта.
– Надеюсь, что вам удастся отдохнуть и вновь прийти в норму.
– Я тоже надеюсь на это. Здешняя тюрьма очень хорошая.
Фогт подождал, пока Керн не отойдет на приличное расстояние, а потом вошел в магазин. Керн остановился на углу улицы и, делая вид, что ждет электричку, стал наблюдать за входом. Вскоре он увидел, как из ювелирного магазина вылетел молодой человек и вскоре вернулся с полицейским. «Ну, теперь он найдет покой!» – подумал Керн и зашагал дальше.
Сразу за Веной Штайнер нашел попутную машину, которая подбросила его к границе. Он не хотел рисковать и предъявлять австрийским таможенным чиновникам свой паспорт. Поэтому, не доезжая до границы, он вылез из машины и прошел остаток пути пешком. Около девяти часов вечера он появился на таможне и заявил, что его только что выгнали из Швейцарии.
