Дневник для Стеллы - Свифт Джонатан (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗

26. Сегодня за обедом у лорда-казначея собралась большая компания. Прайор никогда своего не упустит: он куда более ловкий придворный, нежели я, и мы со дня на день ожидаем, что он будет назначен комиссионером по таможенным пошлинам. Говорят, что в непродолжительном времени еще множество должностных лиц будет смещено со своих постов. Лорда-казначея порицают за медлительность в этом деле, однако, думается мне, он мешкает неспроста. Моего соседа Эттербери все еще кормят обещаниями, хотя место декана Крайстчерч-колледжа вот уже шесть месяцев как пустует, и Эттербери, конечно, весьма этим раздражен. Вы сейчас, я думаю, готовитесь к поездке в Уэксфорд, и бедняжка Дингли вся в заботах и волнениях и то и дело бранится. Как долго вы там пробудете? Окажусь ли я в Дублине до вашего возвращения? Не падайте и не ушибайтесь, и не переверните карету. Любите друг друга, будьте примерными девочками и пейте за здоровье Престо воды, мадам Стелла, и добрый эль, мадам Дингли.

27. Секретарь взял с меня слово, что я приду к нему сегодня на обед, нам предстояло обсудить с ним множество всяких дел, но вместо этого он явился только к четырем и привел с собой Прайора, совсем забыв о нашем уговоре, и мы так с ним ничего и не сделали. Я оставил его в восемь и, зайдя к миссис Ваномри, чтобы переодеться, застал там cэра Эндрю Фаунтейна за ломбером с леди Эшбернхем и леди Фридерикой Шомберг, а леди Мери Шомберг [547] и леди Бетти Батлер и прочих за беседой; это напомнило мне, как бывало декан, Стойты, Уоллсы и Стелла сидели за картами, а мы с Дингли наблюдали за их игрой. Я, как последний олух, проторчал там до десяти. Леди Эшбернхем чем-то напоминает Стеллу, поэтому я помогал ей и желал хороших карт. Уже поздно.

28. Так-с, однако мне уже пора ответить на письмо от наших МД. Приближается суббота, а я еще не исписал даже эту страницу. Престо, право же, стал изрядным лентяем, но через неделю Престо переедет в Лондон: так велел господин секретарь, и после этого мы с ним, по-видимому, отправимся на несколько дней в Виндзор, где у него будет досуг поразмыслить над одним делом, которым мы с ним теперь заняты. Сегодня наше Общество (его не следует называть клубом) обедало у господина секретаря; нас было только восемь человек, а остальные либо прислали свои извинения, либо находились в отъезде. Мы просидели до восьми и выработали устав нашего Общества, а потом я пошел попрощаться с леди Эшбернхем, которая завтра уезжает из города, как и многие мои знакомые, так что Лондон теперь очень опустел. Сам я намерен совершать нынешним летом только непродолжительные поездки и не стану надолго отлучаться из Лондона. Дни становятся все короче. На фрукты нынче рассчитывать не приходится из-за урагана. Ваш герцог Ормонд все еще в Честере, и, возможно, что это письмо прибудет к вам одновременно с ним. Дело Стерна потерпело полную неудачу; в казначействе настаивают на том, чтобы оно было направлено обратно в Ирландию и рассмотрено местными таможенными чиновниками, и я, при всем своем влиянии, ничего не мог изменить, хотя чуть было не рассорился с секретарем казначейства, который доводится двоюродным братом лорду-казначею и мой добрый друг. Похоже, все шаги, которые он предпринимал до сих пор, были ошибочными; так, по крайней мере, говорят, что в сущности одно и то же. Я от души об этом сожалею и держусь мнения, что они неправы и обошлись с ним очень уж сурово, но ничего больше поделать не могу.

29. Стиль имел наглость написать мне, чтобы я уговорил лорда-казначея сохранить должность за одним из его приятелей; я, кажется, уже рассказывал вам, как они с Аддисоном удружили мне за все услуги, оказанные мной Стилю, и что я обещал лорду-казначею никогда больше не заступаться ни за одного из них. Обедал вместе с сэром Эндрю Фаунтейном у миссис Ваномри. Дилли Эш эти две недели был в Лондоне, я дважды видел его; он провел четыре дня в поместье лорда Пемброка, состязаясь с ним в сочинении каламбуров. Его физиономия в полнейшем порядке. Нынче вечером я провел два или три часа у лорда-казначея, который раз двадцать именовал меня доктором Томасом Свифтом: это его способ дразнить меня. Я оставил его в девять и к десяти добрался домой, как подобает джентльмену, а на ваше маленькое письмо, плутовки, отвечу завтра утром.

30. Утро. По утрам я чувствую всегда ужасную сонливость. Не иначе, как вечерние прогулки очень располагают меня ко сну. Поверите ли, бьет восемь, а я только-только проснулся. Патрик будит меня по пять-шесть раз, но у меня всегда наготове оправдания, и, хотя я еще наполовину сплю, я уверяю его, что поздно лег и плохо спал ночью, и это почти всегда враки. А теперь я кладу перед собой маленькое письмецо МД № 16, да-да, я не перепутал — № 16, ни больше и ни меньше. Дингли говорит: «В этом письме будет не больше шести строк», и я испугался, приняв ее слова всерьез, хотя и видел, что лист исписан с обеих сторон. Епископ Клогерский сообщил мне, что вы уезжали в деревню и что у вас, как он слыхал, все в порядке. От души рад слышать, что МД знай себе ездит, ездит и ездит верхом. Жаркая погода держалась у нас в мае, а весь этот месяц было довольно терпимо, но тогда стояла такая жара, что я не в силах был это переносить; не было такой минуты, когда бы я не чувствовал себя несчастным, я по любому поводу раздражался и выходил из себя. Если бы мне довелось очутиться в очень жаркой стране, это, я полагаю, просто довело бы меня до бешенства. — С головой у меня по-прежнему обстоит вполне сносно, и я объясняю это прогулками. Ест ли Стелла фрукты? Я ем понемногу, но потом всегда раскаиваюсь и вознамерился отказаться от них совсем. Нет, в очень жаркую погоду я обычно добираюсь в город водою, но обратно всегда иду пешком, потому что к тому времени солнце уже садится. Стало быть, миссис Проби отправляется вместе с вами в Уэксфорд, и она восхитительная спутница; вы теперь знаетесь с такими людьми, что, пожалуй, станете чертовски умными. Подумать только — миссис Тейлор [548] и миссис Проби; смотрите, как бы вам от них не заразиться! Мои двести фунтов будут все же мне, я полагаю, выплачены, но этот сэр Александр Кэрнс очень уж дотошный малый: я передал вексель мистеру Стрэтфорду, который должен получить деньги. Так, а теперь, мадам Стелла, о чем вы говорите? Что вы каждый день ездите верхом? Мне это уже известно, плутовка, и если вы будете ездить ежедневно круглый год, вы будете себя чувствовать все лучше и лучше. Надеюсь, у Парвисола не хватит бесстыдства заставить вас битый час дожидаться денег: ради бога, дайте мне знать и я его изпарвисолю. О господи, как мы торопимся; Стелла не может писать и писать без передышки, ей надобно погарцевать верхом на палочке, и притом сию минуту! Хорошо, но ведь пока еще лошадей не подвели к дверям; конюх никак не может найти уздечку, и ваше стремя сломалось. — Дингли, куда вы засунули хлысты? — Маргрет, долго вы еще будете искать ленты, которыми миссис Джонсон подвязывает платье? — Подайте мне мою газовую вуаль! — Выпейте глоточек перед тем, как ехать. — Так, так, галопом, галопом, сидите крепко в седле, плутовочка, и осторожнее скачите по камням. — Ну вот, теперь, когда Стелла уехала, скажите-ка мне, Дингли, хорошая ли она девочка, и какие-такие новости вы хотели мне рассказать? — Нет, я все же думаю, что посылка не потерялась; Стерн, во всяком случае, утверждает, что нет. — Я держусь мнения, что вам следует поехать в Уэксфорд, не дожидаясь герцога Ормонда, если только у вас нет еще какой-нибудь причины задержаться; уж на это, надеюсь, у вас хватит благоразумия. — Говорю вам, что это ваше шестнадцатое письмо; неужели вы никогда не будете довольны? Нет, нет, я больше не буду гулять допоздна; уж кому-кому, а мне-то не следует рисковать, и мне уже об этом говорили [549], к тому же в следующий четверг я переселяюсь в Лондон. Прошу вас, миссис Дингли, по возвращении из Уэксфорда отправить письмо стряпчего мистеру Бенджамину Туку, книготорговцу в Лондоне, адресовав его мне, а уж он уладит ваше дело. Ваши бумаги в надежном месте в Лондоне. — О, мадам Стелла, с благополучным вас возвращением; приятная ли была прогулка? Споткнулась ли ваша лошадь? Часто ли грум спешивался, чтобы поправить вам стремя? Проехали девять миль? и, конечно, все галопом? Что ж, прекрасно, но где же обещанная мне славная вещица? Ведь я вел себя, как пай-мальчик; пожалуйста, можете спросить у Дингли. Вам, я полагаю, просто не встретился торговец славными вещицами; ох, право же, вы обманщица! Значит, вы повидаетесь в Триме с Раймондом и его благоверной. Поверьте, эти ваши поездки в Ларакор исторгают у меня невольные вздохи, точно так же, как и у вас. Все дни, проведенные мной здесь, — мерзость в сравнении с теми. Врагов я наживаю себе дюжинами, а друзей — единицами, что противоречит правилам благоразумия, ведь не зря говорят, что один враг может принести больше вреда, чем десять друзей содеять добра. Но, во всяком случае, если я не добился ничего другого, то, по крайней мере, расквитался. А далее предоставим решать судьбе. — Ну вот, теперь я считаю, что ответил на ваше письмо; а мое будет короче обычного, потому что оно непременно должно быть сегодня отправлено. В последние несколько дней у нас то и дело принимался накрапывать дождь, и, тем не менее, он лишь чуть-чуть прибил пыль. — У нас в Челси состоялись спектакли, и Патрик удостоил один из них своим присутствием, м-да-с. А на днях, когда он в который раз напился, его нещадно поколотили; он подрался со своим собратом-лакеем, и тот волочил его рожей по земле, да так, что даже через неделю у него был такой вид, будто он заболел проказой, и я с немалым удовольствием им любовался. Я бы уже десять раз спровадил его к вам, но беда в том, что у него теперь новая ливрея и шляпа, отделанная тесьмой, которую шляпник принес по его приказу, и Патрик предложил мне заплатить за эту тесьму в счет его жалования. — Обедать буду нынче вместе с Дилли у сэра Эндрю Фаунтейна, купившего новый дом, который ему через полгода надоест. А сейчас мне надобно встать, побриться и прогуляться пешком в город, если только я не надумаю поехать с деканом в его карете в двенадцать часов, хотя это слишком поздно. Я все еще не повидал лорда Питерборо. Герцог Шрусбери почти выздоровел и через день-два станет выходить, но какая вам о том забота. Так уж теперь повелось, что дела моих друзей вас не заботят! Прощайте, драгоценнейшие мои существа и услада; я люблю вас больше, чем когда бы то ни было, если это только возможно, клянусь надеждой на спасение; люблю и буду любить вечно. Да благословит вас господь всемогущий и пошлет нам счастье быть вместе; я молю об этом дважды на дню и уповаю, что господь услышит мои смиренные сердечные молитвы. Помните, что если со мной обойдутся так же скверно и неблагодарно, как обошлись прежде, то я к этому готов и не буду удивляться. Да, сейчас мне завидуют, считая, что я в большом фаворе, каждый день множество важных персон пристают ко мне, чтобы я за них похлопотал, и министры со мной чрезвычайно учтивы, а все, кто их окружает, уверяют, что они меня любят, — и все-таки я ни на что не могу, да и не хочу рассчитывать, кроме как на любовь и доброту МД. — Я им полезен, они это прекрасно понимают и говорят, что никого так не боялись, как меня, и посему решили непременно меня заполучить; они уже не раз в этом признавались, но меня это не трогает. — Чума забери все эти размышления! Они нагоняют на меня хандру, а я не рожден для этого недуга. Оставьте меня, наконец, одного, плутовки, и удовольствуйтесь тем, что я говорю: пока МД и Престо живы, им только и нужно, что немного достатка, побольше здоровья, да жить неприметно, вдали от злословья — вот и все, что нам нужно! Итак, прощайте, дражайшие МД; Стелла, Дингли и Престо должны быть всегда вместе, ныне и присно. Еще и еще раз прощайте.