Любовник леди Чаттерли - Лоуренс Дэвид Герберт (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
— Царица во всей своей славе! — рассмеялся он. — Леди Джейн празднует свадьбу с Джоном Томасом.
И принялся украшать себя. Обвил вьюнком свою мышцу, сунул в пупок колокольчик гиацинта. Конни, затаив дыхание, следила за его странной игрой. Но потом и сама включилась в нее, воткнула ему в усы смолевку, и она смешно закачалась под носом.
— Джон Томас женится на леди Джейн, — сказал он. — А Оливер с Констанцией пусть делают что хотят. Может, все-таки…
Он сделал торжественный жест и вдруг чихнул, стряхнув цветы из-под носа и из пупка. И снова чихнул.
— Может, что? — спросила Конни.
— Что? — он удивленно взглянул на нее.
— Может — что? Ну, говори же, что? Что ты хотел сказать?
— А что я хотел сказать?
Он начисто забыл конец оборванной фразы. И это осталось для Конни одним из самых больших разочарований в жизни.
Над деревьями вспыхнул последний солнечный луч.
— Солнце! — сказал он. — Помнишь, когда ты пришла? Время, ваша милость, время! Что без крыльев, а летит — не догонишь? Неуловимое время!
Он потянулся за своей рубашкой.
— Скажи до свидания Джону Томасу.
Он в крепких путах вьюнков. Сейчас его вряд ли назовешь: «Рыцарь пламенеющего пестика».
И он стал натягивать через голову фланелевую рубашку.
— Самый опасный миг для мужчины, — сказал он, высунув из ворота голову, — когда он натягивает рубашку. Это все равно, что лезть головой в мешок. Вот почему я люблю американские рубашки. Их надеваешь как пиджак.
Конни все стояла и смотрела на него. Затем он натянул короткие кальсоны и застегнул на животе.
— Поглядите на Джейн! — воскликнул он. — Осыпана цветами! А кто будет осыпать ее цветами через год? Я или кто другой? «Прощай, мой колокольчик, и помни обо мне!» Терпеть не могу эту песню. Напоминает мне начало войны.
Он сел и стал натягивать носки. Конни все еще не двигалась места. Он положил ладонь ей на бедро.
— Милая маленькая леди Джейн! — сказал он. — Может, в Венеции ты встретишь мужчину, который украсит тебя жасмином и гранатовым цветом! Бедная маленькая леди Джейн.
— Не говори глупости, — сказала Конни. — Ты говоришь это, чтобы сделать мне больно.
Он опустил голову. Потом сказал на своем диалекте:
— Может, и так… Ну да ладно. Сказано и забыто. А ты давай одевайся и ступай в свои хоромы, богатые да просторные. Вышел срок сэру Джону и маленькой Джейн. Надевайте свой пеньюар, леди Чаттерли! А то ведь поди без пеньюара-то в одних цветочках не сразу и признают. Вот я сейчас возьму и раздену тебя, бесхвостая трясогузка.
Он вынул колокольчики из влажных еще волос, поцеловал их, убрал ветки с грудей и поцеловал груди. Незабудок, однако, не тронул.
— Пусть они тут и останутся. Вот ты и опять голая, ласонька моя, леди Джейн. А теперь одевайся, тебе пора поспешать отсюда. Не то леди Чаттерли опоздает к ужину. И будет ей, моей голубушке, хорошая взбучка.
Конни всегда терялась, когда он переходил на свой диалект. Она молча оделась и заспешила домой, чувствуя, что провинилась.
Он пошел проводить ее до верховой тропы. По дороге заглянул к фазанятам: вид у них был довольный, точно никакой грозы не было. Свернули на тропу и нос к носу столкнулись с побледневшей, испуганной миссис Болтон.
— О, ваша милость, — запричитала она, — мы думали, с вами что приключилось.
— Что со мной могло приключиться?
Миссис Болтон посмотрела в лицо мужчины и не узнала его, такой любовью оно светилось. Глаза чуть насмешливо улыбались, впрочем, он всегда смеялся в неловкую минуту, но была в них и явная приветливость.
— Добрый вечер, миссис Болтон! Я больше не нужен вашей милости? Позвольте мне откланяться. До свидания, ваша милость. До свидания, миссис Болтон!
Егерь козырнул и пошел обратно.
16
Дома Конни ожидала пытка перекрестного допроса.
Клиффорд выехал из дому часов в пять, вернулся перед самой грозой. Ее милости дома не было. И никто не знал, куда она делась. Миссис Болтон предположила, что она вышла прогуляться в лес. В лес? В такую грозу? Клиффорд взвинтил себя почти до нервического припадка. Вздрагивал при каждой вспышке молнии и белел как полотно от каждого раската грома. Он глядел в окно на потоки проливного дождя с таким ужасом, будто пришел конец света. Нервы у него расходились все сильнее.
Миссис Болтон пыталась успокоить его.
— Ее милость укрылась в сторожке. Не беспокойтесь, с ней ничего не случилось.
— Я не хочу, чтобы она гуляла по лесу в такую грозу. Я вообще не хочу, чтобы она одна уходила в лес! Ее нет уже больше двух часов. Когда она вышла из дома?
— За несколько минут до вашего возвращения.
— Но я не встретил ее в парке. Один Бог знает, где она теперь и что с ней случилось.
— Да ничего с ней не случилось. Вот увидите, гроза пройдет и она явится. Не может же она идти домой по такому дождю.
Но гроза унялась, а ее милость не появилась. Время шло, вспыхнули последние лучи, а, ее все не было. Наконец солнце село, сгустились тени, ударил первый гонг, зовущий к обеду.
— Это невыносимо, — бушевал Клиффорд. — Надо послать Филда с Беттсом на поиски.
— Не делайте этого! — воскликнула миссис Болтон. — Они еще подумают про самоубийство. Пойдут всякие разговоры… Я лучше сама пойду посмотрю, не в сторожке ли она. Я уверена, что найду ее.
После недолгих уговоров Клиффорд отпустил ее.
Так вот Конни и встретилась с миссис Болтон, бледной, спотыкающейся, одиноко бредущей по лесу.
— Не сердитесь, что я пошла искать вас, ваша милость. Сэр Клиффорд на грани истерики. Он уверил себя, что вас либо поразила молния, либо убило рухнувшее дерево. И решил послать Филда с Беттсом на поиски вашего тела. Я и подумала, лучше уж мне пойти. А то какой бы поднялся переполох, — говорила, волнуясь, миссис Болтон. Она видела и в лице Конни тот же свет, ту же отрешенность, которые рождает только любовь. И чувствовала, что Конни недовольна ею, даже раздражена.
— Хорошо, — сказала Конни, не прибавив больше ни слова.
Две женщины молча шли по умытому грозой лесу, слушая, как падают тяжелые капли, взрываясь хлопушками. Когда вошли в парк, Конни ускорила шаг, и миссис Болтон, пыхтя, поплелась сзади — она стала заметно тучнеть.
— Как глупо со стороны Клиффорда поднимать такой шум, — наконец сказала она в сердцах скорее самой себе, чем миссис Болтон.
— Вы же знаете, ваша милость, что такое мужчины. Они любят взвинтить себя. Но как только он увидит вас в целости-сохранности, он тут же и успокоится.
Конни очень досадовала, что миссис Болтон разгадала ее тайну. В этом не было никакого сомнения.
— Нет, это возмутительно! — Она неожиданно остановилась. — Послать за мной шпионить! — Конни глядела на миссис Болтон пылающими глазами.
— О, ваша милость! Не говорите так. Он действительно послал бы Филда с Беттсом, и они сразу пошли бы в сторожку. А я даже и не знаю толком, где она находится.
Лицо Конни стало пунцовым — она поняла намек миссис Болтон. Но в таком состоянии не могла лгать. Не могла притвориться, что между ней и егерем ничего нет. Она поглядела на стоящую перед ней женщину — голова опущена, лукавства в глазах не видно. Но, конечно, оно там есть. Ладно, в таких делах женщина женщине чаще всего союзник.
— Так тому и быть, — сказала она. — В конце концов меня это мало волнует.
— Полноте, ваша милость! Ничего страшного не случилось. Вы спрятались от грозы в хижине. Вот и все.
Вошли в дом. Конни сразу устремилась в комнату Клиффорда, клокоча яростью; ее бесило все — Клиффорд, его выпученные глаза, бледное, дергающееся лицо.
— Я должна сказать, у тебя нет причин посылать слуг на мои поиски, — выговаривала она ему резко.
— Боже правый! — возопил он — Где ты была, женщина! Тебя не было дома несколько часов, несколько! Гулять в такую грозу! Какого дьявола тебя понесло в этот чертов лес? Что это тебе взбрело в голову? Гроза уже давно прошла, давно. Ты знаешь, сколько сейчас времени? Да от этого можно сойти с ума. Где ты была? Что ты, черт возьми, все это время делала?
