Мой друг, покойник (Новеллы, Роман ) - Рэй Жан (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Луна взошла над дюной, словно желая разделить с детективом сладость победы.
— Ну, бандюга! — закричал Триггс. — Покажи-ка свою грязную рожу!
Он яростно потрясал палкой, а жертва жалобно стонала. Ногой Сигма откинул в сторону осклизлую коровью шкуру.
— Боже мой, где-то я видел это лицо, — проворчал он, склоняясь над толстяком, по лбу которого струилась кровь.
— Не притворяйтесь мертвецом, дружок. У вас такой же крепкий череп, как и у быка, с чьей помощью вы пугали людей! Встать!
— Не бейте, я сдаюсь, — простонал голос.
— И правильно делаете! Встать! Идите вперед… и не вздумайте ничего выкидывать, а то получите пулю.
— Ради бога, не стреляйте! Я иду… ох, как вы меня отделали! Я хотел всего-навсего пошутить!
Триггс сложил руки рупором и позвал:
— Сюда, мисс Чемсен! Сюда, Тилли Бансби!
Вскоре на пороге «Красных Буков» появилось два огонька.
— Мисс Дороти здесь!
Мисс Дороти уже встала на ноги, но говорить не могла и показывала на распухшее горло.
— О! Он хотел вас задушить, — вскричал Триггс. — Его песенка спета.
Последнее слово в ночном приключении осталось за Тилли Бансби.
Преодолев ужас, она подошла к побежденному, который, опустив голову, стоял и ожидал приказа победителя.
— Фримантл! — крикнула она. — Мясник! Каналья, а мы ведь были его клиентами.
И влепила ему пощечину.
Мистер Чедберн, старый доктор Купер и Сигма Триггс втроем сидели в громадном кабинете мэра. Речь держал мэр:
— Поздравляю, мистер Триггс. Кстати, я не ожидал ничего иного от бывшего инспектора Скотленд-Ярда.
— Хм, — с неловким видом начал Триггс, — я не… я благодарю вас, мистер Чедберн.
— Просто Чедберн, — прервал его мэр. — Я собрал вас не только ради того, чтобы воздать хвалу. Благодаря вам ужаса Пелли больше не существует. Вы пришли и победили. Фримантл развлекался, разыгрывая людей таким ужасным способом…
— Простите, — тихим голосом вмешался в его речь Триггс, — мисс Дороти Чемсен едва не лишилась жизни; следы на ее шее видны до сих пор. Думаю, бандит был жесток и с цыганскими детишками, которые табором проходили по Пелли.
Мистер Чедберн жестом остановил его.
— Этим бродягам запрещено останавливаться на Пелли и даже просто пересекать ее; кроме того, жалобы не поступало, преступление не зарегистрировано. Этому негодяю Фримантлу нет прощения, но я берегу репутацию Ингершама и спокойствие его обитателей. Стоит заговорить о происшествии, как на город обрушится ядовитая стая лондонских репортеров. Я не желаю их нашествия.
— Им будет трудно помешать, — заметил Триггс.
— А вот и нет, Триггс. Я заткну рот своим людям; они меня хорошо знают и понимают, что у меня в руках немало средств заставить молчать самых болтливых.
— Мне кажется, подобное дело замять нелегко, — заявил Триггс. — Я со своей стороны не смогу этого сделать, господин мэр, поскольку вы послали меня туда в качестве помощника констебля.
— А кто собирается заминать дело? — воскликнул мэр. — Напротив, оно получит свое завершение в полном согласии с законом. Доктор Купер освидетельствовал Фримантла и вынес заключение — полная невменяемость субъекта. Через час его отвезут в сумасшедший дом, где он и будет отныне пребывать.
— Действительно, — сообщил кроткий доктор Купер. — Мое заключение будет подтверждено дипломированным психиатром. Перед лицом подобных фактов судебное разбирательство прекращается, как, впрочем, и следствие по данному делу.
Все было ясно и понятно, и мистеру Триггсу не оставалось ничего иного, как уступить. Он заколебался, когда мэр протянул ему чек.
— Не знаю, должен ли принимать его, — пробормотал он.
— Это — ваш гонорар, — сказал мистер Чедберн. — Вы положили конец ужасу, от которого все давным-давно страдали. Вы — великий мастер своего дела, мистер Триггс!
Триггс удалился смущенный и довольный.
Днем он получил громадный букет роз и поэтический альбом, на первой странице которого красовалась «Песнь о козодое» с посвящением «Моему спасителю — великому детективу Триггсу». К альбому был приложен тщательно завязанный пакет, в котором он нашел цитолу с новыми струнами; на визитной карточке, прикрепленной к грифу, было начертано: «Да воспоет она вашу славу!»
Мистер Триггс вздохнул; он вновь ощутил резкий запах пота влажной руки мисс Лавинии Чемсен и неизвестно почему вспомнил таинственно исчезнувшую мисс Руфь Памкинс.
Вечером мистер Триггс по-царски принимал своего приятеля Дува. Вместо обычного грога они пили французское вино.
— Сегодня утром, — заявил Триггс, наполняя бокалы, — мистер Чедберн сказал мне, что я покончил с ужасом Пелли… Так вот, Дув! Я не верю в это! Этот жалкий безумец Фримантл не мог быть воплощением Великого Страха, по крайней мере, полным его воплощением.
Мистер Дув курил и хранил молчание.
И тогда мистер Триггс понял, что не очень доволен самим собой.
VI. Мистер Дув снова рассказывает свои истории
Мистер Триггс стал великим человеком Ингершама. Конечно, никто открыто не говорил о Фримантле, о таинственных ужасах Пелли; но втихомолку все восхваляли заслуги человека из Скотленд-Ярда и говорили, что он с лихвой оплатил долг признательности покойному сэру Бруди. Когда Триггс шел по улице, все шляпы и шапки взлетали над головами в приливе энтузиазма, и кажется, лишь энергичное вмешательство мистера Чедберна избавило его от шумных ночных серенад при фонарях. Отовсюду сыпались приглашения на обеды, чаи, на партии в вист, и миссис Снипграсс каждый день с гордостью опорожняла почтовый ящик, набитый восторженными посланиями.
Он получил письмо от одной дамы — она не подписалась, «ибо была порядочной», и объявляла себя «готовой отдать ему свою руку, дабы стать идеальной супругой и помощником в делах отмщения». Незнакомка незамедлительно приступила к обещанному сотрудничеству и в том же письме изобличила Снипграссов, повинных в том, что они сорвали в огороде хозяина шесть салатных листиков и продали их «грязному скупщику краденого Сламботу». В случае согласия мистер Триггс должен был сей же вечер просвистеть известную песенку:
Мистер Триггс воздержался от музыкального объяснения в любви и несколько позже узнал, что в роли таинственной красавицы выступала его соседка Пилкартер.
Некий мистер Гриддл, отставной учитель, проживающий на окраине Ингершама, приглашал на трехчасовую дискуссию «на темы, полезные для унылого человечества, изъеденного пороками, подавленного заботами и с трудом несущего тяжесть первородного греха».
Мисс Сойер напоминала о «незабываемых часах, проведенных в преддверии непроницаемой тайны, которую хотела раскрыть вместе с ним, гоняя чаи, либо распивая апельсиновое вино».
Но победительницей эпистолярных упражнений оказалась, несомненно, Чиснатт, умолявшая объединить усилия — она подразумевала союз в рамках дозволенных приличий — и разоблачить восковую куклу, Сьюзен Саммерли.
Мистер Триггс вежливо отклонил все предложения, однако, по настоянию Дува откликнулся на одно из них. И сделал это не без удовольствия. Его детские воспоминания были довольно смутными, ибо еще малым ребенком его отправили за счет доброго мистера Бруди в дальний пансионат. Во время единственных каникул, проведенных в Ингершаме, он частенько забредал в аптеку, владельцем которой в ту пору был мягкий приветливый старичок, выдавший замуж единственную дочь за мистера Пайкрофта и передавший аптеку зятю.
Мистер Триггс еще помнил бледную красивую девчушку со светло-голубыми глазами.
Войдя в старую деревенскую аптеку, мистер Триггс совершил волнующее путешествие в детство: увидел два прежних прилавка из вощеного дуба, на которых теснились бутыли, сосуды, фаянсовые банки. На полках вдоль стен стояли денсиметры с длинными стеклянными стержнями, медные ступки из ирландского камня, змеевики, пузатые колбы и колбы с лебедиными шеями и дистилляционные кубы…
