Острова в океане - Хемингуэй Эрнест Миллер (читаем книги бесплатно txt) 📗
Он сидел на корме, прислушиваясь, поглядывая по сторонам. Высоко в небе шли два самолета, и он слушал гул их моторов, пока они не затихли.
Мощные бомбардировщики, идут без посадки на Камагуэй по пути в Африку или куда-нибудь еще, а к нам это не имеет никакого отношения. Ну что ж, по крайней мере их не донимают песчаные мошки. Меня они тоже не донимают. Да ну, плевал я на них. Легко сказать — плевал. Хорошо бы поскорее рассвело — и уйти отсюда. Спасибо Вилли, мы проверили весь путь до конца мыса, а дальше я пойду узкой протокой, держась вдоль берега. Там есть только одно опасное место, но при дневном свете я его разгляжу даже в штиль. А там сразу — Гильермо.
На рассвете они вышли в море, и Хиль, самый зоркий из них, осматривал в двенадцатикратный бинокль зеленую береговую линию. Они шли так близко к берегу, что можно было разглядеть сломанную ветку на мангровом дереве. Томас Хадсон стоял у штурвала. Генри вел наблюдение за морем. Вилли стоял с Хилем.
— Во всяком случае, здесь они уже побывали, — сказал Вилли.
— Надо все-таки проверить, — сказал Ара. Он стоял с Генри.
— Конечно, надо, — сказал Вилли. — Я просто так — отмечаю.
— А где же этот чертов патруль, который высылают на рассвете с Кайо Франсеса? — Разве по воскресеньям патрулируют? — спросил Вилли. — По-моему, сегодня как раз воскресенье.
— Надо ждать бриза, — сказал Ара. — Посмотрите на облака — перистые.
— Я только одного боюсь, — сказал Томас Хадсон. — Как бы они не прошли протокой у Гильермо.
— А мы это дело проверим.
— Давайте поскорее туда доберемся, — сказал Вилли. — А то у меня уже нервы не выдерживают.
— Оно и заметно, — сказал Генри.
Вилли взглянул на него и сплюнул через борт.
— Спасибо, Генри, — сказал он. — А я и хотел, чтоб было заметно.
— Хватит вам, — сказал Томас Хадсон. — Видите вон там справа по борту большой выступ коралла вровень с водой? Как бы нам не напороться на него. За этим рифом, джентльмены, лежит Гильермо. Посмотрите, как там все зелено. Настоящая страна обетованная.
— Очередной дерьмовый остров, и больше ничего, — сказал Вилли.
— А дыма от костров угольщиков не видно? — спросил Томас Хадсон.
Хиль медленно повел биноклем и сказал:
— Нет, Том.
— Какой может быть дым после вчерашнего дождя? — сказал Вилли.
— Вот сейчас ты и ошибся, друг мой, — сказал Томас Хадсон.
— Может, и ошибся.
— Да. Дождь, бывает, всю ночь льет как из ведра, а большим обжигам ничего не делается. Я помню, как дождь хлестал однажды трое суток и нигде не погасло.
— У тебя тут опыта больше, — сказал Вилли. — Ладно. Дым может быть. Надеюсь, мы этот дым увидим.
— Банка здесь очень коварная, — сказал Генри. — В такой шторм им вряд ли удалось пройти ее.
Они увидели четырех крачек и двух чаек, круживших над этой банкой. Птицы что-то нашли там и ныряли в воду за добычей. Крачки каркали, чайки пронзительно кричали.
— Что они там нашли, Том? — спросил Генри.
— Не знаю. Может, косяк рыбы? Только он на большой глубине, им не достать.
— Этим бедным птичкам приходится вставать еще раньше нас, чтобы добыть себе пропитание, — сказал Вилли, — Не ценят люди, сколько у них трудов на это уходит.
— Как ты решил идти, Том? — спросил Ара.
— Поближе к берегу и вон туда, к самой дальней точке острова.
— А этот полукруглый островок будешь обследовать — что там за обломки?
— Обогну их на близком расстоянии, а вы смотрите в бинокли. На якорь я стану в бухте у Гильермо.
— Мы станем на якорь, — сказал Вилли.
— Само собой. Чего это ты огрызаешься с самого утра?
— Я не огрызаюсь. Наоборот, я прихожу в восторг от океана и от этих распрекрасных берегов, которые впервые открылись взорам Колумба. Мне, слава богу, не пришлось служить под его началом.
— А я думал, ты служил, — сказал Томас Хадсон.
— Я, когда лежал в госпитале в Сан-Диего, прочитал книжку о нем, — сказал Вилли. — И с тех пор считаю себя специалистом по Колумбу, а корабль у него был хуже нашей хреновой посудины.
— Наш катер не посудина и тем более не хреновая.
— Да, — сказал Вилли. — Пока еще нет.
— Ладно, ты, сподвижник Колумба. Видишь, градусах в двенадцати по правому борту обломки торчат из воды?
— Это пусть смотрит вахта штирборта, — сказал Вилли. — Но я эти обломки своим единственным глазом отлично вижу, на них сидит олуша с Багамских островов. Она, наверно, прилетела нам в подкрепление.
— Вот и хорошо, — сказал Томас Хадсон. — Теперь мы не пропадем.
— Из меня, наверно, мог бы получиться великий орнитолог, — сказал Вилли. — Моя бабка курей разводила.
— Том, — сказал Ара. — А ближе нельзя подойти? Вода сейчас высокая.
— Можно, — ответил Томас Хадсон. — Скажи Антонио, пусть пройдет на нос и доложит мне, какая тут глубина.
— Глубина большая, Том! — крикнул Антонио. — До самого берега. Ты же знаешь эту протоку.
— Да, знаю. Просто хотел удостовериться.
— Может, мне стать у штурвала?
— Нет, не надо, — сказал Томас Хадсон. — Спасибо.
— Вот сейчас весь остров у нас как на ладони, — сказал Ара. — Осмотри его в бинокль, Хиль. Весь осмотри. А после тебя я.
— Кто же ведет наблюдение за первым четвертным румбом? — спросил Вилли. — Когда это вы переложили руль?
— Когда Том попросил тебя посмотреть на обломки, тогда мы руль и переложили. Перекладывание происходит автоматически. Теперь ты стоишь со штирборта.
— Уж очень ты специально выражаешься, — сказал Вилли. — Если хочешь щегольнуть специальным языком, тогда не ошибайся. Говорил бы просто — с правого борта, с левого борта.
— Ты первый сказал — вахта штирборта, — ответил ему Генри.
— Правильно. А отныне буду изъясняться только так: вверх по лестнице, вниз по лестнице, перед катера, зад катера.
— Вилли, стань рядом с Хилем и Арой и осмотри, пожалуйста, берег в бинокль, — сказал Томас Хадсон. — Берег и ближайшую треть острова.
— Слушаю, Том, — сказал Вилли.
Если на этой стороне Кайо Гильермо, которая почти круглый год находится под ветром, было человеческое жилье, его нетрудно было бы увидеть. Но, двигаясь вдоль берега, они ничего такого не приметили. Когда катер вышел на траверз мыса, Томас Хадсон сказал:
— Я постараюсь пройти поближе к мысу, а вы все смотрите в бинокли. Если что-нибудь увидите, мы остановимся и спустим шлюпку.
Подул бриз, море начинало слегка разыгрываться, но прилив не давал волнам разбиваться о банку, а гнал их дальше. Томас Хадсон смотрел вперед, на маленький скалистый островок. Он знал, что у западной оконечности его лежит затонувшее судно; в прилив оно выступало из воды коричнево-красным горбом. А дальше была неглубокая бухта с песчаным, отлогим берегом, но, чтобы попасть в нее, надо было обогнуть затонувшее судно.
— А тут люди живут, — сказал Ара. — Я вижу дым.
— Правильно, — сказал Вилли. — Поднимается он с наветренной стороны, а ветром его относит на запад.
— Дым примерно в центре песчаного берега с той стороны, — сказал Хиль.
— Мачту не видать?
— Никаких мачт, — сказал Хиль.
— Может, они убирают ее на день, — сказал Вилли.
— Становись по своим местам, — сказал Томас Хадсон. — Ара, ты стань рядом со мной. Вилли, скажи Питерсу: пусть выходит на связь. Услышат его, не услышат, все равно надо стараться.
— Как по-твоему, что там? — спросил его Ара, когда остальные ушли.
— Если б я был рыбаком да вялил бы рыбу, то куда же еще мне было бы идти с Гильермо, когда стоит штиль и от москитов спасения нет?
— Я бы тоже сюда перебрался.
— Уголь тут никто не обжигает, дым небольшой. Значит, костер развели не так давно.
— Или это догорает старый.
— Да, у меня тоже была такая мысль.
— Через пять минут все узнаем.
Они обогнули затонувшее судно, на обломках которого сидела другая олуша, и Томас Хадсон подумал: наши союзники — народ расторопный. Катер вошел в бухту с подветренной стороны, и Томас Хадсон увидел узкий песчаный берег, стену зелени за ним и хибарку, над крышей которой поднимался дым.
