Смок Беллью. Смок и Малыш. Принцесса - Лондон Джек (книга бесплатный формат TXT) 📗
Миссис Джонс кивнула утвердительно. Затем она вздохнула и проявила явные признаки того, что хочет идти.
— Я не могу работать с тех пор, — продолжал ее муж. — И не могу придумать, как мне добраться до того самого самородка. У Сары есть деньги, но она не дает мне из них ни одного пенни.
— Он никогда не поедет в ту сторону… — сказала она.
— Но, Сара, ведь Вана умерла… ты знаешь это, — воскликнул Джулиан Джонс.
— Я об этом ничего не знаю, — ответила она решительно, — знаю только, что там не место женатому человеку.
Она плотно сжала губы и пристально посмотрела невидящим взором туда, где вечернее солнце начинало пылать перед закатом. Я с минуту смотрел на ее личико — беленькое, пухленькое и упрямое — и признал ее безнадежной.
— Но как же вы объясните, что там оказалась такая масса золота? — спросил я Джулиана Джонса. — Золотой метеор, что ли, упал с неба?
— Нисколько, — покачал он головой. — Туда принесли его индейцы.
— На такую высоту? И такой огромный самородок? — возразил я.
— Совсем не огромный, — улыбнулся он. — Я сам не раз ломал голову над этим вопросом, после того как ко мне вернулась память. Когда я, наконец, догадался, я почувствовал себя безнадежным идиотом, так все это было просто.
Он подумал немного и сказал:
— Им не пришлось тащить туда самородок.
— Но ведь вы только что сказали, что его туда втащили.
— И да и нет, — ответил он загадочно. — Конечно, никогда не поднимали они на вершину этот чудовищный самородок, но они носили туда золото постепенно, по частям.
Он подождал, пока не увидел по моему лицу, что я понял.
— А потом, конечно, сплавили золото в одно целое. Вы знаете, что первые испанцы, основавшиеся в Эквадоре, были под предводительством вождя своего Пизарро шайкой разбойников и головорезов. Они прошли по чужой стране, как чума, убивали индейцев, как скотину. Вы знаете, что у индейцев было золото. Так вот то, что испанцы не отняли у них, они и спрятали в виде того огромного слитка на вершине горы, и золото ждет там меня… и вас, если только вы захотите поехать туда со мной.
Но здесь, у лагуны Дворца Изящных Искусств, так и оборвалось мое знакомство с Джулианом Джонсом. На мое согласие финансировать предприятие он обещал прийти ко мне в отель на другой день, захватив с собой письма Сэта Менерса и письма администрации той железной дороги. Мы должны были выработать план действий. Но он не пришел. В тот же вечер я позвонил по телефону в его отель и узнал, что Джулиан Джонс и его жена уехали днем, взяв с собой свой багаж.
Может быть, миссис Джонс увезла его насильно и спрятала в Небраске? Я помню, когда мы прощались, на ее лице промелькнула улыбка, напомнившая мне хищную, лукавую улыбку Моны Лизы.
Комментарии
Сборник рассказов, посвященных Смоку Беллью, печатался в журнале «Космополитен Мэгэзин» в 1911–1912 годах и в конце 1912 вышел отдельным изданием в Нью-Йорке.
Эти годы принято считать годами духовного кризиса писателя и ослабления литературного потенциала его творчества.
Дело в том, что имидж Джека Лондона в сознании рядовых потребителей искусства неизменно связывался с Клондайком, и этого требовали у него издатели, не желавшие рисковать. Вот и приходилось в который раз возвращаться к дорогим ему Доусону, берегам Дайи или Юкона, собачьим упряжкам и северным индейцам. Но литературное творчество, как и всякий другой вид искусства, нуждается в постоянной подпитке свежими конкретно-чувственными впечатлениями. Отсюда необходимость прибегать к обкатанным ситуациям и представленным уже конфликтам, и даже — к пейзажным зарисовкам, характерным для прежних произведений.
Существенной поддержкой в этой его теме служили писателю путевые дневники, которые он вел в своей деревянной избушке в устье реки Стюарт, в 70 милях от Доусона. Из дневников мы хорошо знаем, как четверо товарищей — Д. Лондон, Ф. Томпсон, Д. Гудман и М. Слоупер преодолевали чертовы пороги в водовороте Бокс-Каньона и на «Гриве» Белой лошади, как чудом они спаслись, а потом, взбодрившись, начали помогать и другим, рискуя собственной жизнью. Немало незадачливых авантюристов-золотоискателей сложили свои жизни и в каньонах Юкона и на озере Линдерман, сколько лодок их ушло на дно или застряло навеки в ледяных торосах… Отчаянным и молодым парням (двое из них — Гудман и Томпсон были воистину «сухопутными моряками»), никогда не державшим в руках руль, удалось-таки на своих прочных и кое-как сколоченных лодках из сырой древесины добраться до своей «земли обетованной», пусть даже изрядно простуженными и обмороженными. В дневнике это представлено как рискованное и вполне благополучное путешествие задорных парней, которое высоко оценили даже аляскинские старожилы, высыпавшие на берег наблюдать за картиной ледостава.
В цикле рассматриваемых рассказов много обстоит и видится совершенно по-другому. Да, Кристофер (Крит) Беллью, затем получивший многозначительное прозвище Смок, двадцатисемилетний, но не знающий практической жизни молодой человек, решил, поддавшись агитации (а скорее не выдержав упреков и насмешек собственного видавшего виды дяди Джона), попробовать себя на Аляске, испытать свой характер и одновременно сбежать из хлопотной газетки, где он работал на «общественных началах», набивая карман своему приятелю. В таком повествовании явно ощутим педагогический (воспитательный) уклон.
Ко времени написания цикла Лондон уже сложившийся социолог социалистического толка, потому он обнажает (пусть и не всегда последовательно) острейшие социальные противоречия между самими старателями и проводит своего героя через более тяжелые испытания, чем тот поначалу предполагал пройти.
Следует отметить, что в цикле о Смоке Беллью впечатляет собирательный образ американской толпы. Она — то достаточно наглая и нахрапистая, то хитрая и коварная, то почти обезумевшая от несчастий, свалившихся на ее голову, — жалкая и беспомощная. «Золотая лихорадка» кажется на фоне такого изображения соотечественников Д. Лондона еще очень мягким определением. Через изображение толпы писатель стремится дать как бы общее представление о пестром и своеобразном американском национальном характере, складывающимся как бы на глазах под влиянием не только и благополучия и просвещения, но и под воздействием нелепых слухов, стремления к наживе, животных страстей и каких-либо интуитивных, подсознательных факторов.
Индейцам здесь уделяется гораздо меньше места, хотя они присутствуют и как фон повествования, и как отдельные личности, и как голодная орава, способная на все.
Наибольшую ценность для художника, как и прежде, имеют веселые душевные люди, попадающие в самые нелепые и опасные ситуации, но не теряющие своего человеческого облика, полные задора, стремления все увидеть, все испытать, через все пройти, сохраняя в целостности и сохранности свой неисчерпаемый оптимизм и свое неизменное искрометное чувство юмора. Лондон как бы создавал новые типы смелых молодых людей, своего рода образцы для подражания в литературе XX века.
Американский образ жизни приучил граждан присматриваться к окружающим их вещам с единственной целью — улучшить не столько систему, сколько свое материальное положение. И Смок приобрел в окрестностях Доусона завидную популярность, которая затем ему очень пригодилась. Это тоже типичная особенность американского характера…
В рассказах раскрывается психология американского воинствующего предпринимателя, а в целом так называемый пресловутый американский характер. Чтобы получить представление о таком характере, надо знать законы, по каким разрешается поступать здесь людям, по каким — нет. Это своеобразное, нередко весьма остроумное, пособие по страноведению — от Джека Лондона.
В цикле «Смок и Малыш» воссоздается страсть американского обывателя к наживе. Помешательство на деньгах захватывает и духовную часть американского общества. Обычные грешные и непритязательные люди — такие как Малыш — оказываются от природы добрее, честнее, привлекательнее, чем всяческие экзотические святоши. И религия, и медицина, и наука давно превратились в способ частного обогащения узкого круга «посвященных», делающих деньги на наивности своих ближних и дальних.
