Холодный дом - Диккенс Чарльз (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

– Ладно, ладно, – говорит мистер Баккет, – воспитайте его порядочным человеком, – увидите, что он будет вас утешать и покоить в старости; так-то.

– Я всячески буду стараться его воспитывать, – отвечает она, вытирая глаза. – Но нынче вечером я прямо из сил выбилась, да и лихорадка меня трясет, вот я и стала раздумывать, что трудно ему будет вырасти хорошим человеком. Хозяин мой будет против этого, мальчонка и сам хлебнет колотушек и увидит, как меня колотят, и дома ему станет страшно – убежит, а там, глядишь, и вовсе с пути собьется. Как я ни старайся, как ни работай на него изо всех сил, одной не справиться, а помощи ждать неоткуда; так что, несмотря на все мои старания, он все-таки может вырасти плохим человеком, и придет час, когда я буду глядеть на него сонного, – вот как теперь, – а он уже огрубеет, будет не такой, как прежде, ну, значит, и немудрено, что сейчас, когда он лежит у меня на коленях, я все о нем думаю и хочу, чтоб он помер, как ребенок Дженни.

– Ну, будет, будет! – говорит Дженни. – Ты устала, Лиз, да и больна. Дай-ка мне его подержать.

Она берет на руки ребенка и при этом нечаянно распахивает платье матери, но сейчас же оправляет его на истерзанной, исцарапанной груди, у которой лежал младенец.

– Это я из-за своего покойничка души не чаю в этом малыше, – говорит Дженни, шагая взад и вперед с ребенком на руках, – а она из-за моего покойничка души не чает в своем мальчике, так что даже думает: уж не лучше ли схоронить его, пока он еще мал? А я в это время думаю: чего только я не отдала бы, чтобы вернуть свое дитятко! Ведь обе мы – матери и чувствуем одинаково, только, бедные, не умеем сказать, что у нас на сердце лежит!

В то время как мистер Снегсби сморкается, покашливая сочувственным кашлем, за стеной слышны шаги. Мистер Баккет направляет свет фонарика на дверь и говорит мистеру Снегсби:

– Ну, что вы скажете насчет Тупицы? Тот самый?

– Да, это Джо, – отвечает мистер Снегсби.

Джо, ошеломленный, стоит в кругу света, напоминая оборванца на картинке в волшебном фонаре и трепеща при мысли о том, что он совершил преступление, слишком долго задержавшись на одном месте. Но мистер Снегсби успокаивает его заверением: «Ты просто нужен нам по делу, Джо, а за труды тебе заплатят», и мальчик приходит в себя; когда же мистер Баккет уводит его на улицу для небольшого частного собеседования, он хотя и дышит с трудом, но неплохо повторяет свой рассказ.

– Ну вот, от мальчишки я толку добился, и все в порядке, – говорит мистер Баккет, вернувшись. – Мы вас ждем, мистер Снегсби.

Но, во-первых, Джо должен завершить свое доброе дело – отдать больной лекарство, за которым ходил, – и он отдает ей склянку, кратко объясняя: «Все зараз выпить немедля». Во-вторых, мистер Снегсби должен положить на стол полукрону – свое привычное всеисцеляющее средство от самых разнообразных недугов. В-третьих, мистер Баккет должен взять Джо за руку повыше локтя, чтобы вести его перед собой, ибо только таким порядком Тупой малец, как и любой другой малец, может быть приведен полицией на Линкольновы поля. Сделав все это, посетители желают спокойной ночи женщинам и снова погружаются в мрак и зловоние Одинокого Тома.

Но вот они постепенно выбираются из этой трущобы теми же отвратительными путями, какими забрались в нее, а вокруг них толпа мечется, свистит и крадется, пока они не выходят за пределы Одинокого Тома и не возвращают потайного фонарика мистеру Дарби. Здесь толпа, подобно скопищу пленных демонов, с воем и визгом поворачивает назад и скрывается из виду. Путники идут и едут по другим улицам, лучше освещенным и более благоустроенным – никогда еще они не казались мистеру Снегсби так ярко освещенными и такими благоустроенными, – и, наконец, входят в те ворота Линкольнс-Инна, за которыми обитает мистер Талкингхорн.

Когда они поднимаются по темной лестнице (контора мистера Талкингхорна расположена на втором этаже), мистер Баккет объявляет, что ключ от входной двери у него в кармане, а значит, звонить не нужно. Но для человека столь сведущего в такого рода делах Баккет что-то уж очень долго и шумно отпирает дверь. Возможно, он подает кому-то сигнал подготовиться к при ходу посетителей. Как бы то ни было, они, наконец, входят в переднюю, где горит лампа, а потом – в комнату мистера Талкингхорна, ту самую, где он сегодня вечером пил свое старое вино. Самого хозяина здесь нет, но свечи в обоих его старинных подсвечниках зажжены, и комната довольно хорошо освещена.

Мистеру Снегсби чудится, будто у мистера Баккета столько глаз, что им счету нет, а мистер Баккет, по-прежнему крепко, по-сыщицки, стискивая руку Джо, делает несколько шагов вперед; но Джо внезапно вздрагивает и останавливается.

– Что с тобой? – спрашивает Баккет шепотом.

– Она! – вскрикивает Джо.

– Кто?

– Леди!

В середине комнаты, там, куда падает свет, стоит женщина под густой вуалью. Неподвижная, безмолвная. Она стоит, окаменев, как статуя, лицом к вошедшим, но как будто не замечает их.

– Теперь скажи мне, – громко спрашивает Баккет, – откуда ты взял, что это та самая леди?

– А вуаль-то, – отвечает Джо, пристально вглядываясь в нее, – а шляпа, а платье… узнал сразу.

– Смотри, не ошибись, Тупица, – предостерегает Баккет, внимательно наблюдая за мальчиком. – Взгляни-ка еще разок!

– Да я и так во все глаза гляжу, – говорит Джо, уставившись на женщину, – и вуаль та же, и шляпа, и платье.

– Ты мне говорил про кольца, а где же они? – спрашивает Баккет.

– Они у ней прямо сверкали, вот тут, – отвечает Джо, потирая пальцами левой руки суставы правой и не отрывая глаз от женщины.

Женщина снимает перчатку и показывает ему правую руку.

– Ну, что ты на это скажешь? – спрашивает Баккет.

Джо качает головой.

– У этой кольца совсем не такие, как те. И рука не такая.

– Что ты мелешь? – говорит Баккет, хотя он, как видно, доволен и даже очень доволен.

– Та рука была куда белей, и куда мягче, и куда меньше, – объясняет Джо.

– Толкуй там… ты еще, чего доброго, скажешь, что я сам себе родная мать, – говорит мистер Баккет. – А ты запомнил голос той леди?

– Как не запомнить, – отвечает Джо.

Тут в разговор вступает женщина:

– Похож ее голос на мой? Я буду говорить сколько хочешь, если ты не сразу можешь сказать. Тот голос хоть сколько-нибудь похож на мой голос?

Джо с ужасом смотрит на мистера Баккета.

– Ни капельки!

– Так почему же, – вопрошает этот достойный джентльмен, указывая на женщину, – ты сказал, что это та самая леди?

– А вот почему, – отвечает Джо, в замешательстве тараща глаза, но ничуть не колеблясь, – потому что на ней та самая вуаль, и шляпа, и платье. Это она и не она. Рука не ее, и кольца не ее, и голос не ее. А вуаль, и шляпа, и платье ее, и так же на ней сидят, как на той, и росту она такого же, и она дала мне соверен, а сама улизнула.

– Ну, – говорит мистер Баккет небрежным тоном, – от тебя нам проку немного. Но все равно, вот тебе пять шиллингов. Трать их поразумнее да смотри не влипни в какую-нибудь историю.

Баккет незаметно перекладывает монеты из одной руки в другую, как фишки, – такая уж у него привычка, ибо деньгами он пользуется главным образом, когда играет в подобные «игры», требующие ловкости, – кучкой кладет их мальчику на ладонь и выводит его за дверь, покидая мистера Снегсби, которому очень не по себе в этой таинственной обстановке, наедине с женщиной под вуалью. Но вот мистер Талкингхорн входит в комнату, и вуаль приподнимается, а из-под нее выглядывает довольно красивое, но чересчур выразительное лицо горничной француженки.

– Благодарю вас, мадемуазель Ортанз, – говорит мистер Талкингхорн, как всегда бесстрастно. – Я вызвал вас, чтобы решить один незначительный спор – пари, – и больше не стану вас беспокоить.

– Окажите мне милость, не забудьте, что я теперь без места, сэр, – говорит мадемуазель.

– Разумеется, разумеется!

– И вы соизволите дать мне вашу ценную рекомендацию?