Жена мудреца (Новеллы и повести) - Шницлер Артур (книги онлайн полные версии .txt) 📗

Ему казалось, что он говорит с Сабиной. Молодой Шлегейм продолжал стоять, вежливо держа кепи в руках.

— Мама чувствует себя хорошо, господин доктор. Вы так повлияли на нее, что она стала осторожнее.

Доктор улыбнулся. Он сообразил, что Сабина воспользовалась им, как врачом, чтобы его устами высказать матери свои собственные опасения. Но тут ему пришло в голову, что на этот раз заболела сама Сабина, пульс его непроизвольно участился, и Греслер понял, насколько не безразлично ему здоровье девушки. Но прежде чем он успел о чем-либо спросить, мальчик сказал:

— На этот раз дело касается отца. Доктор Греслер облегченно вздохнул.

— Что с ним? Надеюсь, ничего серьезного?

— Если бы знать, господин доктор! Он так изменился за последнее время. Возможно, это вовсе и не болезнь: ему ведь уже пятьдесят два года.

Доктор невольно нахмурился и несколько холодно спросил:

— Какие же явления дают вам повод беспокоиться?

— В последнее время, господин доктор, у отца часто бывает головокружение, а вчера вечером, пытаясь встать с кресла, он чуть не упал и лишь с трудом удержался, схватившись за край стола. И потом — мы уже давно это замечаем, — у него дрожат руки, когда он берет стакан.

— Гм, — поднял глаза от чашки доктор. — Видимо, ваш батюшка берет в руки стакан довольно часто, и, вероятно, в стакане не всегда вода?..

Юноша потупился.

— Сабина думает, что одно с другим, конечно, связано. К тому же отец целыми днями курит.

— Значит, милый юноша, это не возрастные явления. Итак, ваш батюшка хочет, чтобы я приехал? — вежливо добавил он.

— К сожалению, все это не так просто, господин доктор. Отец не должен знать, что вы приехали ради него: он и слышать не хочет о врачах. Вот Сабина и подумала, нельзя ли изобразить ваш приезд как случайность.

— Случайность?

— Ну, например, почему бы господину доктору не пройти еще раз мимо лесничества, как недавно вечером… Сабина поздоровалась бы с вами или окликнула бы вас, вы бы зашли к нам и… и все выяснилось бы.

Доктор почувствовал, что покраснел до корней волос, и, помешивая ложечкой в пустой чашке, сказал:

— К сожалению, у меня не часто находится время для прогулок. Тем не менее я недавно, да, да, недавно, действительно проходил неподалеку от лесничества.

Греслер отважился поднять взгляд и увидел, что в глазах мальчика, устремленных на него, нет и тени лукавства. Он успокоился и деловым тоном продолжал:

— Если уж иначе нельзя, я могу воспользоваться и вашим предложением… хотя, конечно, одной беседой на веранде многого не добьешься: ведь без основательного исследования трудно сказать что-либо определенное.

— Разумеется, господин доктор. Мы надеемся, что со временем отец сам согласится на это. Но если бы вы для начала хоть разок взглянули на него! Ведь у господина доктора такой большой опыт. Быть может, господин доктор сумеет зайти к нам на этих днях, после приема. Лучше всего, конечно, было бы сегодня же…

«Сегодня, — повторил про себя Греслер, — уже сегодня я могу ее увидеть! Чудесно!» Но он молчал, перелистывал записную книжку, покачивал головой и делал вид, что непреодолимые трудности мешают ему решиться; затем вдруг взял карандаш, быстро зачеркнул какую-то запись, которой там и не было, вывел на следующей страничке первое пришедшее ему на ум слово — «Сабина» и, наконец, дружелюбно, хотя и с некоторой холодностью объявил:

— Очень хорошо. Итак, скажем, сегодня от половины шестого до шести. Вам это удобно?

— О, господин доктор…

Греслер встал, жестом остановил благодарные излияния юноши, дал ему некоторые указания насчет матери и сестры и протянул на прощание руку. Затем он прошел с веранды к себе в комнату и встал у окна, глядя, как молодой Шлегейм выходит с велосипедом из передней, надвигает кепи на лоб, быстро и ловко вскакивает в седло и скрывается за ближайшим углом. «Будь я лет на десять моложе, — подумал доктор, — я мог бы вообразить, что все это не что иное, как предлог, изобретенный фрейлейн Сабиной, чтобы повидаться со мной». И он тихо вздохнул.

Едва пробило пять, как Греслер в светло-сером костюме с крепом на левом рукаве — единственным напоминанием о том, что его одеяние все-таки траурное, выехал из дому. Он собирался остановить экипаж где-нибудь поблизости от лесничества, но не успел покинуть город, как, к своему приятному удивлению, завидел на узкой тропинке, тянувшейся по обочине шоссе, Сабину и ее брата, которые шли ему навстречу. Он выпрыгнул из медленно поднимавшегося на холм экипажа и протянул руку сперва Сабине, потом мальчику.

— Мы должны попросить у вас прощения, — немного взволнованно начала Сабина. — Нам так и не удалось удержать отца дома. Он вернется теперь лишь поздно вечером. Очень прошу, не сердитесь на меня.

Доктор хотел изобразить на лице досаду, но это ему не удалось, и он лишь небрежно бросил:

— Ничего, ничего.

Нахмурив лоб, он взглянул на часы, словно на остаток дня у него был назначен еще один визит. Затем поднял глаза и не мог сдержать улыбки: Сабина и ее брат стояли перед ним на обочине дороги, словно двое школьников, ожидающих наказания. Сабина была сегодня в белом платье, на левой руке у нее висела широкополая соломенная шляпа с желтой лентой, и выглядела девушка гораздо моложе, чем в прошлый раз.

— Сегодня так жарко, а вы так далеко прошли пешком, чтобы встретить меня! — сказал доктор почти с упреком. — Право же, в этом не было нужды.

— Господин доктор, — несколько смущенно возразила Сабина, — я хотела бы все же, во избежание недоразумений, лишний раз уверить вас, что и этот несостоявшийся визит будет, само собой разумеется, как и всякий визит врача…

— Что вы, что вы, фрейлейн! — поспешно прервал ее доктор. — Даже если бы наш заговор сегодня и удался, все равно бы ни о каком врачебном визите не могло быть и речи. Больше того, в дальнейшем я прошу рассматривать меня, как соучастника вашей затеи.

— В таком случае, господин доктор, — возразила Сабина, — я просто не смогу…

Греслер снова прервал ее:

— Я сегодня и без того собирался на прогулку. И раз уж так получилось, вы, может быть, разрешите мне предоставить мой экипаж в ваше распоряжение, а? Возвращайтесь-ка в нем домой, а если угодно, прихватите с собой и меня: в этом случае я позволю себе осведомиться о здоровье вашей матушки.

Он почувствовал себя светским человеком и тут же решил, что следующим летом поедет практиковать в более крупный курортный город, хотя в таких местах счастье еще никогда не баловало его.

— Матушка чувствует себя прекрасно, — сказала Сабина. — Но раз вечер у вас, господин доктор, все равно пропал, как вы смотрите на то… — и она повернулась к брату, — если мы покажем вам наш лес, а, Карл?

— Ваш лес?

— Это мы его так величаем, — вмешался Карл. — Он ведь действительно принадлежит нам одним. Никто из приезжих так далеко в него не заходит, хотя здесь есть прелестные места. Совсем как в дремучем лесу.

— Ну, такое, конечно, нужно посмотреть, — согласился доктор. — С благодарностью принимаю ваше предложение.

Экипаж на всякий случай был отправлен поближе к лесничеству, а доктор Греслер в сопровождении брата и сестры Шлегейм пошел по тропинке — столь узкой, что двигаться по ней можно было лишь гуськом. Сначала они пересекли поле, где хлеба поднимались в человеческий рост, а затем по лугу направились к лесу.

Доктор заговорил о том, что он вот уже шестой год подряд приезжает сюда каждое лето, а здешних мест, собственно, толком и не знает. Но такова уж, видно, его судьба. Еще будучи корабельным врачом, он чаще всего видел только берега, в лучшем случае — портовые города и ближайшие их окрестности: служба почти никогда не позволяла ему проникнуть в глубь страны. Поскольку Карл задавал многочисленные вопросы, обличавшие большой его интерес к далеким краям и морским путешествиям, доктор наугад назвал несколько портов, которые в силу своей профессии ему довелось когда-то посетить или хотя бы увидеть с берега корабля; то, что он в некотором роде мог сойти за путешественника, придало его речи оживленность и легкость, которые при других обстоятельствах не часто бывали ей свойственны.