Камень для Дэнни Фишера - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (полные книги .txt) 📗
Ты — часть мечты, которой был я, и которая все еще осталась. Ты — доказательство того, что я когда-то двигался и шагал по земле. Ты — мое наследие в мире, самое драгоценное из того, что я мог оставить. Все ценности — ничто по сравнению с тобой.
В твои времена будет много чудес. В самые дальние уголки мира можно будет съездить запросто, глубины океана, высочайшие горы, может быть даже звезды станут досягаемы. И все же все эти чудеса не могут сравниться с тем чудом, которым являешься ты.
Ведь ты — чудо продления моей плоти. Ты — звено, связующее меня с будущим, звено цепи, простирающейся с начала времен до времен без конца.
И все же, во всем этом есть нечто странное. Ибо ты, происходя из ревущих страстей моей крови и силы, и соединяя меня с будущим, ничего не знаешь обо мне.
Мы пробыли вместе только миг, миг твоего пробуждения, и поэтому ты меня не знаешь — Какой ты из себя, отец мой? — спрашиваешь ты в тиши своего сердечка. Закрой, сынок, глаза, и я попробую рассказать тебе все.
Отстрани яркий зеленый мир от своих глаз на мгновенье и постарайся выслушать меня.
Теперь ты спокоен. Глаза твои закрыты, лицо у тебя бледное, и ты внимательно слушаешь. Звук моего голоса звучит как голос незнакомца в твоих ушах, и все же в глубине души ты знаешь, кто я такой.
Черты моего лица никогда не будут отчетливыми в твоей памяти, и все же ты запомнишь их. Потому что когда-нибудь, в один прекрасный день ты заговоришь обо мне. И в голосе твоем будет горечь от того, что мы так и не знали друг друга. И в этой скорби будет и удовлетворение. Удовлетворение от сознания, что все, что ты есть, происходит от меня. То, что ты передашь своему сыну, начиналось с меня, и с того, что мой отец передал мне, а до него — его отец.
Выслушай меня, сынок, и познай отца.
Хоть память человеческая преходяща, так как и вся жизнь всего лишь ускользающий миг, в нем есть черты бессмертия, которые постоянны как звезды.
Ибо я — это ты, а ты — это я, а человек начался с Адама и будет жить вечно на этой земле. Как некогда жил я.
Когда-то я дышал тем воздухом, которым дышишь ты, и чувствовал податливость земли под ногами. Когда-то твои страсти бурлили в моих жилах, а твои горести изливались слезами в моих глазах.
Ибо когда-то я был человеком рядом с тобой.
И у меня тоже был счет в универмаге «Мейси», чековая книжка в грошовом банке, где-то в каком-то сейфе лежат бумаги с моей подписью теперь уже желтеющими от старости чернилами, номер карты социальной защиты, похороненный в какой-то правительственной папке со странным цифровым обозначением на ней : 052-09-8424.
Все это, сынок, когда-то было у меня. И поэтому, и по многим другим причинам, имя мое не забудется. Так как даже в этих простых записях есть свидетельство моего бессмертия.
Я не был великим человеком, чья жизнь записана для изучения детьми в школах. По мне не будут звонить колокола, не будут спускать на мачте флаг.
Ибо я был простым человеком, сынок, одним из многих, с обычными надеждами, обычными мечтами и обычными страхами.
Я тоже мечтал о богатстве и роскоши, о здоровье и силе. Я тоже страшился голода и нищеты, войн и слабости.
Я был просто человеком, жившим по соседству. Человеком, стоявшим в метро по пути на работу, прикуривавшим сигарету, гулявшим с собакой.
Я был солдатом, дрожавшим от страха, игроком, проклинавшим судью во время игры в мяч, гражданином, уединившимся в кабине для голосования и счастливо избирающим никчемного кандидата.
Я был человеком, жившим тысячу раз за все шесть тысяч лет истории человечества. Я был тем, кто плыл с Ноем в его ковчеге, кто был во множестве людей, пересекшем море, которое раздвинул Моисей, был тем, кто висел на кресте с Христом.
Я был обыкновенным человеком, о котором не слагают песен, не рассказывают сказок, не вспоминают в преданиях.
Но я все же человек, который будет вечно жить в грядущих тысячелетьях. Ибо я тот человек, который пожнет кое-какие блага и заплатит за многие ошибки, сотворенные великими мира сего.
А великие — всего лишь слуги мои, ибо имя мне — легион. Ибо великие одиноко лежат в своих могилах под величественными памятниками, потому что помнят не их самих, а то, что они сделали.
А что касается меня, то все, кто оплакивают любимых, оплакивают и меня. И каждый раз, как кто-нибудь скорбит, он также скорбит и обо мне.
В медленном удивленье открой глаза и посмотри на шесть камешков, лежащих на моей могиле. Теперь ты знаешь, сынок. Это был твой отец. Руки матери твоей обнимают тебя, но ты все еще смотришь на камешки. Пальцы твои указывают на слова, высеченные на плите. У нее мягко двигаются губы, пока она читает их для тебя.
Прислушайся к ним внимательно, сынок. Разве они не верны?
Ведь жить в сердцах тех, кто остается — значит не умирать.
