После прочтения уничтожить - Цветков Алексей Вячеславович (книга бесплатный формат .txt) 📗
Интересный регион эта Латинская Америка. Чавес — архетип того, как нужно делать революцию и остаться при этом в живых и у власти. Фидель и колумбийские повстанцы отвечают в этом континентальном спектакле за стойкость и аскетизм. Мексиканец Маркос изобретает новый язык, Лулу больше всех нравится европейским интеллектуалам, а все остальные миксуют их черты по желанию.
Финансовый кризис 2001-го в Аргентине закончился восстанием. Президент бежал из своего дворца на вертолете. По требованию вооруженных пикетейрос магазины раздавали еду бесплатно, а рабочие переводили брошенные хозяевами фабрики в свою собственность. Первой такой «пролетарской крепостью» стала фабрика «Брукмен бразерс» по пошиву элитных костюмов. В результате к власти пришло очень осторожное правительство, пытающееся угодить сразу всем и имеющее один аргумент:
— Мы все же лучше Чавеса.
Аргумент этот срабатывает для тех, кто носит элитные костюмы, но пикетейрос, по-прежнему объединенные в уличные комитеты и не сдавшие стволов, очень недовольны. Они спят и видят «сделать все, как в Венесуэле». В Сальвадоре бывшие партизаны из «Фронта имени Фарабундо Марти» вернулись к власти и обещают народу «свой боливаризм». В Никарагуа с сандинистами произошло тоже самое. В Чили «партия коммунистов» объединилась с «партией гуманистов» для повторения этого сценария . Нечто подобное заваривается по всему континенту. Мало кто знает, что произойдет завтра, и многие говорят: утопия.
Я думаю, это правильный диагноз. Утопия — это то, к чему вечно стремится история. Причина движения. Лежащий за пределами реальности идеал. У животных нет утопии, потому что у них нет истории, а есть только личная жизнь. Человека отличает как раз способность превращать свою утопию в реальность. Как это сегодня происходит в «латинском красном поясе». . В «боливарианских» странах клеят на заборы и стены популярный плакат молодого мексиканского дизайнера: к карте США приделана рукоятка так, чтобы получился угрожающий разделочный тесак с зазубренным лезвием, занесенный над головой утопии южных соседей.В ответ на такие «стереотипы» новый президент США, в отличии от своего предшественника Буша, подчеркивает «нейтральность», а это именно то, что нужно для континентальной победы «красных».
Антиглобализм и Интернет
Что бы там ни писали глянцевые журналы, гражданская война идет не только в странах третьего мира, но и в самом сердце Запада.
Одно из имен этой войны — антиглобализм.
О симпатиях к антиглобализму не раз заявляли модные писатели Фредерик Бегбедер, Чак Паланик и Дуглас Коупленд. На их акциях часто можно видеть Оливера Стоуна, Томаса Винтерберга, Ванессу Редгрейв, Кена Лоуча и «самую антиглобалистскую пару Голливуда» Тима Роббинса со Сюзен Сарандон. Стиль их настенной агитации изобрели лучшие уличные художники – . Бэнкси покрыл половину европейских стен мегафонами на танковых гусеницах и банкоматами, из которых течёт кровь, не отстающий от него Обей (он же Фейри) расклеивал тысячи цветных афиш с альтернативной геральдикой сопротивления. В музыке связь уличных бунтарей с богемой еще заметнее — Мано Чао и Тонино Каратоне придумали «антиглобалистский шансон». В Британии песни специально для демонстраций пишут лидеры чатов «KLF», а группа «Chumbawumba» прославилась тем, что продала свою песню в рекламу «Дженерал Моторс» и пустила все полученные деньги на борьбу с этой корпорацией. В США на той же роли — «Rage Against The Machine». Звезды индустриальной музыки «KMFDM» назвали последний альбом «АТТАК» по аналогии с одноименным движением. И даже самые респектабельные вроде «U2» и «Pet Shop Boys» с их недавним альбомом «Фундаментал» поспешили отметиться как сочувствующие.
Атмосфера рок-фестиваля царит и на антиглобалистских форумах. Все ходят в футболках Class War (написано шрифтом «Карлсберга») и Anti-Capitalism (шрифтом «Кока-колы»). Пляшут вокруг горящего чучела со знаком радиации, Голливуда и Большой восьмерки, а потом шумно встречают дочку Че Гевары Алейду.
Выпив «Мекка-колы» (в отличие от коки этот «жидкий шербет» здесь пить не зазорно, так как арабская корпорация финансирует палестинскую борьбу), все расходятся по акциям. Игра в гольф на центральных площадях. Блокада выходов крупнейшего торгового центра под лозунгами:
— Не проводите время с детьми! Вы еще не все купили! Это и есть жизнь! Поддержите экономику!
Внутри торговых залов «покупатели» раскладывают на полки принесенный со свалок мусор. Делегация клоунов в камуфляже строем отправляется на вербовочный пункт и просит отправить их в Ирак: уж они-то умеют устраивать шоу. Целый час сотни активистов заказывают еду в закусочных и, не заплатив, отходят от касс, «передумав» в последний момент.
Вечером все, кто не попал в полицию, собираются на общий митинг, переходящий в дансинг и фаер-шоу.
О том, когда именно появился антиглобализм, написаны десятки книг и тысячи статей. Хотя на самом деле никакого «появления антиглобализма» не было. Термин придумала пресса: на митинги, собиравшие сотню-другую активистов и неформалов, стали приходить десятки тысяч, и понадобилось новое словечко, чтобы все это описать. СССР пал, и всем казалось, будто история кончилась, а впереди — сытое бесконфликтное существование. И вдруг, всего за несколько месяцев, возникло целое движение. Во Франции интересы мелких фермеров, недовольных включением страны в мировую торговлю, выражает гроза Макдоналдсов и модифицированной картошки, Жозе Бове, регулярно попадающий за свои скандальные акции на месяц-другой в тюрьму. Городских радикалов представляет тридцатилетний почтальон и велосипедист Оливье Безансено, набравший на последних президентских выборах почти пять миллионов голосов. В США обе этих аудитории удалось объединить Ральфу Найдеру, «третьему кандидату» на президентских выборах, который ходит в джинсах и обнимается с растаманами. Барак Обама, кстати, начинал политическую карьеру в рядах движения Найдера.
Впрочем, само понятие «лидер» антиглобалисты стараются не использовать. Их «движение движений» построено как сеть без центра. Антиглобализм это тысячи автономных групп, связанных через Интернет. Новая идея может возникнуть в любом узле сети и ее подхватят все желающие. Они не просто считают эту форму адекватной времени, но и видят таким все посткапиталистическое будущее. Самоуправление потеснит государственную власть. Конкуренция уступит солидарности. Польза заменит прибыль. Репутации будут измеряться знаниями, а не деньгами. Наемный труд станет необязательным. Этот «другой мир» не рождается в единственно правильном месте, чтобы начать оттуда триумфальное шествие к окраинам. Он возникает сразу в ста местах одновременно и движется отовсюду. Вот семь самых заметных цветов антиглобалистского спектра:
CNT, CGT и другие радикальные профсоюзы. В идеале ратуют за переход предприятий в руки трудовых коллективов, а пока устраивают забастовки, нередко с захватом заводов, портов и складов.
Негосударственные организации (НГО) — сотни комитетов, ведущих бесконечные кампании протеста и привлечения внимания. Особенно заметны своими бойкотами «Кока-колы», «Нестле» или «Найка», который использует тяжелый детский труд в третьих странах.
«АТТАК» и другие друзья третьего мира. Требуют списать долги отстающим странам и, учитывая их колониальное прошлое, оказать немедленную помощь всем тамошним голодным, больным и неграмотным. Где взять на это деньги, им подсказал нобелевский лауреат и экономист Джеймс Тобин — обложить жестким социальным налогом все биржевые спекуляции. По его расчетам, перечисленные проблемы такой налог решит всего за год.
