Переживая прошлое (СИ) - Косачев Александр Викторович (читать книги регистрация txt) 📗
Утром мне совсем не хотелось затрагивать тему детей, и я уехал на работу. На работе ко мне пришла женщина с жалобами на противоположный пол: у нее не клеились отношения, и она искренне не понимала, почему. В процессе беседы возник перенос и контрперенос: слово за слово – и словно дьявол завладел нашими телами. Мы начали заниматься сексом, даже не закрыв дверь. Волею судеб или по закону подлости, Анну угораздило прийти ко мне на работу. К счастью для ее нервной системы, женщина успела уйти, а я сидел в расстегнутой рубашке. Мне было лень ее застегивать, я просто сидел и пил коньяк, принесенный одним из моих клиентов.
– Ты чего это? – возмутилась жена, закрывая дверь на ключ. – Оденься! Ты что, пьешь на работе? Хочешь, чтобы тебя уволили?!
– Знаешь, – задумчиво произнес я, – какого черта мы делаем тут? Давай прогуляемся.
– А работа? – удивилась она.
– Возьму отгул. Погоди, я сейчас, – застегивая рубашку, произнес я и пошел отпрашиваться. Вернувшись через пару минут, я обнаружил ее в задумчивости.
– Аня? Что-то случилось? – спросил я, присаживаясь на корточки у стула, на котором она сидела. Затем взял ее руки в свои, заглянул ей в глаза. Жена посмотрела на меня:
– Ты меня любишь?
– Сколько можно повторять? Да, люблю.
– Ты меня не бросишь? – спросила она. Я понимал, что это типичный признак того, что она снова эмоционально нестабильна. Само собой, я взял ситуацию под свое руководство.
– Чувствуешь? – я приложил ее руку к своей щеке.
– Да, – ответила она.
– Что чувствуешь?
– Тепло.
– Разве это похоже на то, что я тебя бросаю?
– Нет.
– Тогда что случилось? Что тебя беспокоит? Что ты чувствуешь? – я продолжал акцентировать ее внимание на ощущениях и не давал переключать его внутрь себя.
– Одиночество. Я некрасивая. Ты со мной из жалости, – начала она.
– А еще я сплю с пациентками и прячу дома резиновую женщину! Ань, тебе самой-то не надоело? – не выдержал я, сдавая позиции.
– Нет. Я некрасивая. Мне одиноко, – продолжала она. Я начал ее целовать, затем мы потихоньку перешли от поцелуев к прелюдии, но до секса дело не дошло, потому что буквально полчаса назад у меня уже был хороший секс. Она, поняв, что у меня нет эрекции, сделала свои выводы и начала еще с большей силой причитать:
– Ты меня даже не хочешь!
Мне нужно было придумать что-то весомое, чтобы она поверила.
– Просто утром у меня не спадала эрекция и я мастурбировал, потому что мысли о сексе мешают работать. Только и всего.
– Мастурбировал? – переспросила она. – То есть я тебя больше не устраиваю? Я страшная, – продолжила она давить на мои нервы. Терпение окончательно сдало, и я дал ей пощечину. Она испуганно уставилась на меня. Я взял ее голову обеими руками, придвинулся к ней вплотную и тихо сказал:
– Если не веришь мне – уходи и подавай заявление на развод.
Одиночества люди с пограничным расстройством личности не переносят, поэтому это заставило ее замолчать и послушаться. Мы взяли бутылку коньяка, которую я начал, и отправились в парк. Купили два бокала, сели на скамейку и просто стали наслаждаться моментом, вводя себя в легкое состояние алкогольного опьянения. Несмотря на всю сложность отношений с Аней, такие моменты заставляли меня находить силы терпеть ее дальше. Измена меня не напрягала: за прошлую жизнь она была не первой, поэтому никаких внутренних конфликтов не создавала. Отдохнув от Аниных выходок, я продолжил разговор.
– Я хочу ребенка, – проронил я, поцеловав ее волосы. Она посмотрела на меня с легкой улыбкой и сказала:
– Как скажешь, так и будет.
– Я хочу суррогатную мать, – добавил я. В ее взгляде появился укор.
– Нет, только не суррогатную! Это измена. Ты меня не любишь?!
– Ладно, возьмем из приюта. Тут-то не к чему придраться, – съязвил я.
– Как скажешь.
Мне было дико смешно. Иллюзия выбора, которую она мне давала, поражала. Вроде сам решай, но по-моему. По крайней мере, на приюте мы остановились, и это уже радовало.
Ребенка я решил выбрать без Анны. Собрал заранее все необходимые бумаги, пригласил представителя органов опеки для засвидетельствования пригодного места жительства. Через пять дней мне позвонили. Можно было выбирать ребенка. Мне дали альбом с фотографиями и краткими характеристиками. Пока я смотрел альбом, поступила новая девочка, как раз привезли ее документы. Человек, который проводил со мной подбор, увидев фото и бумаги, произнес:
– А может эту? – и передал мне фото. – Девочка из обеспеченной семьи. Ее до этого приютила другая семья, но что-то не заладилось. Она не была толком в приюте. Жалко ее в тот мир пускать.
Я посмотрел на фото и испытал шок. Девочка была копией моей дочери из прошлой жизни! Конечно же, я согласился с ее кандидатурой.
Теперь нам нужно было встретиться. Это произошло в тот же день, примерно через час после того, как мне показали фото. Меня пригласили в комнату, а после привели ее. Девочка молча вошла, посмотрела на меня и некоторое время не отрывала взгляд, оставаясь удивленной. А потом закричала:
– Папа! – и побежала ко мне. Она обняла меня и заплакала. Из ее слов я сумел разобрать, что она думала, будто я умер, и очень скучала. Я был в шоке, люди за стеклом тоже. Затем человек, который посоветовал мне ее, показал в окно фотографию. Увидев ее, я вздрогнул. На фото был мужчина, похожий на меня, и женщина, похожая на Аню. С трудом расставшись с ребенком, я подошел, чтобы прояснить ситуацию.
– Это ее родители? – спросил я, указывая на фото.
– Да, – ответил служащий из органов опеки. – Мужчина очень похож на вас, не находите?
– Да, – ответил я. – А как звали ее родителей?
– Ольга и Евгений Мережковские. Погибли в аварии, родственников не осталось, поэтому ребенка сразу направили к нам.
Приехав домой, я сразу же подошел к Анне.
– Где сейчас Ольга? – спросил я.
– Ольга? – удивилась она. – Не знаю. Наверное, как обычно, у себя.
– Можешь ей позвонить?
– Зачем?
– Просто сделай это, я после объясню.
Она сделала звонок, но этим номером уже пользовался другой человек.
– Я сегодня был в органах опеки, – не находя себе места, заговорил я, – и там была девочка. Когда она меня увидела, то закричала «Папа!». Потом служащий из органов показал мне фото, и на нем была Ольга с каким-то мужчиной, очень похожим на меня! Ты понимаешь? Это ее ребенок!
– Что? Она же не…
– А вдруг? – перебил ее я. – Привезу ее – увидишь!
– Я хочу сначала взглянуть на нее!
– Это уже не имеет значения. Я все равно ее удочерю!
После я собрал еще стопку необходимых документов. Затем прошел закрытый судебный процесс, где мне сообщили, что согласны с удочерением, и что ввиду фактического сходства усыновителей с родителями, лучших кандидатур было не найти. После еще трех дней оформления документов, я наконец-то забрал ее домой. По пути мы заехали в кафе.
– Пап, а ты как-то переменился, – сказала она мне.
– Неужели? – удивился я.
– Ты мой папа, но словно этого не помнишь. Куда ты пропал? Мне сказали, что тебя нет! – она вопрошающе смотрела на меня. Я не нашел ничего лучше, как оставить место для детской фантазии.
– Я не помню…
После кафе мы отправились домой. Она в очередной раз удивилась, потому что мы приехали не в тот дом, в котором она жила раньше. Я попросил ее поиграть с кошкой, а сам отправился к Ане.
– Угадай, кого я привез? – спросил я жену.
– Дочку свою, – недовольно ответила она.
– Нашу, – ответил я, затем взял ее руку и поцеловал. – Мы – копия ее родителей, и после стресса ее мозг стер некоторые наши различия. Она называет меня папой, но думает, что я просто это забыл. То же самое и с тобой будет. Подыграй ей!
– Как ее зовут? – спросила Аня уже с заметным интересом.
– Арина, – ответил я. – Сейчас я ее позову.
После этих слов я отправился за девочкой. Зайдя в комнату, я увидел то, что уже было в моей жизни: дочка держала кошку на руках, а та сонно зевала. Этот фрагмент крепко засел в моей памяти, и, увидев его снова, я растрогался. Затем поймал себя на мысли, что жизнь, которую я уже прожил, частично проявляется в настоящей, причем самыми лучшими моментами. И это радовало.
