Брюки мертвеца (ЛП) - Уэлш Ирвин (книги регистрация онлайн .txt) 📗
— Дааалеко, оооочень далеко от правды, это точно не про Рентона, малышка, — говорю я ей, обуваясь, а на экране телефона всплывает имя Больного. — Сай... понял. Выхожу.
— Куда ты идешь? — спрашивает Эмили.
— Работаю для тебя двадцать четыре на семь, дорогуша, — говорю ей, стучу по экрану и выхожу через дверь. Я пригласил Больного на наш гиг. Он принимает предложение и теперь помогает мне с проблемами управления. С наймом девушек для Конрада. С тех пор, как я отплатил Саймону Дэвиду Уильямсону, мы стали онлайн-друзьями. Делимся видео старых групп, новыми песнями, смешными новостями о сексуальных несчастьях и увечьях, обычным сумасшедшим дерьмом, которое обсуждают люди.
В лобби отеля Больной ждет с эскорт-девушкой, которая высматривает что-то в своем телефоне. Она — достаточно красивая брюнетка, хотя и с очевидной, на глаз, профессиональной твердостью. Больной разговаривает по одному телефону, пока пытается написать сообщение на другом.
— Да, я знаю, что я сказал Вик, но я не думал, что педрила сбежит в ебаный Таиланд... Нет никаких намеков на то, когда он вернется обратно, он не отвечает на е-мейлы или сообщения, он оффлайн... Да, он хирург, Вик. Да, я все еще в Эдинбурге. Я не могу тут оставаться, у меня бизнес в Лондоне! Да, окей! Хорошо, — он заканчивает телефонный разговор, очевидно, провальный. — Ебаные монголы! Окружен ими! — девушка многозначительно смотрит на него, и он останавливает себя: — Не ты, моя ласточка, ты единственный яркий свет в этом мрачном сценарии. Марк, познакомься с Жасмин.
— Хай, Жасмин, — я даю ей ключ от комнаты Конрада, — будь с ним поласковее!
Она молча берет ключ и пропадает в лифте.
— Не будь столь льстивым подонком, — выговаривает мне Больной, — эта женщина предоставляет сервис, обращайся к ней с уважением. Я планирую ее нанять для эдинбургских операций. Все наши девочки — с дипломами MBA.
Если у этой девушки диплом секретаря из Колледжа Стивенсон, тогда Спад — профессор глобальных финансов в Гарвардской Школе Бизнеса.
— Урок сексизма от тебя. На следующей неделе — лекция от Фреда Веста. Или лекция Франко об искусстве.
— Не надо, — говорит Больной, крутя пальцем у виска, — просто не надо.
— Ты выглядишь напряженным.
— Таким же как и ты, — он оборонительно огрызается.
— Ну, несмотря на ебаный джетлаг от «Амстердам – Лос-Анджелес – Вегас – Ибица» по кругу последние пять месяцев, организацию деньрожденьевского гига для Юарта, потом перелет в Берлин для большого завтрашнего шоу на «Флюгхафен», с диджеем, которого я не могу найти; он, наверное, утерян где-то в Джамболенде, — и тут у меня возникает соблазн добавить: плюс разрыв с моей девушкой из-за тебя, ты, уебок, — я в порядке. А ты?
— Проблемы белых людей, — говорит он напыщенно. — Мой зять, которого ищет псих, чтобы заставить сделать работу для него, съебал в Таиланд, бросив Карлотту и ребенка. Угадай, за кем ходят по пятам и псих, и сестра уже месяцами? — он шлепает себя по лбу: — И когда я только стал идиотом, устраняющим проблемы других мудил?
— Разбираться с говном других людей дерьмово, самое херовое предложение, — сочувствую я.
— И пока мы бегаем вокруг, как маленькие тупые уебаны, Бегби лежит под калифорнийским солнцем, — Больной с горечью сплевывает. — Но знаешь, что? Я думаю, может быть, ты и прав на его счет. Из смертельно опасного психопата в мелкого художественного писюна!
Мудила шокирован, когда заходит домой и включает свет. Там я, сидящий в кресле за его столом, тычу в него его же ебаной пушкой. Лежала у него в верхнем правом ящике, ебаный даун! Полицейский? Этот уебок? Видал уебанов в Эдинбурге, которые унизили бы этого дрочилу.
— Какого хуя... Как ты сюда попал?
— Ты правда хочешь скучных деталей? — спрашиваю я его. Немного трясу оружием. Пиздюк впервые его замечает. Ему это не нравится. — Теперь дай мне хоть одну хорошую блядскую причину после твоих домоганий до моей жены, почему я не должен пристрелить тебя прямо сейчас.
— Ты убийца и подонок, она должна знать об этом! — он тычет в меня пальцем.
Неразумный уебок.
— Это еще одна отличная причина для того, почему я должен пристрелить тебя. Я просил назвать одну, почему не должен.
Хер молчит: ему это пиздец не нравится.
— Думал, мы сможем немножко поговорить. О там, как ты докучаешь моей миссис, — из-за его узких черных глазок он выглядит злым, а напуганным. Честных хуев ему.
— Слышал, ты любишь алкоголь, — я указываю на бутылку виски, которую поставил между нами на стол. — Сделай маленький глоток.
Он смотрит на меня, потом на бутылку. Точно хочет. Колеблется пару секунд, потом наливает стакан. Выпивает его медленно, но уверенно.
— Давай, еще один! Садись, — я указываю на стул, — составил бы компанию, но бросил. Никогда не приводило ни к чему хорошему.
Это озадачивает уебка. Он пялится на пустой стакан. Он проебал свою жизнь, жизнь дерьмового полицейского со старым Кристофером Ривом. Алкоголь не волнует, полицейский ты или злодей: он просто хочет отправить тебя в ад. Я прошел через все это дерьмо. Этот мудила Гарри решил, что ему никак не выбраться отсюда, так что он все равно налил и присел после моего второго приглашения под прицелом пушки. Он смотрит на меня, глаза обвинительно сужаются.
— Ты убил тех бродяг, — пидор пытается пялиться на меня.
Я снова смотрю на мудилу и молчу. Всматриваюсь в душу этого полицейского. Все они одинаковые, несмотря на телешоу, которые изображают их чуть ли не супергероями. Я же только вижу сплетницу, дорогушу-жену — суетливую сущность дрочилы, запрограммированного служить другим.
Гарри моргает и прочищает горло:
— Они были кусками дерьма, но все же ты хладнокровно убил их. Тех двух, которые угрожали Мел и детям, — утверждает он, пытаясь снова, блять, смотреть в упор.
Дерзкая пизда. Дыши. Раз... два... три...
Эти маленькие глаза-бусинки. Будто ебаный хомяк смотрит на тебя из клетки. Такой же, как был у нас в школе. Его разыгрывали в лотерее и кто-то забирал его домой на каникулы. Видели бы вы, блять, лицо учителя, когда он увидел, кто, блять, выиграл. Бедный Хэмми, он попал к Бегби на лето! Мы видим его в последний раз! Так оно и было. Бедный маленький золотистый подонок так и не вернулся. Естественная причина смерти — уебки живут всего лишь год, хотя никто за пределами моего дома не верил в это. Они все думали, что уебок убил его.
— Ты не мог об этом забыть? Не мог оставить нас в покое... полиция... разберется с этим, — этот Хэмми, то есть, простите, уебок Гарри, продолжает: — Потому что это то, кем ты являешься... это то, что ты делаешь. Ты сделал... ты... — речь мудилы замедлилась до мычания, а веки потяжелели.
— GBD, друг. Оксибутират натрия, дизайнерский наркотик с анестезирующем свойством. Игрушка секс-преступников. Не волнуйся, я кинул только щепотку — никакого насилия. Даже больно не будет. Я просто вывожу тебя из игры.
— Что?.. — его глаза закрываются, шея тяжелеет, голова клонится вперед. Он хватается за стул.
И уебок смотрит на шланг, с которого я снял насадку и закинул на потолочную балку. На конце я делаю петлю. Его глаза отслеживают, откуда идет шланг — он из сада, прокинут через окно. Диб диб даб, ты, полицейский ублюдок. Мальчик уже усыплен, он в состоянии лишь демонстрировать страх сквозь замешательство в стеклянных глазах.
— Павший мусор, алкаш-суицидник, — объясняю я уебку. — Никогда не любил ебаную полицию, друг. Думал, что только дома, в Шотландии, и что американские полицейские будут другими. Но неа. Я ненавижу всех полицейских. Везде.
Он пытается встать, но падает со стула, теперь он валяется на ковре. Я нагибаюсь над ним и даю ему пощечину. Нет. Уебок почти потерял сознание. Я вытер оружие и положил обратно в ящик. Закинул шланг вокруг его шеи и посадил обратно на стул; к счастью, он не такой уж тяжелый, около 175 ростом, 80 килограммов по ощущениям. Импровизированная веревка идет через балку и в окно, соединяется с катушкой от шланга, а та прикреплена к стене гаража. Я разузнал все это заранее. Должно послужить сильным рычагом.
