Ампирные спальни (Imperial Bedrooms) - Эллис Брет Истон (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
– Я здесь неотлучно, – говорит консьерж. – К вам никто не поднимался.
Стою с идиотским видом. Слушаю рокот вертолета, пролетающего над зданием.
– Да и как бы он поднялся: лифт без ключа не открывается, а ключ у меня, – говорит консьерж. – И Бобби вон снаружи дежурит. – Кивок в сторону охранника, привалившегося к косяку у подъезда. – Вы уверены, что вам не показалось? – В голосе появляется усмешка. Видно, только сейчас заметил, что я нетрезв. – Может, глюк? – подмигивает.
«Не заводись, – приказываю себе. – Забудь. Спусти на тормозах. Иначе такое начнется…»
– Вещи переставлены, – бурчу. – Компьютер включен…
– Что-нибудь пропало? – спрашивает консьерж, теперь уже откровенно паясничая. – Хотите, чтобы я вызвал полицию?
Бросаю сдержанно:
– Нет, – и потом тверже: – Нет.
– Такая спокойная ночь.
– Ммм, – мычу я, ретируясь к лифту. – Вот и прекрасно.
* * *
Актриса, проходившая утром кастинг, соглашается составить мне компанию на ланч в «Соmme Ca»*. Стоит ей появиться в лофте нашего кастинг-директора в Калвер-Сити, как я ощущаю исходящую от нее угрозу, отчего голова идет кругом, вытесняя страх, что позволяет выглядеть скучающим и расслабленным. Ко мне не обращался ни ее агент, ни представляющая ее компания – я не знаю, чья она протеже (если б знал, все было бы иначе). Изначальную неловкость преодолели, но напряжение все равно остается. Она потягивает шампанское; на мне темные очки; она то и дело поправляет прическу, уклончиво рассказывая о своей жизни. Живет в Елисейском Парке**. Работает метрдотелем в «Формоза-кафе»***. Откидываюсь на спинку стула, пока она отвечает на CMC. Заметив это, извиняется. Без жеманства, но очень продуманно. Она из породы тех, кто ничего не делает просто так.
* Популярный ресторан французской кухни в Уэст-Голливуде.
** Один из ближних пригородов Лос-Анджелеса.
*** Бар и ресторан на бульваре Санта-Моника в Уэст-Голливуде. В прошлом – центр притяжения голливудских звезд, ныне больше притягивает туристов.
– Какие планы на Рождество? – спрашиваю.
– Родители.
– Что-то некреативно.
– Как есть, – смотрит на меня с легкой усмешкой. – А что?
Пожимаю плечами:
– Ничего. Просто интересуюсь.
Снова поправляет прическу: волосы светлые, с химической завивкой. Когда промакивает губы, на салфетке остается бледный след от помады. Небрежно рассказываю про вчерашние вечеринки. Актриса под впечатлением, особенно при упоминании первой. Говорит, что туда ходили ее друзья. Говорит, что и сама собиралась, но не смогла из-за работы. Называет имя модного молодого актера и спрашивает, был ли он там. Когда говорю, что был, выражение лица выдает ее с потрохами. Тушуется.
– Извините, – говорит. – Он идиот.
Потом добавляет, что половина гостей на вечеринке – фрики; упоминает наркотик, название которого мне незнакомо; рассказывает страшилку, в которой фигурируют лыжные маски, зомби, фургон, цепи и некая тайная секта; спрашивает про латинос, исчезнувшую в пустыне. Называет имя не известной мне актрисы. Я концентрируюсь, цепляясь за свое первое впечатление, боясь разрушить иллюзию. Речь почему-то заходит о фильме «Личины» по моему сценарию. И тут пазл складывается: она для того и спросила про модного молодого актера со сногсшибательной спутницей, которую я практически изнасиловал взглядом, чтобы перевести разговор на фильм «Личины»: у него там была небольшая роль. «Не стоит об этом». Смотрю на машины, проезжающие по Мелроуз. «Я там недолго пробыл – меня ждали на другой вечеринке». И вдруг вспоминаю блондинку, выступающую из темноты в Бель-Эйр. Странно, что до сих пор ее помню, что этот кадр по-прежнему перед глазами.
– Как вам кажется, проба прошла удачно? – спрашивает актриса.
– По-моему, супер, – говорю. – Лучше не бывает.
Она смеется, довольная. На вид ей лет двадцать. А может, тридцать. Не угадаешь. Когда знаешь наверняка – неинтересно. Рок. «Рок» – вот слово, занозой засевшее в мозгу. Актриса полушепотом повторяет начало монолога из «Слушателей», с которым пришла на кастинг. Прежде, чем приглашать на ланч, я убедился, что режиссер и продюсер не видят ее в этой роли. Только поэтому она здесь, сколько раз это уже повторялось, и я думаю, что вечером надо опять на премьеру и что в шесть встречаюсь с продюсером в Уэствуде. Смотрю на часы. Времени еще предостаточно. Актриса допивает шампанское. Предупредительный и красивый официант вновь наполняет бокал. Я не пью, нет необходимости, нечто за этим ланчем возбуждает сильнее алкоголя. Теперь ход за ней, если она рассчитывает хоть на какое-то продолжение.
– Ты счастлив? – вдруг спрашивает она, сжигая мосты.
Изобразив изумление, отвечаю:
– Да. А ты?
Она наклоняется вперед, оказывается совсем рядом.
– Все в твоих руках.
– Тогда пошли? – смотрю ей прямо в глаза. Следующий час мы проводим в спальне моей
квартиры на пятнадцатом этаже комплекса «Дохини-Плаза». Этого более чем достаточно. Под конец она говорит, что не знает, на каком она свете. Я говорю, что не важно. Тогда она говорит, что у меня красивые руки. Краснею.
Ампирные спальни – Часть 2
* * *
Премьера в «Виллидже», а постпремьерная вечеринка (продуманная и со вкусом) в отеле «W». (Изначально она планировалась в «Напа-Вэлли грил», но из-за большого наплыва желающих была перенесена в менее престижное, но более просторное помещение.) Необходимость смотреть, как люди надрывно вопят и рыдают на протяжении двух с половиной часов, способна кого угодно загнать в депрессию, хотя фильм мне, в общем, понравился: снят хорошо, и сюжет выстроен (большая редкость!), а что чуть не уснул от скуки – так это мои проблемы. Стою у бассейна, беседую с молодой актрисой о различных методиках голодания и йоге и о том, как ее «вштыривает» от мысли, что она сыграла женщину, способную принести себя в жертву, и робость, почудившаяся мне поначалу в больших спокойных глазах, вселяет надежду на продолжение. Но потом допускаю оплошность, и вместо робости – знакомая подозрительность с примесью вязкого любопытства (здесь у всех такой взгляд), и актриса куда-то отчаливает, а я стою в толпе, смотрю на здание отеля, сжимаю в кулаке телефон и зачем-то считаю, сколько окон освещено, а сколько темных, и потом понимаю, что за несколькими из них в разные годы занимался сексом с пятью разными людьми, один из которых мертв. Мимо проносят поднос с закусками – беру суши. «Все-таки состоялось», – говорю одному из студийных боссов, без поддержки которого фильм не запустили бы в производство. Режиссер тоже старый знакомый, Дэниел Картер, мы вместе учились на первом курсе в Кэмдене, но видимся редко, а в последнее время он вообще меня избегает. Теперь ясно почему: с ним Меган Рейнольде. Что ж, значит, не суждено ему услышать моих лживых восторгов. Дэниел продал свой первый сценарий, когда ему было двадцать два, и с тех пор с карьерой у него все в порядке.
– Одета как подросток, – говорит Блэр. – То есть по возрасту.
Покосившись на Блэр, продолжаю смотреть сквозь толпу на Меган и Дэниела.
– Только сейчас не начинай.
– Каждому свое, да?
– Твой муж меня ненавидит.
– Вовсе нет.
– Там была одна девушка на твоей вечеринке. – Потребность спросить о ней почти физическая, не могу побороть. Поворачиваюсь к Блэр. – Не суть.
– Я слышала, ты вчера с Джулианом встречался, – говорит Блэр. Взгляд устремлен в бассейн, на дне которого гигантским поблескивающим курсивом выведено название фильма.
– Слышала? – закуриваю. – Слышать ты могла, только если Джулиан тебе рассказал.
Блэр молчит.
– Значит, продолжаете поддерживать отношения? – спрашиваю, – Почему? – Выдерживаю паузу. – Трент знает? – Еще одна пауза, – Или это так… мелочи жизни?
– Еще вопросы будут?
– Странно, что ты вообще со мной заговорила.
– Просто хочу предостеречь. Вот и все.
– Предостеречь? Отчего? – спрашиваю я. – Слава богу, не первый день знаком с Джулианом, как-нибудь разберусь.
