Софт. Тело (Software. Wetware) - Рюкер Руди (полная версия книги .txt) 📗
Прямо около его уха внезапно разразилась буря и запахло гнилятиной.
Шир-фыр гыр-быр. Слюнявый поцелуй. Над его лицом появилась морда черного пуделя, только что подкрепившегося падалью. Это уж будьте уверены. Торчок рывком поднялся и оттолкнул псину. Мерзкая тварь успела цапнуть его за руку острыми как иглы молочно-белыми зубами.
В дюжине метров стоит блондинистая чикса и блаженно улыбается своей кобеляке.
– Ко мне, Спарки!
Господи, да у нее голос, что твой звонок!
Пудель тявкнул и, уставив нос в песок, затрусил к хозяйке. Девица продолжает обдолбано лыбиться. Ну разве мы с моей собачкой не милашки?
– Исусе, – простонал Торчок.
Раствориться, расплавиться и утечь к чертовой матери сквозь песок, умереть, вот что ему было нужно, и прямо сейчас. Сплошной облом, слишком все сложно, слишком глубоко во все нужно врубаться.
Он встал, заставив этим тысячи клеток своего головного мозга завизжать от боли. Он должен добраться до воды, должен охолонуться. Пока он брел по воде, чикса не сводила с него глаз. Он на нее даже не смотрел, но все время чувствовал ее глаза на своих плавках. На бесполезном бугорке. Губчатый кусочек чего-то.
Вода вокруг него вздрогнула от озноба, словно рыба проплыла.
Супер-кроха, мать ее, шустрость у нее в крови, вживлена программным путем в нервную систему. Когда вода дошла ему до пояса, он присел на корточки, представив свои желеобразные мозги-медузу плавающими в воде под флоридским солнцем. Слабая, малоподвижная медуза, помахивающая щупальцами, мах, мах.
Ырг, ырг, ырг. Он помотал головой в соленой воде и смыл с губ остатки пивной пены.
Маленькие белые пузырьки погнались вверх вслед за перламутровыми пузырьками воздуха, каждый с маленькой вселенной внутри.
Резинка плавок врезалась ему в живот. Снять эти чертовы плавки или не снять?
Торчок покрутил головой, проверяя пляж. Чикса бродила неподалеку, высматривая что-то в песке. Подняла палку и бросила ее в воду: Вперед, Спарки! Каждый раз, добыв палку из воды, мокрый четвероногий урод в облепленной шерсти принимался радостно скакать на негнущихся лапах вокруг своей хозяйки. Она что, ждет, что он выйдет из воды голый? Скорее всего она уже забыла о его существовании. Однако оставались еще извращенцы с биноклями в окнах.
Он двинулся дальше и шел, пока вода не поднялась ему до подбородка. Еще раз оглянувшись по сторонам, он стащил свои тугие плавки и с облегчением вздохнул. Желеобразное время желеобразных мозгов желеобразно проходит. От воды запахло дерьмом.
Обратно к берегу он возвращался вплавь. Попадающая в ноздри вода имела привкус жести.
Добравшись до мельчинки, он нащупал дно и встал на ноги. И сразу же завопил от ужаса. Он наступил на ската. На обычную безвредную тварь, но живое мускулистое содрогание у него под ступней, было слишком похоже на… на мысль, на слово-плоть. Это слово было: “ААААУУХХ!”. Он бросился вон из воды, высоко вскидывая колени, безуспешно пытаясь бежать по воде.
– Ты голый, – кто-то сказал ему и засмеялся, хммм-хммм-хммм. Плавки!
Высоко на берегу, за грязными стеклами, заблестели стекла биноклей.
– Да, я… – Торчок запнулся. Внезапно ему расхотелось идти в туалет и подвергать себя там спазматическому электрошоку. Он вспомнил вибро-массажер для ног, который подарил отцу как-то на рождество. Трясущиеся желтые пластиковые полуокружия.
Псина высоко подпрыгнула, пытаясь схватить зубами его пенис. Девчонка захихикала. Смеющиеся сиськи.
Согнувшись в три погибели, он метался по песку целую вечность, пока наконец не увидел высовывающийся наружу уголок джинсов. Вырвав из песчаного плена джинсы и майку, он лихорадочно натянул их на себя. Пудель что-то вынюхивал у воды.
– Морская вша, – пробормотал Торчок. – А жизнь – лапша.
Со стороны океана потянулся шум множества лопающихся водяных пузырьков.
Солнце катилось в море и тысячи песчинок скрипели, остывая. Каждый звук требовал внимания, приковывал к себе пристальное внимание.
– Что с тобой приключилось? – радостно спросила его девчонка. – Куда делись твои плавки?
– Я… их спер карась.
Черточки в лице чиксы никогда не оставались в покое, все время двигались. Как она выглядит, черт возьми? Что если завтра утром он проснется и найдет возле себя ведьму? Риск? Понятное дело. Он обреченно упал на песок и растянувшись во весь рост, закрыл глаза. Кобелек снова нюхнул ему в ухо и сразу после этого барабанных перепонок, молоточков и наковален Торчка достигли звуки удаляющихся шагов. Он ловил звуки сквозь кости головы, как индеец, слушающий прерию. Торчок с шумом устало выдохнул воздух.
Когда-нибудь, хоть раз будет у него время передохнуть?.. Он еще раз вздохнул и расслабился. Свет под его веками разгорался все ярче и ярче. Его голова медленно скатилась набок и легла виском на песок.
Ему вспомнился фильм, фильм, в котором какой-то хмырь отдал концы на пляже. Голова хмыря вот так же медленно скатилась набок. Потом он замер.
Умер. Натурально отъехал. Последнее движение.
Сдох. Торчок зарычал, поднялся и сел. Ничего не поделаешь, это выше его сил. Чикса и ее псина успели отбрести от него на полсотни метров. Он вскочил на ноги и припустился за ними следом, сначала неуклюже, потом все быстрее, грациозными, летящими скачками!
Глава 4
– … 0110001, – подвел итог Метла.
– 100101, – коротко возразил Ральф Числер, – 011000110001000110001111100001001100111000100001110011011110100010010010
000100100001000100100101000010000111100010010001000010001110111001000111000111100001111100011100000100000110001000
110000011110000011110000111000000111100001111000011100100010001100010111101110011110
00111100011110001110000010010001000001000.
***
Они стояли бок о бок над просторной консолью Единственного. Ральф был похож на высокий кабинетный шкаф, установленный на двух широких тракторных гусеницах. Из его прямоугольного тела в разные стороны высовывались пять тонких рук-манипуляторов, его напичканная сенсорами голова покоилась на выдвижной шее. В одном из манипуляторов Ральф держал раскрытый зонтик. На теле Ральфа имелось всего два или три измерительных датчика и сказать наверняка, о чем он думает, было невозможно.
Метла был более дорогостоящей моделью. Его змеиное тело было скрыто под мерц-покровом. Каждый раз, когда через суперохлажденный мозг Метлы проносилась очередная мысль, на всей длине его трехметрового тела разгорались неповторяющиеся переливчатые узоры и всполохи света. Из-за торчащих из пасти землеройных принадлежностей Метла немного напоминал дракона Георгия Победоносца.
Внезапно Ральф Числер перешел на английский. Если их спор зашел так далеко, то продолжать его уместней не на священном двоичном машинном коде, а на языке деспотов-создателей.
– Не понимаю, почему тебя так волнуют чувства Кобба Андерсона, – передал Метле узким лучом Ральф. – После этого он обретет бессмертие. Он лишится своего углеродного тела и мозга, но разве это так уж важно?
Голосовой сигнал, который он излучал, имел тон немного жесткий. Жесткий от возраста.
– Содержание его мозга, вот что главное. У тебя ведь уже бывали наследники, тебе приходилось менять тело? Лично я прошел через это уже тридцать шесть раз и почему то, что хорошо для нас, должно быть плохо для людей?
– От ффсеххо этоффоо ффонняет, Ралллфф, – протянул Метла. Голосовой сигнал Метлы был модулирован на основе непрерывного маслянистого шума. – Тффы поотеряллл чуффство реаллльноффти. Мммы на граффни грашшшданссской войффны. Тыыы шшширроко извесстен, эттссто тааххк. Тыыых боллльшше не фффноссишшь помммеххи ффф свои ччисспы, каххк осстальныыффе. Знаффешь тыыыых о томммм, скохххлькохх руххдыфф мнехх нушшноооох нннакохххпать длляхх тогохх, чтобыыыфф полллуччить от ГЭКС сотнюхх ччипофф?
– Жизнь состоит не только в руде и чипах, – нарочно грубо отрезал Ральф, скрывая смущение. Конечно, основное время он проводит со старшими бопперами и успел уже забыть, что означает быть мелким служащим, как трудно им приходится. Но изливаться в откровениях перед Метлой он не собирался. Он снова пошел в атаку. – Скажи, разве тебя не интересуют культурные достижения Земли? Ты давно не вылезал из шахты и ослеп, друг мой!
