Пространство мертвых дорог - Берроуз Уильям Сьюард (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗

Грузовики, наполненные солдатами с вытаращенными глазами, пробираются через развалины города…

«ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА!.. ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА!.. НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ ИМЕЮЩИХСЯ У ВАС КОШЕК И СОБАК… ПОВТОРЯЮ: НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ ИМЕЮЩИХСЯ У ВАС КОШЕК И СОБАК… УКЛОНЯЮЩИЕСЯ ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ ЭТОГО ПРИКАЗА БУДУТ ПРИГОВОРЕНЫ К ДВАДЦАТИ ГОДАМ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ».

Несмотря на строгое распоряжение правительственных санитарных органов, тысячи собак оказались на улицах, и полиции приходится самой отстреливать бродячих животных. Однако стреляют они из рук вон плохо, так что многие граждане пострадали от пуль, предназначавшихся какой-нибудь проворно увернувшейся афганской борзой.

– Помни, мы должны строго следовать графику вывода…

– Конечно, но что здесь будет, когда мы уйдем?..

– Бунт, я думаю. После этого все капиталы убегут из Танжера…

К землетрясениям, бунтам, наводнениям, пожарам, ураганам и торнадо у него особая любовь, потому что они возникают везде, где он проходит, в возникающей у него в кильватере области пониженного временного давления…

А барометр падал и падал, пока мы не решили, что он просто сломался… Здесь был Карсонс. Тут были такие торнадо, каких мы никогда не видывали, Звуковые Смерчи, которые высасывают слова прямо из твоего рта, превращают магнитную ленту в ржавую пыль и сдирают бороздки с грампластинок. А затем тишина обрушивается как удар грома… а еще Обонятельные Смерчи.

Ким обожает торнадо. «Меня называют Повелителем Ветров»,– написал он как-то египетскими иероглифами… зеленое небо… черная воронка, вращающаяся черная силища, которую он ощущает у себя в голове…

Ураганы тоже хороши: нет ничего более возбуждающего, чем мчаться верхом на урагане, глядя на то. как деревья и телеграфные столбы гнутся и ломаются словно спички, как вылетают стекла в окнах домов, как срывается кровля с крыш и волны высотой в пятьдесят футов обрушиваются на берег… эпидемии тоже увлекательное дело, а вот к голоду Ким так и не сумел пристраститься. Это же тоска смертная – детишки со вздутыми животами и глазами мертвецов, старики, похожие на куски глины, которые терпеливо ждут, когда они высохнут и рассыплются в пыль… Голод не возбуждает… не то что полет верхом на ветре по разорванному в клочья небу… Я слышал краем уха, что на Марсе случаются ветры скоростью до тысячи миль в час, представь себе только, что такой ветер сотворил бы с Лондоном или Нью-Йорком…

Ким всегда читает все истории про торнадо. Вот, к примеру, одна – о парикмахере, который брил мужчину, и тут вихрь вырвал бритву у него из рук и перерезал ею горло другому мужчине в трехстах метрах от парикмахерской. И про солому, которая втыкалась, словно булавки, в телеграфные столбы… Представь себе кулак или ногу, наносящие удар с такой скоростью… Ким. сразу отбросил в сторону мысль о смерчевом ружье, но вот смерчевый снаряд или фаната могли бы оказаться вполне неплохой идеей.

«Поправить глинд!» – как кричал Капитан Плавучей Земли 90.

Путешествовать назад во времени – это словно сидеть в капитанской рубке какого-то очень сложного корабля; чтобы пройти сквозь все рифы и отмели, сквозь плотный огонь противника, надо пользоваться ручками и рычагами крайне осторожно… Щелк-по-щелк… назад, назад, назад… через Танжер, через Париж… порою ему приходится менять обличье по десять раз на дню… Консьерж, жандарм, инспектор полиции, дежурный в прачечной-автомате, вор, тупой фермер, унылый официант, комедиант, массовый убийца, член Академии. Затем он устраивается отдохнуть в каком-нибудь надежном доме, где приводит в порядок свои заметки…

И вот он снова в веселом Париже, где ему приходится пережить настоящую оргию смены личностей.

«Это словно удары ногами в рукопашной схватке. Не останавливайся ни на миг, и тогда в тебя будет трудно попасть… Твои ботинки – твое удостоверение личности. Они должны быть всегда чистыми и надраенными до блеска. Когда путешествуешь назад во времени по собственной временной линии, то отрабатываешь всю свою прошлую карму. Поэтому никогда не путешествуй кратчайшим путем – это может очень плохо кончиться».

Ким сводит знакомства с какими-то таинственными Шухорнами и Кобблерсами 91, которые обещают выправить ему поддельный паспорт и другие документы. Всегда получаешь столько, сколько заплатил.

За определенную цену твой поддельный паспорт будет настоящим.

Жандарм дружелюбно отдает честь приближающемуся к нему элегантному молодому человеку, но юноша замечает что-то холодное, мертвое и безрадостное в выражении его колючих зеленых глазок. Этот жандарм впоследствии станет сотрудником коллаборационистской полиции, будет подвергать нечеловеческим пыткам арестованных бойцов Сопротивления. После войны сбежит в Аргентину и вступит там в ряды «эскадронов смерти».

– Где здесь номер двадцать по улице Принца?

Жандарм объясняет дорогу. Юноша благодарит его. Полицай сдержанно кивает, потому что за углом его уже поджидает сутана.

«Если хочешь найти хороший ресторан, зайди в тот, в котором обедает священник… Или, наоборот, хочешь выглядеть как священник – обедай только в хороших ресторанах. Боже, да тут сидит сам епископ!.. У нас еще есть одно место, сэр…»

Пробездельничав пару часиков за шикарным обедом и чуть-чуть перепив вина, как и полагается любой старой сластолюбивой поповской свинье, он спешит – ряса развевается на ходу – прочь, явно торопясь по какому-то неотложному делу, связанному с благотворительностью или милосердием. Он останавливается на пороге, чтобы поправить эту чертову непослушную рясу. Затем открывает дверь ключом и проскальзывает внутрь словно тень.

Ювелирная фирма Поттермана и Перлмуттера находится на третьем этаже. «Это всего лишь парочка жидов», – убеждает он сам себя, прекрасно зная, что всем преступникам свойственно ханжество. Нужно учиться мыслить в соответствии со своей легендой. Старомодные предосторожности… Приглушенный грохот – и вот Ким, сменив одежду, уже выходит на улицу с мешочком бриллиантов в кармане.

Теперь ,он – приятный пожилой джентльмен в пенсне, дорогом темном костюме с крохотной рубиновой булавкой в петлице. Несмотря на свою bella figura 92, мсье Дюпре был вовлечен в целый ряд финансовых трансакций сомнительного свойства. Более того, так называемый «скандал Дюпре» привел к падению кабинета и спровоцировал попытку революции… В ходе беспорядков погибло тридцать человек…

– Oui, monsieur, – водитель такси издает такой звук, будто порвался кусок ткани. – Пулеметы… когда дело доходит до них, это, знаете ли, уже серьезно.

Теперь на нем поношенный и порванный местами костюм. На шее намотано три старых грязных шарфа…

– Qui est ca qui monte 93? – спрашивает он, выныривая из своей конуры под лестницей.

Ибо какой-то беспечный американец собрался навестить кого-то в этом доме, не предупредив предварительно консьержа… О, ему известен звук шагов каждого жильца. И горе тому, кто попытается протащить внутрь контрабандой противозаконную электрическую плитку. Консьерж чувствует малейшее падение напряжения в сети и отслеживает потребителя при помощи изобретенного им тридцать лет назад устройства. Он пытался наладить его промышленное производство, писал письма в различные правительственные учреждения, получая отовсюду вежливые бюрократические отписки: «Мы не видим способа, которым наш департамент…» И, разумеется, время от времени тон писем бывал и совсем невежливым… Это пренебрежение по отношению к его гениальному изобретению еще в большей степени (если таковая возможна) ухудшило его отношение к миру. Ким принял решение свалить оттуда, пока его гениальное изобретение не взорвало отель ко всем чертям, что, собственно говоря, и произошло через несколько дней.