Веритофобия - Веллер Михаил (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
За ГУЛАГ отвечает проклятое НКВД. А вот за расстрелы поляков или зверства в Германии отвечает вроде как весь народ или вся армия. А вот тут мы не согласны. Хотя не успеваем разобраться в психологических причинах своего отношения.
Системная правильность и оправданность своего социума по сравнению с другими и при столкновении с другими – это важнейший и глубочайший архетип человеческого сознания. Я бы даже рискнул сказать – коллективного бессознательного.
Поэтому. Когда Суворов говорит, что СССР хотел напасть на Германию. То. Вопреки логике. Вопреки тому, что фашизм был наш враг, а союз с ним был дипломатическим маневром. Вопреки тому, что неизбежность войны была понятна всем, и Сталину в первую очередь. Вопреки тому, что предоставлять смертельному врагу инициативу в войне – то есть позволять ему нанести первый удар по нашим войскам и нашей территории – есть преступление перед своей страной и страшная стратегическая ошибка. Вопреки тому, что удар Германии по нашим изготовленным к нападению, но не готовым к обороне войскам – снимает упреки в неумении воевать, в плохом вооружении и необученности войск. Вопреки тому, что такая точка зрения есть спасение нашей чести, нашего умения думать, работать и воевать. Вопреки всему! – Народное сознание против.
Ибо архетип: мы миролюбивы, мы никогда ни на кого не нападали первыми, мы гуманные, мы всегда за мир. А иная точка зрения – пачкает нас в собственных глазах. Мы не можем быть агрессором! Ни за что!
А ударили по Японии? А она плохая, лелеяла замыслы, а мы во исполнение союзнического долга по договору с нашими союзниками.
А напали на Финляндию? Мы не могли же допустить, чтобы так близко от города Ленина! Предлагали им другую территорию, а они не захотели отдать нам Карелию.
А Прибалтика? А у них произошли революции, их народ сам к нам решил присоединиться. И вообще в начинающейся войне – не мы, так немцы бы их оккупировали.
(И точно так же оправдывали и одобряли бы нападение СССР на Германию: мощная государственная пропаганда создала бы миф о праведности и необходимости этого шага, и народ верил и гордился собой и своей мудрой, сильной, правой страной!!!)
Моя страна – всегда права, хорошая и миролюбивая.
И никакими аргументами ты не перешибешь социальный инстинкт. А социальный инстинкт повелевает защищать свой социум и ставить его выше прочих. А на вербальном уровне информационного аспекта – социальный инстинкт проявляется в отрицании всего, что не соответствует положительному образу своего социума в глазах личности. Все! Это – инстинкт. А убеждения – это оформление инстинкта на уровне логики, и только.
В определенном смысле социальный инстинкт можно назвать консервативным. Все за одно – и все сохраняют то, что уже есть, победило ранее врагов, препятствия, иные мнения, причем неоднократно. И вот – придерживаясь наших истин и наших ценностей, мы тут живем, и неплохо живем. И наша неплохая жизнь – наилучшее доказательство истинности наших взглядов.
Консерватизм обеспечивает устойчивость системы.
Но. Все течет, все изменяется. Появляются новые вызовы, надо приспосабливаться к новым условиям существования. Зреет готовность к социальной мутации. К эволюционному изменению социума.
Мутанты – это кто? Инакомыслящие. Те, кто хотят странного. Блаженные, психи, чудики, люди с вывихнутым мозгом. Почти все их прожекты – бред, ерунда, фигня, плоды ошибок и психических сдвигов. Ан светит малый процент здравых суждений! В этом безумстве есть, однако, своя логика и расчет.
И когда социальная система близится к неустойчивому состоянию, и трещит каркас мировоззрения, и жутковатый лик Непонятного высовывается из обломков вчерашнего благополучия – вот тут вперед выходит укротитель, фокусник, объяснятель и созидатель, и возглавляет очередную Перестройку цивилизации: науки, политики, культуры. Еще вчера он был незаметен – а если заметен, то осмеян и оплеван. Но История делает поворот – и он оказывается впереди.
Строго говоря, это и есть гений. Гений – это человек, для которого истина социума, большинства, консервативная и корпоративная истина – не более чем информация к сведению и размышлению. Но отнюдь не указатель на дороге, и не поляна, обвешенная запретными красными флажками.
Гений – это самостоятельность, наглость, скептицизм, неудовлетворенность. И принципиальное отрицание запретного и невозможного.
Гений – это принципиально новое решение проблемы.
Нонконформисты, нигилисты, скандалисты и фантазеры – это грядка, где с кучей навоза перемешаны жемчужины. Как зерна истины, они дают всходы будущего.
Пророк – это тот, кто видит истину, заслоненную от толпы стеной, построенной вчера и не дающей идти дальше.
Короче и проще: социуму необходимо меньшинство, которое адекватно воспринимает информацию и транслирует ее большинству. Чаще всего большинство уничтожает дестабилизирующее меньшинство – из инстинкта самосохранения. Но социум всегда продолжает генерировать из своих недр это меньшинство! Потому что обратная связь со средой системе (социальной) также необходима. Иначе косный социум не сумеет разглядеть изменения, не приспособится к ним и погибнет.
Так что с корпоративной, социальной точки зрения, гений – это информационный урод. Он не так видит и не тому учит.
Хула и травля – знак качества для пророка.
Травля – это налог на гениальность. Гений всегда перечит толпе. А пуще всего толпа мстит тому, кому вчера поклонялась. Так сказать, чувство меняет знак, сохраняя силу.
Дуализм, понимаешь. Диалектика, опять же. Единство и борьбе противоположностей. В том числе – двух противоположных истин, которые равно необходимы.
…Гераклит из Эфеса, сын царя и потомок основателя города, отказался от власти, сбросил багряный плащ, швырял грязью в неразумных сограждан, удалился в горы, и никто не знает, велел ли он похоронить себя по зороастрийскому обряду, или обмазался перед смертью навозом как средством от водянки.
Ленин и мумия
Сидели мы вечером на кухне тесной и теплой компанией недавних выпускников университета. Ныне – сторублевых учителей и мэнээсов. Середина семидесятых за окном стояла, самое что ни на есть брежневское время – тихо, глухо и стабильно, как мухе в тесте.
И говорили о том, что так дальше жить нельзя. Тотальная ложь, любая инициатива давится, границы в мир закрыты, цензура обезумела, КГБ ловит ведьм, перспективой не пахнет. Но вспыхивали и встречные патриотические голоса: бесплатное образование, гарантированная сторублевая работа хоть где, бандитизма у нас нет, а человек человеку брат.
Углубились в истоки, помянули родной Ленинград как «люльку трех революций», и черт меня дернул за язык насчет того, что почитать святыней державы мумию вождя в мини-пирамиде посреди столицы – это вообще-то диковато, если вдуматься: архаика египетская!
Акустическое пространство разделилось на краткое ржание меньшинства и глубокое молчание большинства. Затем одна наша девочка, уже мать двух детей и член партии, отреагировала с внутренней дрожью в голосе, что она никогда не воспринимала Ленина в Мавзолее как мумию. И звучало внутри того голоса, женского, материнского, что я ей друг, но чужого сдала бы куда надо с такими мыслями и мировоззрением враждебным нам и чуждым.
И тут муж ее, также коммунист и перспективный молодой офицер, крякнул, закурил и пробурчал в мою защиту: но ведь действительно мумия, а что ж это еще такое. И в воздухе сгустился семейный конфликт на ровном месте.
Девочка-жена-коммунист чуть не заплакала. И сказала, что оно, может, и так, но все-таки не так. И для миллионов людей, и сотен миллионов во всем мире, это не мумия, хотя физически, материально, может и так – но духовно совсем не так! А это гений, который освободил народы и указал путь к равенству и счастью всех, кто трудится, а об этом люди тысячи лет мечтали, а Ленин своим великим гением это сделал, и мы все ему обязаны, живя в стране, которую он создал и его ученики.
