Женщина, у которой выросли крылья (сборник) - Ахерн Сесилия (книги без сокращений TXT) 📗
– Давайте разберемся. – Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
Длинные бедра, руки, пальцы – надо же, какой красавчик вышел из мелкого засранца! По губам его скользит тень улыбки – это ее возмущает. Он кашляет, явно едва удерживаясь от смеха. Напрасно она сюда приперлась.
– Значит, вы смотрите в зеркало и видите другого человека?
– Да, – спокойно отвечает она. – Мои глаза не показывают мне, как я себя ощущаю, а по-другому. Они неправильно передают мне мой образ. Понимаешь? В зеркале я выгляжу не так, как я себя чувствую. Даже страшно становится.
Заслышав дрожь в ее голосе, он перестает улыбаться. На лице появляется мягкость и озабоченность. Она вспоминает, как он жался к ней, проснувшись ночью от страшного сна, в своей плюшевой пижаме с мартышками, и жевал попкорн. Не всегда он был говнюком.
– Как по-вашему: может ли здесь быть другое объяснение? – нежно спрашивает он, и она боится, как бы он не вздумал взять ее за руку. Слава богу, не берет.
Она задумывается. Он что-то пытается ей втолковать, очень деликатно, даже опасливо, лучше бы говорил напрямую как есть. И вдруг – бац! – до нее доходит. Какая же она дура! Она с хохотом запрокидывает голову.
– Ну конечно! Как же я раньше не догадалась? Проблема не в глазах!
Гарри, кажется, испытывает облегчение. Она не станет устраивать сцены у него в офисе, ему не придется ее успокаивать. Он с улыбкой откидывается на спинку стула.
Она радостно хлопает в ладоши и встает:
– Большое спасибо, что принял меня, Гарри. Ты мне очень помог.
– Да? Что ж, я рад. – Он неловко поднимается. – Нет, денег не нужно…
– Ой, не говори глупостей, – она вынимает кошелек, – я и так прилично тебя ограбила – то есть твою семью, и мы оба знаем, что все было без толку! – Она смеется, радуясь, что дело разрешилось. По крайней мере, глаза ее в порядке.
Он смущенно принимает деньги. От квитанции она отмахивается.
– Что же вы теперь станете делать, позвольте узнать? – спрашивает Гарри.
– Ну если зрение у меня отличное, что мне остается? – усмехается она. – Конечно, нужно чинить зеркало!
Стекольщик Лоренс стоит в ее спальне перед большим зеркалом и скребет в затылке.
– И что вы от меня хотите?
– Почините его!
Он молчит.
– Вы ремонтируете зеркала, верно? У вас на сайте указано: изготовление и реставрация стекла и зеркал.
– Да, но… Я, к примеру, изготавливаю зеркала на заказ. Также мы устанавливаем и заменяем стекла, ремонтируем рамы, устраняем сколы – и все в таком роде.
– Отлично!
Он все-таки не понимает. Симпатичный парень. Войдя сюда, он окинул взглядом комнату. Интересно, заметил ли он, что это женская спальня? Тут спит только она, мужа у нее больше нет. Если верить подругам, пережившим развод, самое худшее уже почти позади и свет в конце тоннеля скоро забрезжит. Хорошо бы, а то уже невмоготу. Да еще эти волнения насчет глаз.
– А в чем проблема? – спрашивает она.
– Проблема в том, что я не вижу никаких проблем с этим зеркалом.
– А если я заплачу вам вдвое, увидите? – смеется она.
Он улыбается, и на щеках у него появляются милые ямочки. Жаль, что она такая растрепанная! Надо было привести себя в порядок перед его приходом.
– Проблема тут есть, поверьте. Замените, пожалуйста, эти звездочки, но раму я хочу сохранить. Она досталась мне от матери. – Видя его заразительную улыбку, она невольно оскаливается во весь рот. Наверное, смотрится это по-дурацки, но как она ни пытается втянуть щеки, все впустую. Его улыбка тоже становится шире. Под его взглядом кожа ее покрывается мурашками.
– Может быть, есть царапины? – Наконец он переводит взгляд на зеркало. Пока его руки привычно ощупывают поверхность, проверяя, цела ли полировка, она не может отвести от них глаз.
– Нет, царапин нет, но зеркало сломано.
– Как это? – хмурится он. Оборачивается и снова скребет в затылке.
И она рассказывает про визит к окулисту и что зрение у нее в полном порядке, и они сообща сделали вывод, что виновато зеркало.
Он молча смотрит на нее, с любопытством, но без давления или осуждения.
– Вам доводилось раньше слышать о такой проблеме?
Он бормочет что-то неразборчивое, а потом уверенно говорит:
– Да, конечно. Такое сплошь и рядом.
– Ах, как хорошо, – с облегчением вздыхает она. – Если бы не зеркало, я и не знала бы, что еще делать.
Он кивает.
– А это ваше единственное зеркало?
– Хм… – Странный вопрос. Она никогда об этом не задумывалась. – Да, единственное. – В последнее время она избегает зеркал. С тех пор как ее жизнь пошла под откос, у нее исчезло желание видеть себя. А когда она снова стала подходить к зеркалу, она осознала эту проблему.
Он снова кивает и окидывает взглядом спальню. Может быть, на этот раз он заметит, что тут спит всего один человек. Разве это не очевидно? По крайней мере, ей очень хочется, чтобы он это понял.
– Мне придется забрать зеркало в мастерскую и вынуть его из панели. Панель нужно заменить, а раму я обновлю. Обещаю, ваше зеркало засияет новой жизнью.
– Ах, вот как? – колеблется она. – Что ж, ладно. – Ей не хочется расставаться с зеркалом.
– Не беспокойтесь, я буду очень осторожен. Я понимаю, как это зеркало вам дорого.
Да, правда. Она снова видит свою мать, которая крутится перед зеркалом, готовясь к выходу, и чувствует себя маленькой девочкой, сидящей рядом на полу. Она наблюдает за матерью, ей хочется, чтобы они пошли вместе, а мать кажется экзотическим созданием, на которое она никогда не будет похожа. Она вдыхает аромат «выходных» материнских духов.
Покрутись, мама.
Мать вертится туда-сюда. Что бы она ни надела – воздушное пышное платье, летящий клеш или узкую юбку с разрезами по бокам, – упрашивать ее не приходится.
Она снова смотрит в зеркало. Там нет маленькой девочки, но ведь и не должно быть, верно? То, что отражает зеркало, ей не нравится. Она постарела. Она глядит в сторону. Нет, это не она. Это негодное зеркало.
– Ничего, я найду другое.
– Нет, не надо, – говорит он, уверенным жестом кладя ей на руку свою большую теплую ладонь, будто знает, как ей это сейчас необходимо.
От его прикосновения по коже бегут мурашки. Хочется, чтобы это продлилось подольше.
– Вам нужно именно это зеркало. – Он убирает руку и осторожно, любовно протирает раму. – Я вам его исправлю.
– Спасибо, – как школьница хихикает она.
Прежде чем уйти, он говорит:
– Обещайте, что вы не станете заглядывать в другие зеркала, идет?
– Обещаю, – смеется она и закрывает за ним дверь, чувствуя, как кружится голова и тяжело бьется сердце.
Назавтра он звонит и приглашает ее в мастерскую забрать зеркало. Ей кажется, что это лишнее. Но, возможно, он просто хочет увидеть ее? Хорошо бы.
– Разве они не все одинаковые? – спрашивает она.
– Одинаковые? – в шутку возмущается он. – У нас есть простые, сферические, одинарные и двойные зеркала. Я не могу принять решение, пока не узнаю, что вам нравится.
На следующий день она едет в мастерскую. Но прежде прихорашивается – перед зеркалом в ванной. Это зеркало тоже не блеск, но отражение там все-таки ближе к привычному для нее облику. Она красится, волнуясь до головокружения как дура.
Она ожидала увидеть грязный склад или что-то вроде конторы, холодной и безликой, но все оказывается совсем не так, как ей представлялось. Милая деревенская улочка ведет в мастерскую – по-видимому, бывший овин. В стороне стоит коттедж под соломенной крышей. Внутри мастерская выглядит как снимок из журнала об интерьерах. Это не склад, а студия, где находятся удивительные зеркала всех форм и размеров – подобных ей нигде не доводилось встречать.
– Рамы я делаю из восстановленной древесины, – объясняет он, показывая ей мастерскую. – Вот взгляните – это моя последняя работа, она почти закончена. Я использую старый древесный ствол, который нашел тут неподалеку во время лесной вылазки. – Лес подступает вплотную к его мастерской. – Дерево не обязательно должно быть дорогим. Вот эту раму для зеркала в ванной я сделал из старых паркетных досок. – Он указывает на другую работу.
