Краткая история Англии и другие произведения 1914 – 1917 - Честертон Гилберт Кий (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Что ж, придется мне поступить на германскую службу, продавшись за бывший в употреблении императорский мундир (вообще-то форму английского мичмана), рецепт приготовления отравляющего газа на семейной германской кухне, сигару за два пенни и 25 железных крестов. Все это я делаю, чтобы познакомить вас с корнями международных разногласий. Но прежде того я хотел бы затронуть несколько элементарных правил. Вот они:
Во-первых, обычно событие имеет лишь одну причину. Например, если торговец, с которым ваши контакты доселе были минимальны, по нелепой случайности обнаружит вас играющим с мелочью в его кассе, вы предположительно можете сказать ему, что интересуетесь нумизматикой или коллекционируете монеты; возможно, он вам даже поверит. Но если вы затем скажете, что вам жаль его, изнемогающего под грузом этих громоздких медных дисков, и что вы собираетесь заменить их на меньшее количество более легких серебряных шестипенсовиков, то вместо роста доверия торговца к вашим объяснениям (как странно, не правда ли?) произойдет его снижение. Ну а если вы будете столь неразумны, что поделитесь с ним еще одной блестящей идеей (что все его пенни фальшивы и милостью с вашей стороны будет избавить его от них, дабы предотвратить вмешательство полиции), то торговец может окончательно впасть в заблуждение относительно благородства мотивов ваших действий и прибегнуть к вмешательству полиции.
Не будет преувеличением сказать, что примерно таким образом вы выбили у себя почву из-под ног, когда пустились в объяснения о причинах потопления «Лузитании» [35]. Я своими глазами видел последовательные объяснения, вышедшие из под вашего пера: 1) что этот корабль перевозил войска из Канады; 2) что он этого не делал, но зато незаконно перевозил в трюме боеприпасы для солдат во Франции; 3) что пассажиры этого корабля были предупреждены заранее, и поэтому Германия была вправе подорвать их; 4) что на корабле были пушки и капитан применил бы их, если бы его корабль не был торпедирован; 5) что английские или американские власти, направляя корабль в зону действия германских военных моряков, подвергли их невыносимому искушению, что подтверждается фактом движения корабля по расписанию (как будто есть какое-то загадочное правило, оправдывающее отравление чая в случае, если он подан вовремя); 6) что корабль был потоплен вовсе не германцами, а самими англичанами и что английский капитан намеренно утопил себя и несколько тысяч соотечественников, дабы у мистера Вильсона [36] и кайзера была тема для обмена суровыми дипломатическими нотами. Если бы эта интересная гипотеза была правдой, я бы сказал, что за столь самоотверженное и самоубийственное действие во имя наиболее удаленных интересов своей страны капитан заслуживает прощения за совершенное преступление.
Но неужели вы не видите, мой дорогой профессор, что само богатство и разнообразие порождений вашего гения вызывают сомнения в каждом из ваших объяснений? Мы, читающие вас в Англии, дошли до того состояния умов, что нам уже не важно, предпочтете вы на этот раз какое-то из ваших прежних объяснений или предложите что-то новенькое. Мы готовы услышать, что вы потопили «Лузитанию», так как сыны Англии рождены по сути дела в море и будут куда счастливее в компании глубоководных рыб, или что каждый на борту корабля возвращался домой исключительно для того, чтобы быть повешенным. Вы продемонстрировали себя целиком и полностью настолько откровенно, что итальянцы уже объявили вам войну, и если вы продолжите раскрывать себя столь же ясно, то американцы, скорее всего, поступят как итальянцы.
Во-вторых, изрекая ложь, которая кажется вам необходимой для вашей международной репутации, не стоит изрекать ее перед теми, кто знает правду. Не надо убеждать эскимосов, что снег ярко-зеленый; не стоит рассказывать неграм в Африке, что солнце никогда не восходит над черным континентом. Лучше скажите эскимосам, что в Африке не сияет солнце, а затем, обратившись к жителям тропической Африки, поделитесь с ними вашей верой в зелень снега. Похоже, вы решили последовательно клеветать русским на англичан, а англичанам на русских; что ж, есть много старых проверенных напраслин, удобных для возведения как на тех, так и на других.
Возможно, существуют русские, уверенные в том, что английский джентльмен накидывает петлю на шею своей жены и тащит ее на Смитфилдский мясной рынок продавать. Определенно, существуют англичане, считающие, что любой русский джентльмен ежедневно бичует свою жену. Но эти живописные и полезные вам истории имеют определенные ограничения для использования, как, собственно, и любые другие истории такого типа; ограничение это проистекает из того факта, что они не истинны, и кроме того, существует достаточное количество людей, знающих, что они не истинны. Если уж вы клянетесь в правдивости фактов, о которых мы точно знаем нечто совершенно обратное вашим клятвам, то как нам относиться к тем вашим утверждениям, которые основываются лишь на вашем мнении?
Скарборо [37] мог быть крепостью, но он не крепость. Так уж вышло, что я знаю, что Скарборо не крепость. Возможно, господин Морель [38] заслуживает всеобщего восхищения в Англии, но так уж вышло, что в Англии нет всеобщего восхищения господином Морелем. Русским вы можете сказать, что у нас им все восхищаются, но нам это говорить не надо. Мы его видели точно так же, как видели Скарборо. Вам следует думать перед тем, как говорить.
В-третьих, не следует настаивать, что вы – носители культуры, при помощи языка, доказывающего ровно обратное. Вы утверждаете, что выше любого из окружающих, поскольку нафаршированы остроумием и мудростью, которых хватило бы на весь мир. Но люди, якобы обладающие остроумием для целого мира, должны обладать хотя бы тем его количеством, которое можно показать в одном абзаце. Однако как же редко вам удается написать хотя бы пару строк и не впасть при этом в однообразие, или удержаться в рамках темы, или не утратить ясность, или не вступить в противоречие с самим собой, или попросту не потерять мысль! Если у вас есть чему нас учить – так учите сейчас. Если вы предполагаете обратить нас в вашу веру после того, как нас завоюете, то почему бы вам не попытаться обратить нас до завоевания?
Пока же нам трудно поверить в превосходство вашего образования из-за того, как вы пытаетесь его доказать. Если англичанин скажет: «Я не делаю не ошибок в английском, не я», – мы сможем понять смысл его высказывания, но вряд ли одобрим. Мы даже поймем, если он скажет: «Же парле французский язык, не пополам», – но это будет неубедительно. И когда вы говорите в вашем недавнем обращении к американцам, что германские державы пожертвовали при защите своей культуры много «красной жидкости», мы тоже понимаем вас, но должны заметить, что культурные люди не используют такие литературные обороты. И когда вы говорите, что бельгийцы столь невежественны, что думают, будто бы вы с ними расправились, хотя вы поступили наоборот – мы удивляемся лишь вашей нелепой уверенности в том, что поверят именно вам, хотя все поступят наоборот.
Например, когда вы хвастаетесь вашими достижениями в деле сожжения Венеции и выражаете ваше презрение к «туристам», мы не можем считать вас особенно культурными, поскольку ваша культура позволяет вам считать собор Святого Марка достоянием туристов, а не историков. Возможно, этого и недостаточно, чтобы сформировать к вам устойчиво негативное отношение – что ж, вы сами сделали все для саморазоблачения в документе, вами же и распространенном: «Основанием для признания того, что эти города с древностями и туристическими достопримечательностями являются целью, причем законной целью для атаки и бомбардировки, служит тот факт, что итальянцы в самом начале войны приняли меры для того, чтобы вывезти из них наиболее ценные сокровища культуры».
