Золушка. Жизнь после бала - Герцик Татьяна Ивановна (читать книги регистрация txt) 📗
Подошла к своему дому, подумала, звонить бабушке или нет. Дом у нас старый, нормальных людей почти не осталось, купили квартиры получше и уехали. Живут одни пенсионеры да разного рода шантрапа.
На втором этаже обосновались откровенные наркоманы, терроризирующие весь подъезд. Куда мы только не жаловались, никому до них дела не было. Участковый вообще не приходил, в дурацком наркоконтроле заявляли, что ничего не обнаружено, в полиции заявления под идиотскими предлогами не принимали.
Такое чувство, что наркоманов наши правоохранительные органы берегут и лелеют, похоже, им это выгодно. И очень. Только бизнес, ничего личного. А остальным жильцам как быть? Хоть отряды самообороны организовывай.
Поэтому мы с бабушкой выработали систему защиты: когда я прихожу, звоню ей, она меня ждет у наших дверей, громко спрашивая, иду я или нет. Помогает.
Позвонила бабушке. Открыла двери, металлические, между прочим, с домофоном, а толку что? Если враг внутри, никакие запоры не помогут. Прошла мимо сакраментальной восьмой квартиры. За ней опять стоял дикий гогот и вонь какая-то несусветная. Только проскочила мимо, дверь открылась, но я была уже на своем этаже и залетела в квартиру.
– Вот ведь бедлам какой! – бабушка заперла за мной дверь и прошла на кухню. – И когда это кончится? Хоть бы уж помер там у них кто-нибудь, может, хоть тогда этот притон прикроют. А так никому и дела нет. Как у тебя день прошел?
Я быстро разделась, вымыла руки и прошла за ней. Бабушке уже семьдесят пять, и, хотя она никогда не жалуется на здоровье, я вижу, что она помаленьку сдает. Это меня пугает. Очень пугает. Я не хочу оставаться одна. Поэтому стараюсь ее не расстраивать. Ни в чем.
Ответила стандартно:
– Все нормально. Все как всегда. Ничего нового.
Бабушка как-то уж очень проницательно посмотрела на меня и спросила:
– Лизу опять Макс подвозил?
И зачем я только ей об очередном Лизином бойфренде рассказала! Бабушка что-то сразу усекла и теперь постоянно меня о нем спрашивает.
– Да, как обычно, – голос предательски дрогнул, и я постаралась равнодушно улыбнуться.
Но бабушку не проведешь.
– А ведь он тебе нравится, – сочувственно проговорила она. – Очень нравится.
Я пожала плечами и уныло призналась:
– И что из того, нравится, не нравится? Максим всем нравится. Он харизматичный. Лидер. И красивый.
– Ты тоже красивая, Катя. Только вот мужчин боишься. Эх, и зачем я только отпустила тебя жить с матерью. Зря! Ох, зря!
– Да ладно, бабушка! Столько лет уж прошло! – я жутко не люблю вспоминать о том отвратительном времени.
– Вот именно! Столько лет прошло, а ты все опомниться не можешь!
Она была права. У меня не сложились отношения со вторым мамочкиным мужем. Вернее, они сложились, но очень специфические. После развода с моим отцом, мне тогда двенадцать лет было, мама недолго оставалась одна. Женщина она и сейчас симпатичная, а в то время и вовсе была хорошенькой. И подцепила какого-то фраера, как его бабушка называла.
Сначала они одни жили, а потом Толик решил, что мы должны жить одной семьей. И мама согласилась. Забрала меня у бабушки, мне только-только пятнадцать исполнилось, и мы стали жить вместе.
Никогда не забуду, как этот подлый Толик прижимал меня при каждом удобном случае и терся об меня своей нижней частью, ладно хоть штаны не снимал. А я такая закомплексованная дурочка была, что боялась маме об этом сказать.
Да и как скажешь? Она в этом своем Толике души не чаяла. Я потом поняла, что таким уродам бабы и верят безоглядно. Он тебе что хошь наговорит, честно в глазки глядя, по жизни болтун и бабник.
До сих пор помню его патетическое:
– Я тебя одну всю жизнь любил! – это он мамуле после обжималок со мной в любви клялся. – Эх, знала бы ты, как я тебя люблю!
Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы однажды к нам не приехала в гости бабушка. Посмотрела на красную от стыда и страха меня, на мутные Толиковы глаза, и велела мне собираться. Толику сказала, что он развратный козел и по нему полиция плачет. Помешать нам он не посмел.
А когда мать по его наущению приехала к бабушке на разборку, чтоб забрать меня обратно, та с ней закрылась в комнате и что-то долго ей объясняла.
Мать уехала несолоно хлебавши, а через месяц развелась. Но она долго от этого муженька избавиться не могла, он ей изрядно еще нервы-то попортил. Пришлось не только замки менять, а и дверь новую вставлять, железную. Грубую такую, но прочную, не китайскую, которую ребенок консервным ножом вскрыть может.
С той поры я в самом деле мужиков опасаюсь. Слишком сильно во мне чувство беспомощности и ужаса, когда Толик слюнявил меня своими мокрыми губами.
Но об этом я бабушке говорить не собираюсь. Она опять меня к психологу посылать начнет, а я никому об этом говорить не хочу. Противно до тошноты.
– А как у тебя день прошел?
Бабушка скривилась.
– Да что у меня может быть нового? Все как всегда. Сериалы смотрела да еду готовила. Давай ужинать.
Наевшись, я с удовольствием погладила округлившееся пузико.
– Спасибо, бабулечка! Ты меня так балуешь!
– Так кого же мне и баловать, как не тебя? Остальные внуки далеко, одна ты у меня рядом!
Убрали на кухне, ушли в большую комнату. Квартира у нас двухкомнатная, довольно большая. Звукоизоляция, правда, не ахти. Дом построен тридцать лет назад, железобетонный. Но зато кухня девять метров, это уже кое-что.
– Что, завтра опять к матери на дежурство? – с недовольством спросила бабушка, беря в руки вязание.
Дежурством она называет мое сидение с братьями. Их у меня двое – Слава и Саша, десять лет и пять. После Толика мама снова замуж вышла, на сей раз удачно. Правду говорят – «бог троицу любит». Вот на третьем муже мама и остановилась. Они двенадцать лет с Иваном женаты, он на севере работал, в Норильске. На пенсию вышел, приехал в наш город и сразу с мамой познакомился. Хороший мужик, работящий, правильный такой.
По субботам они с мамой по магазинам обычно ездят, на неделю покупки делают, чтоб посреди недели не заморачиваться. Ну и в кафешке немного посидят, от детей и суеты отдохнут. А с мальчишками остаюсь я. Мне не жалко, мне с братишками весело.
Бабушке это не нравится. Она уверена, что я на работе устаю, и мне передохнуть требуется.
– Поеду, бабушка. Сашка таким забавным стал, всех жить учит. Послушаю его сентенции, и жить веселее станет.
– Ну, как знаешь, – бабушка недовольно поджала губы. – Спокойной ночи, а то что-то устала я.
Она ушла, а я обеспокоенно посмотрела ей вслед. В последнее время бабушка на усталость стала жаловаться. Хотя она всегда себе днем сиесту устраивает. Не заболела ли она? Решила уговорить ее показаться врачу. Она в этом отношении нестандартная бабушка – очень не любит по поликлиникам ходить. Если заболеет, то лечится народными средствами, без врачей.
Немного почитала и тоже спать легла. Но, только глаза закрыла, тут же их и открыла. Что это за безобразие? Опять перед глазами Лизонькин Макс стоит как живой. Нет, с этим надо как-то завязывать. Влюбиться в кого-нибудь, что ли?
Кто там у нас из киноартистов самый обаятельный и привлекательный? Надо будет у Любови Николаевны проконсультироваться, она всех артистов знает. Выберу кого поинтереснее, и пылким чувством к нему воспылаю. И вроде как влюблен, то есть сердце занято, и в тоже время безопасно, поскольку предмет страсти далеко.
Глава вторая
– Катя, ты на корпоратив идешь? – Любовь Николаевна встала перед моим столом и, в упор на меня глядя, задала этот сакраментальный, задаваемый каждый год вопрос. – Или опять будешь отрываться от коллектива?
Я ни на какие корпоративы не ходила. Просто не видела смысла. Своих коллег я и без того каждый день вижу, для чего еще и праздники с ними отмечать? Но ответить не успела.
– Конечно, пойдет, правда, Катерина? – Лиза с надеждой смотрела на меня.
